Экономика России переживает не самый лучший период своего развития, но финансовые условия, в которых в ближайшие годы будет работать электроэнергетика, складываются крайне удачно. С двумя оговорками: это касается генерации электричества, такими её перспективы видит руководитель группы исследований и прогнозирования Аналитического кредитного рейтингового агентства (АКРА) Наталья Порохова.

– В 2016 году впервые за много лет в электроэнергетике сложился положительный денежный поток, – пояснила она, выступая на Красноярском экономическом форуме. – Инвестиции в ДПМ (договоры о предоставлении мощности. – «СЭ») закончились, платежи по ДПМ находятся на пике. Будут достигнуты рекордные показатели по рентабельности, будет идти снижение долговой нагрузки. И, в принципе, наш взгляд на отрасль будет позитивным.

«Прощать долги намного проще»

Таковы, по мнению экспертов, положительные итоги преобразований в отрасли, начавшихся 15 лет назад. «Когда шла реформа, я была в числе тех, кто говорил о том, что конкуренция в электроэнергетике невозможна, – сообщила Порохова. – Но я признаю, что эта точка зрения оказалась ошибочной. И если оценить, насколько эффективной конкуренция была в последнее время, то её вклад в некое снижение стоимости [электроэнергии], накопленный с 2011 года, составил 7% от конечной цены [киловатт-часа]». Это перекрыло подорожание электричества из-за строительства новых тепловых генерирующих мощностей по договорам о предоставлении мощности, но не компенсировало тот же эффект от ДПМ в атомной энергетике. Тем не менее конкуренция на оптовом рынке электроэнергии сама по себе дала положительный результат.

Нивелировать его, как это ни странно, может низкая инфляция, установившаяся в стране. «Мы никогда не жили при инфляции 2,5%, как в прошлом году, или 4%, как будет в этом году, по нашим прогнозам, – заметила Порохова. – Выручка в электроэнергетике очень сильно зависит от цен, основной драйвер для которых – это инфляция. При этом ключевая проблема отрасли – неплатежи. При высокой инфляции прощать долги намного проще, они обесцениваются намного быстрее. В принципе, если не решать проблему неплатежей, она будет очень сильно давить на прибыль компаний».

По информации НП «Совет рынка», задолженность потребителей перед поставщиками на оптовом рынке только растёт.

Если по итогам 2014 года она составила чуть меньше 47 млрд рублей, то к концу 2017 года превысила 67 млрд рублей. К 18 мая 2018 года, когда был выпущен наиболее актуальный недельный обзор работы оптового рынка электроэнергии и мощности, долги достигли 71,4 млрд рублей. Аналитики АКРА подсчитали: если проблему неплатежей не решить, прибыль генерирующих компаний снизится на 0,7%. «Поэтому с точки зрения дальнейшего развития конкуренции она остаётся наиболее важной», – подчеркнула руководитель группы исследований и прогнозирования агентства.

«Всё равно не будут платить»

До того как эти данные были обнародованы, в самом начале панельной дискуссии, председатель правления «Совета рынка» Олег Баркин, выступавший в роли модератора, попросил участников определить, что такое конкуренция в электроэнергетике. Термины прозвучали привычные: «противоположность монополии», «возможность выбрать поставщика из большого числа предложений», «возможность для потребителя получить оптимальный выбор».

«В нашем случае конкуренция – это здравый смысл», – заметил директор по работе на рынке электроэнергии ООО «Газпром энергохолдинг» Михаил Булыгин. Когда пришла его очередь выступать, он уточнил: «Я хотел сказать, что, с моей точки зрения, здравый смысл, особенно в текущей экономической ситуации, не в чистой конкуренции. Мы неоднократно говорили, что нужно правильно оценивать экономические параметры, стоимость и капитальные затраты. Но, бесспорно, нужно учитывать ещё ряд факторов, которые оказывают влияние на ту же программу ДПМ и смежные отрасли, в первую очередь машиностроение. Здравый смысл в том, что развитие электроэнергетики, прежде всего генерации, граничит с развитием всей страны».

С этим во многом согласились другие участники дискуссии. «Ограничения определяются инфраструктурным характером электроэнергетики, – сказал заместитель руководителя Федеральной антимонопольной службы Виталий Королёв. – Это и надёжность, и социальный аспект, и неэластичность спроса. Мы понимали, что при неэластичном спросе поставщик достаточно быстро победит покупателя, и поэтому в том числе приобрели и функции тарифного регулирования». Однако вице-президент экспертно-аналитической дирекции Внешэкономбанка Пётр Безукладников считает, что «в долгосрочной перспективе любая ставка на конкуренцию против административного регулирования оправдалась бы». Поэтому и любые ограничения должны быть продуманными, продиктованными соображениями экономики и развития отрасли, а не политики.

– Когда заходили с реформой электроэнергетики, ключевая функция РАО «ЕЭС России» была в окончании тарифов по регулируемым договорам, – напомнила председатель наблюдательного совета ассоциации «Совет производителей электроэнергии и стратегических инвесторов электроэнергетики» Александра Панина. – Но мы видим не то что окончание – у нас всё время новые регионы получают тарифы РД (регулируемые договоры). В этом году одной из последних была Карелия, в прошлом – Бурятия.

Первая вышла с оптового рынка с 1 апреля 2018 года. Республика Бурятия в 2017 году была сначала включена в зону свободного перетока электроэнергии «Сибирь», а затем и в особую зону оптового рынка, что позволило снизить стоимость киловатт-часа для промышленных потребителей, а с 1 июля в ней были снижены и заморожены на два года тарифы для населения. Из-за этого была введена надбавка к рыночной цене электричества для потребителей в Сибири и европейской части России.

«Совокупную нагрузку» на них в Федеральной антимонопольной службе оценили в 29,5 млрд рублей, что увеличило конечную стоимость киловатт-часа на 1,3%. Потребители в Бурятии, по сообщению республиканской Службы по тарифам, в прошлом году сэкономили на этом примерно 1,96 млрд рублей. «С июля 2018 года должен был закончиться РД для Северного Кавказа, но мы обсуждаем, что надо его продлевать, потому что они всё равно не будут платить», – добавила Панина. А «Коммерсантъ» сообщил о том, что 20 апреля глава Мурманской области Марина Ковтун обратилась к председателю правительства России Дмитрию Медведеву с просьбой «ввести в регионе некий особый тарифный режим в энергетике» по примеру Карелии.

Предложение не поддержали ни в ФАС России, ни в Министерстве экономического развития. «В Минэнерго свою позицию по письмам госпожи Ковтун не обозначили, но сообщили, что разрабатывают проект закона, запрещающего расширение списков регионов с тарифным режимом», – пишет издание.

«Мировой опыт не даёт однозначного ответа»

Этим список препятствий на пути развития электроэнергетики не ограничивается. На розничном рынке на сутки вперёд цены, если они начинают расти высокими темпами, принудительно сглаживают. Последний раз подобная мера действовала с 8 по 12 апреля. Параллельно государство регулярно меняет правила работы оптового рынка.

«Как член наблюдательного совета Ассоциации «Совет рынка», скажу, что мы, наверное, в год тысячами рассматривает изменения в ДПМ – базовый механизм, – отметила Панина. – Сотнями точно. Причём правки материальные, которые в одном варианте могут на 15% снизить цену, а в другом – на 15% поднять».

При этом в то время, когда начиналась реформа отрасли, договоры о предоставлении мощности вовсе не рассматривались как один из рыночных механизмов. Более того, действующие сегодня рынок на сутки вперёд – заблаговременный отбор ценовых заявок и покупателей с расчётом режима работы энергосистемы – и балансирующий рынок, на котором у генераторов покупают мощность для компенсации отклонений от заданного графика, должны были стать исключительно вспомогательными инструментами.

– 80% продаж планировалось по другому механизму – по свободным долгосрочным договорам, СДД, – напомнила Панина. – Предполагалось, что появится рынок производных финансовых инструментов, который позволит развить механизм СДД. Заработает рынок системных услуг. Он у нас есть, но не в том виде, в котором предполагалось на тот момент. Мне кажется, мы застряли в переходном периоде: с одной стороны, конкуренция есть, но с другой – она не чистая, потому что у нас большая доля вмешательства государства в конкурентные механизмы.

Впрочем, старший партнёр McKinsey Степан Солженицын заметил, что в централизованной системе вроде ЕЭС России чистой конкуренции не может быть в принципе. Что не отменяет потребности в предсказуемых правилах. И того, что потребители также должны участвовать в ценообразовании.

Последнее несёт с собой определённые риски. «Давление спроса на цену приведёт к дифференциации ценообразования, – отметила председатель правления Ассоциации гарантирующих поставщиков и энергосбытовых компаний Наталья Невмержицкая. – Понятно, что сбытовые компании в первую очередь будут выбирать наиболее привлекательных для себя по цене обслуживания и другим параметрам потребителей. Надо честно себе ответить на вопрос: если мы конкуренцию запускаем, нам не избежать более глубокой дифференциации цен, чем сейчас, с более высокими темпами роста для населения, бюджетников, сельского хозяйства, малого и среднего бизнеса».

Поэтому конкуренцию нужно развивать осторожно, избегая перекосов в ту или иную сторону. Таков общий тренд, которому способствует развитие новых технологий – интеллектуальные сети и распределённая генерация меняют энергосистемы.

– Мировой опыт не предоставляет однозначного ответа, что даёт эффективность – высокая конкуренция или концентрация в одних руках, – подытожил руководитель практики по работе с компаниями ТЭК и электроэнергетики аудиторской компании KPMG в России и СНГ Василий Савин. – Здесь надо смотреть на весь комплекс факторов. Сейчас происходит изменение энергетического ландшафта в мире и у нас. Изменения грядут. Самое главное в этих условиях – всё-таки спрос. Второе – конкуренция с точки зрения «умных» инвестиций, «умного» распределения и «умной» нагрузки. То есть строительство или модернизация мощностей не просто для освоения денег, а точечно, с учётом меняющегося энергетического ландшафта.