Включил диктофон, чтобы вспомнить, что говорил волонтёрам ОНФ и личному составу, давая старт акции, генерал-лейтенант внутренней службы Сергей Диденко, руководитель Сибирского регионального центра МЧС России, а в наушниках вместо командирского голоса истошные вопли чаек, из-за которых генерала даже слышно плохо. Не зря всполошились чайки. В этот раз так много людей собралось в бухте Базарная (это недалеко от Сахюрты (МРС), откуда паром на остров Ольхон ходит) не на пикник, после которого чайкам тоже бывает чем поживиться, а на очистку переполненных туристами и потому неопрятных берегов и дна пролива Малое Море от накопившегося мусора.

По словам Диденко, Байкал ежегодно посещает примерно два миллиона туристов из разных стран. Отсюда простая, для младших классов, арифметика. Если каждый из них в среднем оставит после себя всего-то лишь по одному… (в реальности, конечно, всегда больше, но представим, что только по одному) килограмму отходов, суммарно их скопится за год два миллиона килограммов! Две тысячи тонн!

Вот за то и любят байкальские чайки туристов, потому и держатся они вблизи мест массового отдыха людей, что отходов здесь всегда остаётся гораздо больше, чем по килограмму на душу. Не обязательно и не только съедобных. Чайкам всё пригодиться может. Приятель пару лет назад рассказывал, что, посетив из любопытства маломорский остров Большой Тойнак (в народе его иногда Крокодилом называют), он, к собственному большому удивлению, встретил там несколько чаячьих гнёзд, любовно выстланных… разноцветным полиэтиленом. Восхитился птичьей мудростью. И от земли не мокро, и на десятки лет многим поколениям потомков этого «строительного материала» хватит. Белокрылые птицы, которых многие воспринимают едва ли не символом чистоты озера, на Малом Море давным-давно привыкли к лёгкой жизни в условиях нашествия туристов. Превратились в типичных мусорщиков, победив в конкурентной борьбе за отходы человеческой жизнедеятельности даже ворон.

В бухте Базарная на торжественном старте пятидневной многоцелевой акции я не услышал торжественных слов и лозунгов ни от генерала Диденко, ни от депутата Госдумы РФ Николая Будуева, ни от главы Иркутского регионального исполка ОНФ Елены Зубун. В совокупности их предельно короткие выступления сводились к трём определяющим словам: «стыдно», «опасно» и «спасибо». Стыдно всем за сегодняшнее состояние обжитых, освоенных туристами и туристическим бизнесом берегов. Опасно и для людей, и для всей экосистемы Байкала. А спасибо от организаторов акции, особо тёплое и особо искреннее, волонтёрам, которые не по профессиональному долгу, а исключительно по зову собственной души пытаются сделать хоть что-то, чтобы хоть ненадолго всем остальным было чуть меньше стыдно, а для чудесного озера чуть менее опасно.

Добровольцы в этот раз мне показались не вполне типичными. В числе волонтёров – в абсолютном их большинстве – я привык видеть студентов, молодых людей. Чаще студенток, девушек. Но вошёл в красивый комфортабельный автобус, заказанный для доставки волонтёров на Байкал Общероссийским народным фронтом… Да, молодые люди в походно-рабочей одежде там тоже были. И даже дети школьного возраста были. Но в меньшинстве. Большинство мест занимали, судя по возрасту, пенсионеры. Вернее, пенсионерки. Весёлые, бодрые, разговорчивые и, судя по обрывкам их разговоров, давно и хорошо знакомые между собой.

– Так мы же все из Высшей народной школы, пенсионеры, – уже на берегу Байкала радостно объясняет мне волонтёрка в рабочих перчатках и с мусорным мешком в руке. – В феврале будущего года нашей школе уже 10 лет исполнится. Это такой костяк, который нас всех объединяет. И мы все от этой школы организованно выезжаем на разные мероприятия, участвуем во многих хороших акциях. И на Байкал человек по 20–30 выезжаем, когда такая возможность появляется.

– В июне наша бригада из 18 человек за три дня 969 мешков мусора по берегам собрала. И всё это под нашим наблюдением было вывезено, – включилась в разговор ещё одна женщина.

– А что ж до тысячи не дотянули? – смеюсь. – Сил не хватило?

– Силы-то были, да мусор закончился, – хохочут «девчонки», называющие друг друга исключительно по именам, без отчеств. – Туристы при нас мусорить перестали. Сработал принцип «Делай как я». Люди видят, что мы чужой мусор собираем, и начинают свой в пакеты складывать. И ребятишкам замечания делают, чтобы аккуратнее были.

К нам присоединилось ещё несколько женщин, работавших поблизости. Говорят, не дожидаясь вопросов, подхватывая и дополняя друг друга.

– Мы же тимуровцами были! Для нас естественный процесс – заниматься этим делом. Но для нашей школы это во-вторых. А во-первых – общение. Участвуя в разных акциях, мы общаемся не только друг с другом, но и со многими другими людьми, старыми и молодыми.

– Вот с вами, например, – успевает вставить кто-то, и все хохочут.

– В нашем возрасте, когда нам уже «от» и «до», это важно.

– «От» – это, наверное, 55 лет, возраст выхода на пенсию, – высказываю собственное предположение. – А «до» – это какой возраст для участия в подобных акциях?

– Это называется «серебряный возраст»! – вновь вклинивается смешливая волонтёрка.

– Это у нас за 80 лет. Есть 82 года. И есть 86.

– Я ушла на пенсию после двух операций. Вступила в «возраст дожития», как считают в Пенсионном фонде. А мы не хотим доживать. Мы хотим жить. Даже на пенсии.

– Вот поэтому и ходим в нашу школу. Когда вы в автобус вошли, я сразу определила – наш человек.

– Ага. Приходите к нам в школу. Вы будете фотодело или журналистику преподавать, а мы вас бисероплетению научим. А ещё у нас есть литературный кружок. Есть «Живое слово». У нас там много разных кружков. Ещё по вязанию, рисованию… Все бесплатные.

– А по жизни вы все разных профессий?

– Разных. Я, например, радиофизик-электроник, а теперь вот писатель и поэт…

Разговаривая, мы не стояли на месте. Мои собеседницы то и дело наклонялись, бросая в мешки то поднятый с песка окурок, то пластиковый стакан, а чаще всего обрывки полиэтилена. К контрольному времени на отведённой площадке выросла куча мешков с мусором, собранным, как мне вначале показалось, на относительно чистом берегу. Перед погрузкой в мусоровоз их, наверное, кто-то пересчитает и включит полученное число в какой-нибудь отчёт. Это правильно. Но я считать мешки не стал, определив для себя их количество словом «много». Груда мусора, упакованного в белоснежные мешки, уже не могла испортить хорошее настроение от знакомства с хорошими людьми, сделавшими хорошее дело.

– Это сколько же надо мусорить-то! – удивилась вслух, ни к кому конкретно не обращаясь, одна из немолодых волонтёрок, поставив в общую кучу свой мешок. – Каждый же год здесь мусор собирается.

Надо как-то людей призывать, чтобы за собой мусор увозили. И Байкал наш чище будет, – хотела она закончить свою мысль, интонационно выделив слово «наш», но в этот момент увидела кусок яркого полиэтилена в воде у самого берега.

– И не будут тогда плавать в нашем Байкале эти пакеты! – поставила она смысловую точку в первом дне пятидневной ведомственно-общественной акции, засунув мокрый пакет в один из мешков и вновь сделав акцент на слове «нашем».

– Эта акция получилась особенно масштабной, – рассказывает мне через пару дней, управляя катером, Сергей Шагунов, старший государственный инспектор по маломерным судам Сарминской патрульной группы ГИМС на Маломорском участке. – Часть нашего подразделения кроме обычного патрулирования в первые дни тоже убирала берега…

На маломорском побережье есть уютные бухточки, недоступные для наземного транспорта. Там пока ещё нет турбаз и отелей, но малолюдными в летнее время они тоже не бывают. Семьями и дружескими компаниями «дикари», туристы-палаточники, добираются до заветных мест на катерах и лодках. Маломерных судов в собственности у населения становится всё больше, а чистых, не замусоренных берегов – всё меньше. Отправляясь на отдых, люди стараются взять с собой всего по максимуму, но везти назад использованную разовую посуду, упаковки и прочий хлам на выброс у многих желания нет. Потому и скапливаются бытовые туристические отходы в таких вот закрытых для автотранспорта местах, что ничем другим, кроме водного транспорта, летом этот мусор из таких бухточек вывезти невозможно. Некоторые туристы свой мусор перед возвращением в город закапывают. Многие устраивают свалки где-нибудь в укромном месте – под скалой, за деревьями и кустами. Бывает, что с годами там накапливаются тонны бытовых отходов. И на поверхности земли, и чуть присыпанные землёй, и даже под водой, потому что зимние ветра разносят мусор по льду всего Малого Моря.

– Из Иркутска личный состав из других подразделений МЧС приезжал сюда на усиление, – рассказывает Сергей Шагунов о первых днях акции. – Спасатели привлекались. Они хорошо подчистили берега, конечно.

– А сейчас мы занимаемся своими прямыми обязанностями. Обеспечиваем безопасность людей на воде, – говорит Шагунов, глядя на высокий крест, установленный на относительно невысоком каменистом мысочке. – Чтобы вот такое реже встречалось. Для нас это привычная профессиональная работа. Может быть, только более интенсивная, чем обычно. Особенно по разъяснению нарушителям и отдыхающим правил поведения на воде.

Патрульный катер ГИМС крутым виражом огибает скалистый мыс с сидящими на камнях бакланами, и вот он – первый на сегодняшний день объект проверки.

Из-за мыса на противоположном берегу одновременно с нами в бухту входит надувная моторная лодка. Двигатель, судя по скорости, явно больше десяти лошадиных сил. Плавсредства, оснащённые мотором мощностью до «десяти лошадей», инспекторам не очень интересны. Регистрации в ГИМС они не подлежат. Удостоверение на право управления такими лодками судоводителю не требуется, а потому и проверять там нечего, кроме наличия спасательных жилетов, а их, тем более если воспользоваться биноклем, и за километр рассмотреть можно. Но эта лодка явно крупнее и мощнее. Сергей Шагунов ставит патрульный катер поперёк курса лодки и сбрасывает ход. Сидящий «на моторе» лодки молодой человек в ярком спасательном жилете, «ковбойской» шляпе и тёмных очках маневр инспекторов не понял. Или сделал вид, что не понял. Чуть изменив курс, он собрался было обойти судно инспекторов, но короткий, громкий и максимально требовательный «кряк» с патрульного катера заставил его сбросить ход. Молодой человек послушно рулит к катеру.

– Мне надо только девушку вон там забрать (показывает вперёд – на заполненный отдыхающими берег), чтобы к нам привезти, – говорит он инспекторам, не дожидаясь вопросов. – А документы на лодку у отца. Это рядом, во «Фрегате» (показывает в обратную сторону – на мыс, из-за которого только что появился). Давайте проедем, если необходимо.

– Да, необходимо, – подтверждает Сергей Викторович, и молодой человек разворачивает лодку…

Потом была короткая, минут на десять, остановка в акватории соседней бухты. Пожилой мужчина на вёсельной резиновой лодке со спиннингом («Совсем рыбы нет, с восьми утра хлещу воду блесной – и ни щучки, ни окунька завалящего»), но без спасательного жилета («Моряк на суше не потонет никогда»), отделавшись профилактической беседой и получив из рук инспекторов специальную памятку, радостно погрёб к берегу («Сейчас пообедаю и вернусь в жилете»).

– Вот самое простое и важное правило – жилет надеть, а его тоже не все соблюдают, – Сергей Викторович смеётся. – Недавно остановили одного: «Почему без жилета?» А тот: «Да я купил его давно. Могу показать. Он у меня в машине, в багажнике уже год валяется».

Потом протокол с небольшим штрафом в следующей уютной и малозаметной бухточке с десятком палаток, добраться до которой можно только по воде. Здесь инспекторы задержались, пожалуй, минут на сорок, если не на целый час. Составление рукописного протокола даже по поводу небольших нарушений – дело не быстрое. А если возникает необходимость изъятия плавсредства и постановки его на штрафстоянку, то исполнение формальностей весь рабочий день занять может.

Проверка документов, составление протоколов, исполнение прочих формальностей по выявленным нарушениям, думаю, занимали бы у инспекторов меньше времени, если бы они занимались только этими формальностями. Но потому и назвали акцию «Безопасный Байкал» многоцелевой, что при её проведении кроме выявления и пресечения нарушений особый акцент делался на просветительскую работу с отдыхающими. При каждой остановке маломерного судна и причаливании, пока один инспектор занимался оформлением документальных формальностей с нарушителем правил пользования маломерным флотом, другие шли к палаткам, к группам отдыхающих, чтобы раздать памятки. И всякий раз (при мне не было ни одного исключения) у людей (не только у судовладельцев, но и у тех, кто только планировал приобрести лодку или катер) возникало множество вопросов к инспекторам ГИМС. Вокруг них собирались группы отдыхающих. Довольно часто кто-то, сбегав палатку или в арендованный домик на турбазе (меня как раз это удивило больше всего), приносил свои документы и просил инспекторов проверить, всё ли у них в порядке.

Больше всего вопросов было, пожалуй, по поводу действительности удостоверений на право управления маломерным судном. Дело в том, что ещё относительно недавно, всего-то несколько лет назад, действие этих удостоверений было бессрочным. Потом ввели ограничение на 10 лет, и у судоводителей началась путаница, стали возникать конфликтные ситуации. В удостоверении старого образца, к примеру, стоит штамп (или написано от руки) «Бессрочно», а инспектор говорит, что действие удостоверения две недели назад закончилось. И до тех пор, пока не иссякали у людей вопросы, инспекторы терпеливо отвечали, разъясняли, растолковывали. Подсказывали, где и в каких нормативных документах или на каких сайтах можно найти и прочитать более детальную информацию по интересующим вопросам. Иногда ответы перерастали в нечто похожее на специализированные мини-лекции. Всего же за пять дней акции, по данным Главного управления МЧС по Иркутской области, профилактической работой было охвачено 49 мест массового отдыха людей, 17 детских оздоровительных лагерей и 120 туристических баз. С отдыхающими и рыболовами-любителями проведено более двух тысяч (!) бесед и 139 специальных занятий по разъяснению мер предосторожности и правил безопасного поведения на воде, в лесу, в горах.

Ещё более важным показалось мне то, что инспекторы, разговаривая с отдыхающими, не только отвечали на их вопросы, но и сами спрашивали, слушали и на основе услышанного нередко корректировали маршруты патрулирования. Участок, который обслуживает группа Сергея Шагунова, протянулся от Бугульдейки до мыса Елохина. Это примерно 400 километров. Без оперативной информации патрулирование такого участка вряд ли может быть эффективным.

Акция завершена, но анализ её итогов и уроков продолжается. Участникам (а это примерно 650 профессионалов со стороны МЧС, плюс от 300 до 400 активистов-общественников из разных организаций, привлечённых Общероссийским народным фронтом) есть чем гордиться. «Основная цель акции – привлечение общественности к проблеме культуры безопасной жизнедеятельности – достигнута», – сообщил сайт Главного управления МЧС России по Иркутской области. В то же время понятно, что ни по отдельности, ни объединив усилия и призвав на помощь много-много добровольцев, молодых и старых, МЧС и ОНФ всё равно не смогут добиться гарантированной безопасности для экосистемы и миллионов людей, приезжающих отдохнуть на берега Байкала. Для этого необходима постоянная и целенаправленная работа региональной исполнительной власти. Рекомендательные письма о комплексе приоритетных задач в области защиты населения и территории от природных и техногенных рисков, подготовленные по итогам пятидневного мероприятия, руководителям Иркутской области и Республики Бурятия уже направлены.