«Могут обнаружиться самые неожиданные находки»

«Здесь каждая карта со своими особенностями», – говорит глава «РГ-Экологии» Артём Полтавский, провожая нас к одному из накопителей. Карта – это искусственное гидросооружение шириной 100 метров, а длиной километр. Бока чаши забетонированы и выложены плитами. Герметичность дна обеспечивает слой глины. Но в остальном, на взгляд обывателя, шламохранилища почти ничем не отличаются от болот. Часть их поросла камышами, здесь даже можно увидеть гнездящихся птиц, а кое-где, утверждают сотрудники «РГ-Экологии», водится рыба.

Солзанский полигон, получивший название из-за соседства с посёлком Солзан, обустроен 52 года назад. Он расположен на площади почти 120 гектаров в пяти километрах от промплощадки БЦБК, неподалёку от реки Большой Осиновки. Все десять накопителей размещены на склоне южнее трассы Иркутск – Улан-Удэ.

На накопителе № 3, например, в конце 1980-х БЦБК пытался реализовать проект по рекультивации. И карту стали засыпать строительным мусором. Но технологии быстро перестали соблюдать. Вскоре вслед за строительным мусором начали сваливать и бытовой.

– В первой карте, когда начнутся работы по обезвоживанию, могут обнаружиться самые неожиданные находки, – рассказывает Полтавский. – Здесь сотрудники БЦБК бульдозер утопили, а недавно кто-то сбросил пять станков. Как говорят местные, год назад на заправке произошло ограбление, подозреваемый указал, что пистолет выбросил в первую карту. Ныряли, но ничего не нашли. С учётом того, что картам более 50 лет, а лигнин, как торф, очень хорошо всё сохраняет, думаю, можно будет столько всего найти на дне.

Байкальские опыты

Лигнин перестали сбрасывать в накопители ещё в 1978 году, а вот зола с ТЭЦ поступала туда до середины 1990-х. Официально на Солзанском полигоне захоронено 14 видов отходов. «По нашему запросу Росприроднадзор предоставил 14 паспортов отходов, – говорит Артём Полтавский. – Только никто не знает, что куда и в каком количестве складировалось». Это и предстоит выяснить сотрудникам «РГ-Экологии». «Практически все, кто приезжал за пробами, брали их на одном и том же месте на второй карте, туда даже доски проложили», – констатирует наш собеседник.

В конце июля возле шламонакопителей появился комплекс оборудования, а в карты «запустили» земснаряд-амфибию. «Наша задача – в разных местах карты отобрать шлам-лигнин, обезводить его и понять, что будет на выходе, – поясняет Полтавский. – В картах отходы по составу разные. Я уверен, на четвёртой карте результат будет отличаться от того, что получится на третьей. Так же на пятой, шестой и седьмой, куда кроме лигнина добавлялась ещё и зола».

Эти работы проводятся в рамках допсоглашения к госконтракту (документ подписан 23 июля. – Авт.), которое предусматривает корректировку проекта и проведение опытных работ. Как утверждает Полтавский, финансирует их Росгеология, бюджетные средства на изыскания не расходуются. Технологии по переработке шлам-лигнина предусматривают обезвоживание. Специалисты «РГ-Экологии» пришли к выводу, что наибольшую степень обезвоженности даёт фильтр-пресс. Сейчас на полигоне работает немецкая машина. Обезвоженный лигнин и вода направляются в Центр лабораторного анализа и технических измерений (ЦЛАТИ).

«Опыты на первой и второй картах показывают: объём того, что находится в картах, после обезвоживания уменьшается в полтора-два раза», – говорит Полтавский. Предшественники Росгеологии – компания «ВЭБ Инжиниринг» – тоже предлагали на начальном этапе обезвоживание шламонакопителей с очищением воды на очистных БЦБК. Но пользоваться ими невозможно. Сооружения комбината находятся в аварийном состоянии.

– Надшламовая вода относительно чистая. Основная проблема – очистить ту воду, которая выделяется при обезвоживании шлам-лигнина. Для этого нам надо понять состав воды в каждой карте, – поясняет Полтавский. – Если воду очистим до соответствия требованиям 63-го приказа Минприроды России, сможем сбрасывать её либо в реку, либо в Байкал. Мы общались с представителями городских очистных сооружений. Они чистят хозяйственно-бытовые стоки и готовы получать нашу воду, если мы будем доводить её до их требований. Коммунальные стоки будут разбавлять наши показатели, а наши – их. У коммунальщиков – биология, у нас – химия. При смешивании это может дать нечто нейтральное. Но не могу сказать, что мы именно так и будем поступать. Это один из возможных вариантов.

Говорить об этом пока рано. Как и о том, что будет с отходами, хранящимися в накопителях. «Есть вероятность того, что после обезвоживания шлам-лигнина класс опасности этих веществ может уменьшиться за счёт того, что при отжатии опасные вещества уйдут с влагой, – рассуждает Полтавский. – Коллеги из ИрНИТУ, например, хотят попробовать здесь применить электроосмос, который в советское время использовался при осушении болот. При этом разрушаются фенольные кольца и загрязнённость падает».

Чем быстрее, тем дороже

На площадке сейчас работает 15 человек, некоторые из них – бывшие сотрудники БЦБК. Полтавский смотрит на проблему рекультивации шламонакопителей, опираясь на опыт работы в правительстве Москвы, где он занимался вопросами охраны водных объектов и их реабилитацией. Сам он по образованию экономист. Может быть, отчасти именно поэтому наш собеседник выступает оппонентом идеи омоноличивания отходов БЦБК.

– Омоноличивание предполагает, что те четыре миллиона тонн отходов, которые находятся в картах, плюс два миллиона тонн воды нам придётся смешать примерно с таким же количеством инертных веществ и материалов – гипса, извести, щебёнки – и оставить здесь. Потом это твёрдое покрытие засыпать слоем почвы, – говорит Полтавский. – Не проще ли всё это вывезти, не тратясь на покупку материалов?

Полтавский обижается, когда слышит, что Росгеология собирается таким образом перевезти проблему из одного места в другое.

– Наша задача – отходы четвёртого класса перевести в менее опасный пятый класс, – говорит он. – Когда обезвоженный шлам-лигнин проходит по установке, в нём видны личинки, насекомые. Представители общества охраны природы предлагают применить мицелирование – подсаживать грибы в обезвоженный шлам-лигнин. Есть, например, технологии по переработке осадков сточных вод в почвогрунт. А почвогрунт уже перестаёт быть отходом. Он становится сырьём, для которого не нужен полигон. Даже если шлам-лигнин удастся перевести в пятый класс опасности, им можно рекультивировать полигоны, мусорные свалки.

«Когда сюда приезжал губернатор, он чётко обозначил позицию о том, что иркутские власти считают правильным вывозить отходы», – добавил Полтавский. Он считает, что такой подход не должен отразиться на стоимости проекта. Цену работ определит длительность их выполнения. Шесть лет, прописанные ещё «ВЭБ Инжинирингом», кажутся ему оптимальным сроком. Но заключённый в декабре госконтракт (см. справку) предполагает завершение работ в 2021 году. Тогда «всё будет упираться в количество техники», а это затраты. Выходит, чем быстрее сделаешь, тем дороже.

«Всё зависит от сроков и от того, что мы получим на выходе», – постоянно повторяет Артём Полтавский. Проектное решение специалисты собираются предложить к 30 октября. Потом проект должен пройти Госэкспертизу и общественные слушания. К тому же компании предстоит решить вопрос энергоснабжения. БЦБК уже не может выдавать электроэнергию на площадку, как это задумывалось ранее. Сейчас электроэнергией участок работ обеспечивает дизельная станция. Есть и другие, менее значимые, но всё же проблемы: к примеру, на площадке, где планировалось разместить бытовой городок для тех, кто будет заниматься рекультивацией карт, теперь стоит забор. У неё появился хозяин. И это не «РГ-Экология».

Из досье «ВСП»

ООО «РГ-Экология» было зарегистрировано госхолдингом «Росгеология» и ООО «Иркутскгеофизика» в Иркутске в январе 2018 года. Генеральный директор нового предприятия Артём Полтавский возглавляет также ООО «Иркутск-Инвест», созданное одновременно с «РГ-Экологией» теми же учредителями. Росгеологии в обеих компаниях принадлежит 99% долей, «Иркутскгеофизике» – 1%.

Тёмная история чёрного щёлока

– Насколько мы понимаем, если это технологическое решение будет принято за основу, потребуется не один десяток таких установок, чтобы уложиться в поставленные сроки, – заметил в разговоре с нашим корреспондентом первый заместитель председателя Центрального совета ВООП Элмурод Расулмухамедов. – Мы видим, что технология работает. Сейчас посчитаем, сколько будет шлама, сколько воды. Надо ли для доочистки воды использовать очистные, куда её направлять и так далее. Мы с «ВЭБ Инжинирингом» вели долгие переговоры, чтобы произошла более внятная корректировка проекта. Потому что действующий проект устарел технологически, а некоторые его мероприятия теперь запрещены законом. Поэтому сейчас важно обновить проект, сроки поставлены жёстко.

Расулмухамедов часто бывает в Байкальске. Он вместе с местными экологами-добровольцами открыл пост на месте ведения работ «РГ-Экологией». «Но нас больше интересует, что происходит сейчас с очистными БЦБК. Контроль состояния очистных – это вторая история. И она напрягает больше, чем то, что происходит на шламохранилищах», – подчеркнул эксперт.

«Наши волонтёры берут пробы, отправляют их в Иркутск. Если в Байкале появится щёлок, мы будем давить на виновников сброса, чтобы они предпринимали необходимые меры», – говорит Элмурод Расулмухамедов. По счастью, случаи утечек чёрного щёлока экологи пока не фиксировали. Но волноваться есть о чём. Природоохранная прокуратура указала на наличие проблем ещё в ноябре. Информация о том, что «РГ-Экология» займётся и рекультивацией очистных, появилась лишь в первых числах августа.

– Мы понимаем, что объём щёлока, который туда вывалили, очень большой, – пояснил Расулмухамедов. – Щёлок используется для подпитки илов, которые применяют на очистных. А так как щёлока там слишком много, илы протравились, скажем так. И сейчас в очистных начинаются накопления. Они могут переполниться при любом дожде. Мы боимся, что их содержимое потечёт в Байкал. Пока мы щёлок в Байкале не нашли. Ситуация держится. Но по сравнению с тем, что я видел зимой, уровень поднялся. Это визуально заметно. Остановлено огромное предприятие. В нашем представлении, в общей программе проблему упустили. Она осталась, и непонятно, кто за это отвечает.

«Мы даже ситуацию не можем понять. Одни говорят, что кто-то срезал ёмкости, где должен храниться щёлок, – продолжает он. – Другие считают, что щёлок залили, потому что создали запас на четыре года. Версии разные. И сейчас, наверное, уже не время разбираться, кто виноват. Важнее разработать проект по восстановлению очистных либо ликвидации риска»

И здесь дела действительно обстоят непросто. После того, как по инициативе региональных властей из Байкальска был выдавлен «ВЭБ Инжиниринг», ряд объектов БЦБК, включая шламонакопители, очистные сооружения, в полном составе перешёл в собственность Иркутской области. Теперь их часть передана «РГ-Экологии», а часть осталась у ОГКУ «Дирекция по эксплуатации гидротехнических сооружений». «Сейчас очистные частично условно эксплуатируются правительством Иркутской области, частично нами», – признаёт Полтавский.

– Нам очистные передаются, чтобы мы использовали их для очистки воды, как планировалось изначально, – комментирует он. – Поскольку сооружения в нерабочем состоянии, мы их не эксплуатируем. В рамках допсоглашения предусмотрена разработка вариантов ликвидации чёрного щёлока. Но сейчас за техническое состояние и эксплуатацию очистных отвечает дирекция. Нам по договору безвозмездного пользования должны были передать сооружения и техническую документацию. Пока правительство области восстанавливает или обновляет её, мы в полной мере не владеем этим объектом и не эксплуатируем его.

– А кто тогда за безопасность отвечает?

– Объект принадлежит на праве собственности министерству имущественных отношений Иркутской области. Чтобы эксплуатировать гидротехническое сооружение, мы должны получить соответствующую документацию.

Хотя, как выяснилось со слов Артёма Полтавского, «РГ-Экология» застраховала ответственность на случай аварии на очистных. Штрафные санкции или иные последствия страховка должна покрыть, сказал он, добавив: «Если природа не поможет, ничего не должно произойти».

В этой истории пока нет точки. «ВСП» будет следить за развитием событий.

Справка «ВСП»

22 декабря 2017 года подписан Государственный контракт № 66-05-65/17 на выполнение работ по ликвидации последствий негативного воздействия отходов, накопленных в результате деятельности открытого акционерного общества «Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат». Стоимость контракта – 5,9 млрд рублей, сроки работы по рекультивации – до 2021 года.

Заказчик – министерство природных ресурсов и экологии Иркутской области. Подрядчик – акционерное общество «Росгеология». Исполнитель проекта – ООО «РГ-Экология».

ОАО «БЦБК» введено в эксплуатацию в 1966 году, закрыто 25 декабря 2013 года. Работы по остановке и ликвидации последствий деятельности БЦБК в 2012–2016 годах выполнялись компанией «ВЭБ Инжиниринг».

До середины 1970-х годов целлюлозно-бумажная отрасль не располагала технологией обезвреживания шлам-лигнина и золошлаков, поэтому для комбината были организованы два полигона – Солзанский и Бабхинский, на которых последовательно сооружались накопительные ёмкости – золо- и шламонакопители – для складирования золы от котлов ТЭЦ, отходов химической переработки древесины и очистки сточных вод.

Хранимое количество отходов производства ~ 6,2 млн кубометров в 14 картах двух полигонов. По госконтракту Росгеологии передано для рекультивации 10 карт Солзанского полигона, сообщает пресс-служба компании. Объёмы ликвидации: 2,04 млн кубометров – шлам-лигнин, 1,54 млн кубометров – зола (золошламовые отходы), 2 млн кубометров – вода.

В 2017 году с производственных объектов ОАО «БЦБК» в нарушение норм природоохранного законодательства был проведён сброс чёрного щёлока в аварийный накопитель цеха очистных сооружений (ЦОС). В настоящее время примерный объём щёлокосодержащей жидкости составляет более 160 тыс. кубометров. Отходы находятся также и в самих очистных сооружениях.