– А где тут кирзавод? – спрашиваем у прохожих возле новостроек.

– А вон развалины, видите? Он и есть, – указывает нам мужчина с метлой.

Перед нашими глазами – горы кирпичей, видны очертания арок сушильных камер, обвалившиеся здания, проёмы. Конечно, мы понимаем, это постройки советского периода. Но ощущение, что подними кирпич, разгреби груду мусора – и увидишь какое-то свидетельство далёких времён, когда в 1880 году богатые иркутские купцы построили на берегу Ангары печи для обжига кирпича. Исследователи утверждают, что ландшафт Нижней Лисихи был сформирован во многом из-за образования отвалов глины, которая поставлялась для печей. Кирпич был ходовым товаром. Существует мнение, что половина зданий в Иркутске была построена из лисихинского кирпича.

Территория завода доступна в том числе и для детей, что не может не вызывать опасения у родителей. Мы спускаемся в одну из сушилен… «Осторожно, не оступись», – говорит мой спутник. Тут и правда легко споткнуться, упасть в мусор, который повсюду. Но ощущение, что ты попал во вневременной портал, остаётся…

История этого завода интересна теперь уже, наверное, только краеведам. Но жители района ещё могут рассказать, что во время Великой Отечественной войны он был переоборудован под производство «особой продукции» – мин. После войны восстановился, расширился. Кирпичи завода можно было встретить в сооружениях Иркутской ГЭС, Братского гидроузла, БрАЗа, во многих зданиях в крупных городах Иркутской области.

Некоторые корпуса кирпичного завода были закрыты и заброшены ещё во время перестройки. Мы проходим в дыру в здании со стороны дороги, за нашими спинами – новостройки, перед нами – обрушившиеся стены, выбегает с лаем стая собак, которые облюбовали эти развалины. Прямо на нас надвигается галерея, десяток огромных дверей, за ними – камеры для сушки кирпичей. На полу – мокрые матрасы, мусор. Чуть не проваливаемся в яму: света телефонного фонарика не хватает, чтобы определить её глубину. На дверях полустёртая надпись, которая осталась с тех времен, когда завод ещё работал: «Очищено 13.03.96. Соловьёв».

Сегодня собственником площадей является одна иркутская строительная компания, которая не отказывается от планов благоустройства этого участка и даже в своё время предпринимала меры для восстановления производства. Однако сейчас процесс приостановился, и территория выглядит заброшенной. В компании на момент вёрстки номера комментарии о перспективах развития этой площадки дать не смогли.

Как видят жители микрорайона будущее этого места? Какие советы они могут дать собственнику? С этими вопросами мы обратились к местным жителям.

– Я здесь 10 лет живу и всё время вижу эти развалины, – говорит Лариса. Она беседует с нами на ходу, потому что спешит. – Поначалу что-то здесь делали, восстанавливали, а потом опять всё заглохло. Здесь у нас столько новых домов понастроили, очень хотелось бы, чтобы на этой территории появился детский садик или школа. Потому что дети растут, куда их тут водить? А место простаивает, ничего с ним не происходит. Ясно же, что отпускать детей гулять страшновато, когда рядом разрушенное здание. Если бы собственник этой площадки услышал наши пожелания, может быть, всем было бы лучше.

– Хотелось бы, чтобы на месте разрушенного завода построили что-то для детей, – говорит молодая местная жительница Марина. – Например, спортивную площадку, может быть, корт или какие-то сооружения для занятий спортом. Волейбольную площадку можно было бы сделать. Мимо этого здания самой-то страшно ходить, не то что отпускать детей на улицу.

– Я думаю, что мнение жителей здесь мало значит, всё решает собственник, – сказала Екатерина. – Если здесь что-то и делать, то сносить всё и строить новый жилой дом. Мне бы хотелось, чтобы ситуация поменялась, тут ведь и ребятишки бегают, за ними не уследишь, и бомжи собираются в этих заброшенных зданиях. Очень хочется, чтобы облик города изменился, чтобы не было рядом с новыми домами вот таких развалин. Я надеюсь, что какое-то решение всё-таки будет принято.

– Очень хотелось бы видеть на этом месте школу, – говорит Елена. – Всё это новые дома, и каждый день водить детей в 39-ю школу, что на остановке «Цимлянская», – представляете, как это трудно. Мне кажется, если сносить старые, отжившие свой век объекты, то лучше прислушаться к мнению жителей – в чём они больше всего нуждаются. Для меня это школа.

Струнки новостроек, стоящих вдоль берега Ангары, и развалины завода хорошо видны издалека. Руководитель ТОС «Родные берега» Вера Коденко считает, что если туда поставят ещё линейку домов, то «жители начнут друг другу в окна заглядывать». При таком развитии событий им остаётся только посочувствовать, говорит Вера Михайловна.

Куда правильнее на месте завода было бы разместить сквер или детские игровые площадки, подчеркнула она, ссылаясь на собственный опыт. «Жителям высоток катастрофически не хватает пространства. В такие дома селятся, как правило, молодые люди, у которых потом появляются дети, – рассказывает Вера Коденко. – Недаром наш ТОС сейчас рвётся в программу «Комфортная городская среда», добиваясь строительства лестницы к острову Конный. У нас появится больше возможностей для прогулок».

А вот мнение эксперта Алексея Чертилова, доцента кафедры рисунка, живописи, основ проектирования и историко-архитектурного наследия ИрНИТУ. Он считает, что на месте Лисихинского кирпичного завода уместнее всего было бы разбить парк, рекультивировать почву, посадить деревья.

– Сегодня уже понятно, что на территории Нижней Лисихи не будет прибрежной рекреационной зоны, там возвели дома, – говорит Алексей Чертилов. – Застройщику нужно, на мой взгляд, хотя бы частично компенсировать нехватку парков, зелёных зон в этом районе. Лисиха исторически почему называлась именно так? Там лисы водились, это была охотничья территория в нагорной части города в 18 веке. Поэтому логично было бы на месте завода сохранить хоть часть этой памяти и разбить парк. Посадить деревья лиственных пород, как это было исторически. Если мы позиционируем себя как город европейский, культурный, то стоит вспомнить, как в Европе поступают с территориями заброшенных заводов, фабрик. На их месте появляются парки, живая природа. Это мировой опыт.