– Ну какие вопросы?! – сказал он, не останавливаясь, зато с самой что ни на есть открытой и дружелюбной улыбкой, чтобы не обидеть. – Вы же видите, какая очередь ко мне…

И правда, очередь. За Юрием Яковлевичем с озабоченными лицами стояли его заместители, прокуроры субъектов РФ, транспортные, военные, природоохранные прокуроры из разных уголков страны, депутаты Госдумы. Понятно, что у многих его коллег из разных уголков страны есть свои – профессиональные – вопросы к генеральному прокурору. И не только по теме состоявшейся коллегии.

Я никогда не видел так много прокуроров сразу – в одно время и в одном месте. Хотя (может быть, как раз для того, чтобы не смущать иркутян своим количеством) все они были в обычной гражданской одежде. Если кто-то посторонний и заглянул нечаянно в зал во время заседания, он не догадался, всё равно не понял, что здесь происходит. В конференц-зале – ни одного свободного места. Журналисты, которых приглашено немного, поскольку заседание коллегии проводится реальное, для дела, а не для пиара, работают стоя.

Генеральный прокурор России собрал коллегию, чтобы детально обсудить проблему замусоривания страны. Чтобы разобраться, определиться в конце-то концов, что могут сделать конкретно они, прокуроры, все вместе и во взаимодействии с государственной властью, с государственными надзорными органами, общественностью. «О состоянии законности и практике прокурорского надзора за исполнением законодательства об обращении с отходами производства и потребления» – так сформулирована тема выездного заседания в Иркутске коллегии Генеральной прокуратуры РФ.

– Ситуация крайне сложная, – заметил Чайка, открывая заседание коллегии. – Она требует согласованных действий всех уполномоченных структур.

В последние десятилетия, по его словам, «загрязнение окружающей среды выступает в числе основных причин беспокойства наших граждан. При этом наиболее острыми экологическими и социальными проблемами являются процессы обращения с отходами производства и потребления».

Отходы – проблема социальная

Определив проблему многолетнего накопления отходов теперь уже не только как экологическую, но и как социальную, Чайка не ошибся и ничего не преувеличил. Населению, то есть нам с вами, закопавшимся в собственном мусоре, надоело жить на помойке. Настолько надоело, что кто-то собирает группы добровольцев для уборки хоть каких-то небольших участков, особо намозоливших глаза горожанам своим мерзким видом. А кто-то поговаривает и об акциях неповиновения, чтобы принудить государственные и местные власти к цивилизованному и эффективному управлению отходами. Причём градус протестных настроений в обществе, вызванных сегодняшней непрофессиональной, неквалифицированной организацией обращения с отходами муниципальными и региональными властями, растёт так же стремительно, как и количество вновь образующихся отходов, включая так называемые ТКО – твёрдые коммунальные отходы. Стопроцентно в том не уверен (и генпрокурор отказался пояснить мне это), но совсем не исключаю, что, говоря о «беспокойстве наших граждан», Юрий Чайка подразумевал как раз растущие протестные настроения населения.

– Каждое второе обращение граждан в наш комитет касается сферы обращения с отходами и связано с нарушениями законодательства в этой сфере, – подтвердит чуть позже правоту генпрокурора Владимир Бурматов, председатель комитета Государственной Думы России по экологии и охране окружающей среды. – Примерно каждое второе! А в день их иногда поступает по нескольку сотен.

Самостийные свалки и навалы (услышал от прокуроров новый термин – «навалы») достали население по самое «не могу». Не только в Госдуму по поводу несанкционированных свалок люди обращаются. Мне тоже иногда звонят и «жалобные» электронные письма пишут читатели «Восточно-Сибирской правды», обвиняя региональные власти в (если сказать мягко) «невнимании к мусорной теме». Не знаю, как часто обращаются жители области за чистой жизнью к региональным властям. Власть не любит про такие жалобы журналистам рассказывать. А население не верит, что власти обратят внимание на заявление рядового жителя какой-нибудь рядовой деревеньки. Баклашей, к примеру. Прокурорам верят больше, поэтому в прокуратурах такие заявления не редкость. А ещё верят люди общественному движению «Общероссийский народный фронт» – ОНФ, создавшему и скрупулёзно ведущему специальный общероссийский проект «Генеральная уборка». Сюда неравнодушные жители области и звонят, и пишут, и приходят лично.

Рассказывают, в частности, что в лесах теперь относительно чистую, незамусоренную полянку для семейного пикника найти почти невозможно. Мусор везде. В лесу, на берегах, в озёрах и реках. На лесных, сельскохозяйственных, муниципальных и иных землях. К настоящему времени общественным движением России зарегистрировано уже примерно 20 тысяч обращений граждан по «мусорной» тематике. Выявлено и нанесено на интерактивную карту страны (с указанием точных географических координат) более 13 тысяч «малых» мусорных свалок площадью до 200 квадратных метров и ещё почти 5 тысяч больших – площадью свыше 200 кв. метров. А ещё почти 700 «серых», несертифицированных полигонов, работающих с очевидными нарушениями законодательства. Также активистами ОНФ выявлено более тысячи иных экологических нарушений в сфере обращения с отходами. С начала реализации проекта «Генеральная уборка» на «мусорную» карту Иркутской области нанесено 216 свалок, 128 из которых под давлением активистов и при их участии уже ликвидированы, а 86 находятся в стадии очистки.

Забегая далеко вперёд, замечу, что, завершая заседание коллегии Генеральной прокуратуры РФ, Юрий Чайка начал подведение итогов обсуждения проблемы с довольно жёсткой рекомендации коллегам.

«Мусорная» карта

– Прокурорам субъектов, военным, транспортным и природоохранным прокурорам при организации надзора необходимо максимально использовать информацию о нарушениях закона от Общероссийского народного фронта, других общественных экологических объединений, – сказал он, обозначив эту задачу словом «первое». Думаю, не случайно. Дело в том, что информация, цифры и факты, полученные от ОНФ, почти всегда как минимум честнее, а порой и точнее информации, поступающей из органов исполнительной власти, которые оперируют исключительно «официальными» данными, даже если знают, что реальной действительности они не соответствуют. Потом в заключительном слове были и «второе», и «третье». Были ссылки на опыт создания интерактивных интернет-ресурсов, на «уполномоченные органы по выявлению и учёту». Некоторый акцент был сделан на давние навалы отходов, «являющиеся объектами накопленного ущерба от прошлой хозяйственной деятельности», как на отдельную проблему, которой до сих пор уделялось недостаточно внимания.

Но всё это было потом. А вначале с докладом, название которого определило тему заседания коллегии, выступил первый заместитель генерального прокурора России Александр Буксман.

– По данным официальной статистики на 1 января текущего года, на территории страны размещено свыше 30… миллиардов (!) тонн отходов, – придавил моё (думаю, не только моё) сознание колоссальной цифрой Александр Эмануилович. Чтобы понять, почувствовать такой объём отходов, я попытался мысленно отыскать объект для визуального сравнения. Не успел. Докладчик по моему сознанию – наотмашь второй цифрой: «На каждого жителя нашей страны приходится по 205 тонн… – и продолжает хлестать, не давая опомниться: – Ежегодно в стране образуется 4 миллиарда тонн новых отходов! Полигоны и свалки занимают уже 4 миллиона гектаров на территории страны, ежегодно их площадь прирастает ещё на 300 тысяч гектаров!..»

Ссылка докладчика на официальную статистику заставила усомниться в соответствии названных цифр истине. Официальная статистика не знает и не может знать реальное положение дел. Она считает только то, что получает в официальных отчётах по форме 2-ТП, а отчитываются об образовании отходов далеко не все работающие предприятия. Так, на территории Иркутской области (как вычитал я в недавно разработанной «Территориальной схеме обращения с отходами») из более чем 20 тысяч существующих юридических лиц и индивидуальных предпринимателей в 2015 году по образовавшимся отходам отчиталось только 2235 организаций, а в 2016 году и того меньше – 1797. Но это ещё не всё. Получив заветные отчёты от наиболее дисциплинированных структур, «официальная статистика» верит им на слово, без какого бы то ни было контроля. Без замеров фактического объёма отходов и занятой отходами площади. И это не всё. Ну кто и когда считал несанкционированные, нелегальные, даже криминальные, если хотите, свалки? Подобных свалок и навалов, уже выявленных и ещё не обнаруженных, разной площади и с разного рода (не только ТКО) отходами по всей России-матушке, может быть, тысячи, а может быть, сотни тысяч. Официальная статистика этого не знает. И прокуроры точные цифры не знают, но о существовании такой проблемы, как понял я по ходу обсуждения проблемы на заседании коллегии, знают. Вот только должные и массовые меры для безусловного пресечения преступлений и административных правонарушений в области обращения с отходами почему-то не применяют.

– Говоря об объёмах отходов, необходимо иметь в виду, что это не окончательные цифры, поскольку в 34 регионах предприятия вообще не ведут учёт и не оформляют паспорта на опасные отходы. В 38 регионах страны отсутствует производственный контроль за организациями, эксплуатирующими полигоны, – ответил на мои вслух не произнесённые сомнения докладчик. А потом на экране я увидел слайд со стыдными цифрами. И уточнение, что это не все имеющиеся отходы, а только учтённые. Сколько ТКО и отходов производства всего накоплено в России, думаю, никто точно не знает. А без этих знаний и эффективное управление в области обращения с отходами невозможно.

Существующий пласт проблем в этой сфере и исходящая от них экологическая опасность, по убеждению Буксмана, – это не что иное, как «вызов природной среде и экономике страны. Хищническое природопользование, деградация природных комплексов, нехватка мощностей по очистке источников размещения и переработке твёрдых отходов в совокупности с низкой эффективностью государственного контроля негативно влияют на состояние экологической безопасности государства».

Вопиющие нарушения

Определение сегодняшнего природопользования как «хищнического» я воспринял в качестве увесистого камня, брошенного «в огород» Министерства природных ресурсов и экологии России. Вот только ответить докладчику, признать существующую систему природопользования «хищнической» или аргументированно возразить коллегии Генеральной прокуратуры РФ оказалось некому. Дмитрий Кобылкин, новый министр Министерства природных ресурсов и экологии России, в списках участников заседания коллегии Генеральной прокуратуры значился, но по какой-то причине в Иркутск не прилетел. Поэтому «камни в огород» – и от Буксмана, и другие – остались безответными. Впрочем, по сравнению с теми, что летели в «огороды» региональные, то были не камни, а так, камешки для детской рогатки.

В адрес Иркутской области (наряду с несколькими другими, включая Московскую и Ленинградскую) прозвучало, к примеру, что здесь, в частности, «не соблюдается режим санитарно-защитной зоны объектов размещения отходов». А по обращению с отходами животноводства, биологическими и медицинскими отходами мы и вовсе попали в число регионов, где зафиксированы «вопиющие нарушения».

При рассмотрении проблемы «объектов накопленного экологического вреда» вновь приводилась в пример медлительная (если не сказать бездействующая) Иркутская область с «печально известным БЦБК», накопившим более 6 миллионов тонн шлам-лигнина. Было подчёркнуто, что к реальному обезвреживанию миллионов тонн «накопленного ущерба», угрожающего благополучию колодца планеты, область до сих пор не приступила, хотя до конца действия государственной целевой программы осталось всего два года. Попутно, без подробностей, был упомянут и «Усольехимпром» в связи с его «искусственным месторождением» ртути, сформировавшимся ещё в бытность существования здесь цеха ртутного электролиза. Опасного цеха давным-давно уж нет, а загрязнение ртутными соединениями продолжается.

Кого-кого, а прокуроров, казалось бы, нарушениями законодательства – ни их числом, ни формой, ни содержанием – не удивить. Они насмотрелись, наслушались всякого. Каждый день с утра до вечера тем и занимаются, что выявляют, изучают, анализируют правонарушения разного толка. И тем не менее, слушая коллег и всё больше мрачнея от услышанного, генеральный прокурор России не сдержал эмоции, когда речь зашла о Байкале.

– Мы почему ещё и проводим здесь совещание? – сказал он, обращаясь ко всем сразу и ни к кому конкретно. – Чтобы все посмотрели эту жемчужину не только России, а всего мира. 20 процентов мировых запасов пресной воды! И вот такое вокруг творится!

Часть выявляемых правонарушений прокуратурам удаётся пресечь, а некоторые даже предупредить. Это высшее мастерство прокурорского искусства – не допустить нарушения законодательства, приняв упреждающие меры прокурорского реагирования. Говорят, что оно достижимо даже в практике «прокурорского надзора за исполнением законодательства об обращении с отходами производства и потребления». Достижимо, но пока, как следовало из общего контекста заседания коллегии, не достигнуто. Поэтому Россия продолжает зарастать несанкционированными, нелицензированными, незаконными, стихийными, спонтанными свалками. Прокуратуры не исключают вины в том собственных недоработок.

Отметив, что только 11 процентов от общего количества загрязнённых стоков в стране сбрасывается очищенными до установленных нормативов, а в итоге только 40 процентов населения пользуется качественной водой, Александр Буксман особо подчеркнул важность и ценность Байкала.

– Совершенно недопустимо загрязнение водосборной площади озера, – сказал он. – Одной из причин загрязнения Байкала является отсутствие приёмников для сбора и утилизации нефтесодержащих и иных отходов с кораблей. Ориентировочный их объём – 400 тонн за навигацию.

В связи с этим Александр Эмануилович обратился к коллегам, работающим в регионах БПТ – Байкальской природной территории. Высказал рекомендации «придать наступательности» надзору за исполнением законодательства об охране вод. Взять проблемы под личный контроль. И суровое: «Добиваться возбуждения уголовных дел по выявленным нарушениям и доводить их до приговора и реального возмещения ущерба». Я оглянулся на заполненный зал. Будь это не коллегия Генпрокуратуры России, а какая-нибудь думская конференция или общественные слушания, наверняка люди бы захлопали. Но прокуроры, представляющие все регионы России, сидели «по стойке смирно», хоть и были одеты в штатское. Никто не дремал. Никто не играл в телефоне. Никто не рассказывал анекдоты соседу. Зал не шелохнулся, но по глазам я увидел, как все присутствующие (кроме приглашённых чиновников, разумеется) дружно взяли под козырёк. Рекомендация высшего прокурорского руководства ими принята как неукоснительное руководство к действию. А может быть, и как приказ.

«Похоже, что этим заседанием коллегии в Иркутске Генеральная прокуратура инициирует глобальную зачистку России от накопившегося мусора, – мелькнула в голове мысль. – Зачистку страны от свалок, мусорных навалов, от многочисленных нелицензированных, должным образом не оформленных и не обустроенных «серых полигонов», куда по закону отходы везти нельзя, но их везут с молчаливого согласия региональных и муниципальных властей».

– В случае непринятия мер по их обезвреживанию обращайтесь в суды с соответствующими заявлениями, – укрепил мои надежды на начало глобальной зачистки страны от всевозможного мусора Юрий Чайка, заканчивая иркутское заседание коллегии Генпрокуратуры.