Как оказалось, Институт регионального законодательства и правовой информации пал очередной жертвой аппарата губернатора. Согласно постановлению правительства от 12 апреля, институт теряет статус научно-исследовательского. В учреждении проведена проверка КСП, результаты которой были озвучены главой ведомства Ириной Морохоевой на комиссии по контрольной деятельности областного парламента. Проверка проводилась по поручению ЗС. Была рассмотрена работа института в 2016-2017 годах. В 2016 году учредителем института был минюст, а в 2017 году в связи с его упразднением – аппарат губернатора и правительство Иркутской области.

В 2016 году институт должен был разработать 4 законопроекта и 50 иных нормативно-правовых актов Иркутской области. «Как показал анализ, работа по подготовке 4 законопроектов не была выполнена», – сообщила Ирина Морохоева. Зато по «иным нормативно-правовым актам» план был перевыполнен – вместо 50 было отработано 96. На 2017 год нужно было подготовить 55 нормативно-правовых актов, заданий на законопроекты не было. Фактически было сделано 67. Однако, как отметила глава КСП, если брать динамику, то количество подготовленных документов по сравнению с 2016 годом сократилось на 30%.

Морохоева отметила, что в 2016-2017 годах работа института сместилась с подготовки законопроектов в сторону «непрофильных видов деятельности», например, оценки муниципальных правовых актов на предмет коррупционности. «По нашему мнению, средства были использованы не вполне эффективно», – сказала глава КСП.

В 2016 году на содержание института были направлены средства в размере 21,5 млн рублей, в 2017 – 21,4 млн рублей. «97% всех расходов составляет заработная плата с начислениями, – сообщила Ирина Морохоева. – И всего 3% – материальные затраты». Научные работники составляют 55% от штата института, остальные 45% – администрация и общий отдел. В институте стабильно имеются незамещённые вакансии научных работников, около 20–25% штата. По мнению Ирины Морохоевой, это свидетельствует об отсутствии потребности в таких работниках. Между тем на эти «пустые кресла» приходится около 7 млн рублей. Эти средства были использованы, но для стимулирующих выплат существующим работникам. В институте, как заявила Ирина Морохоева, не выполнили один из майских указов президента РФ, который гласит, что заработная плата научных работников должна составлять 200% от средней заработной платы в регионе. «По расчётам КСП, недостаток средств составил порядка 10 миллионов рублей», – сообщила она.

Директору института Владимиру Подшивалову пришлось отвечать только депутатам, потому что из аппарата губернатора никого не было. «Кто отвечать-то будет? Роман Викторович?» – спросил председатель комиссии Геннадий Нестерович. «Мне сложно комментировать, почему никого нет», – сообщил уполномоченный представитель губернатора в ЗС Роман Буянов. Подшивалов сообщил, что с 1 апреля 2016 года учредителем института стал аппарат губернатора и правительства. Три из четырёх законопроектов, о которых шла речь в заключении КСП, фактически были подготовлены, но из-за того, что сменился собственник, они не вошли в исполненную программу. «То есть ноль в программе не означает, что эти проекты фактически не были выполнены», – сообщил Подшивалов. Он пояснил, что в 2016-2017 годах сотрудники института занимались научной экспертизой федеральных и региональных законов, подзаконных актов, антикоррупционной экспертизой. Согласно постановлению правительства от 12 апреля, институт теряет статус научно-исследовательского, но сохраняет за собой возможность разработки нормативно-правовых актов, экспертиза будет сокращена до актов, которые включены в регистр муниципальных актов. В 2017 году было подготовлено 3130 таких заключений. Остаётся за институтом и ещё один вид деятельности – подготовка методических пособий для органов госвласти и местного самоуправления. Владимир Подшивалов сообщил, что сейчас предстоит сокращение штата института. Предварительно планируется штат из 30 человек.

Геннадий Нестерович заметил, что объём проверенных КСП средств в институте – около 42 млн рублей, из них нарушений на 31 млн. «Вряд ли этот вопрос ко мне, но в основном эта сумма появилась из-за отсутствия правового акта правительства Иркутской области по формированию фонда оплаты труда в отношении института», – сообщил Подшивалов. Это подтвердил и Роман Буянов – правовой акт о формировании фонда оплаты труда отсутствует.

Геннадий Нестерович поинтересовался, почему при той же штатной численности показатели 2017 года у института хуже, чем в 2016 году. «Если поручение учредителем не давалось, мы, соответственно, проекты не готовим», – сообщил Подшивалов. «У вас на 2017 год даже план не утверждён, я вижу в этом недостаток в управлении со стороны аппарата губернатора, – сказал Геннадий Нестерович. – Раз задания не давались, то вы, получается, сами по себе там работали? Сами себе работу искали? Раньше институт выдавал очень много законопроектов, а сейчас что такое?»

Заместитель руководителя аппарата ЗС Алексей Петров работал в институте с самого начала его деятельности, в том числе более 6 лет – директором. Он имел прямое отношение и к подбору коллектива, и к технологии работы. «Как человек серьёзный, я считаю себя морально ответственным за то, что там сейчас происходит, хотя уже более двух лет в институте не работаю, – сказал Петров. – То, что мы сейчас услышали от КСП, заставляет серьёзно задуматься о том, до чего учредитель довёл Институт законодательства и правовой информации. Когда я говорю «довёл», я имею в виду, что были времена другие. Назову только несколько цифр. В 2012 году институтом подготовлено 46 проектов законов Иркутской области. В 2013 году – 38. В 2014-м – 53. В 2015-м – 40. Это только проекты законов. Каждый год готовилось по 20–30 подзаконных актов. Это акты губернатора, правительства, иногда аппарата. А они по своей сложности зачастую бывают гораздо труднее многих законопроектов. Получается 70–90 проектов каждый год за 2013–2015 годы. Наряду с этим институт занимался экспертной деятельностью самых разных видов. Это были и экспертизы законопроектов, и антикоррупционные экспертизы. Мы получили известность на федеральном уровне, и долгое время в Иркутской области было только одно юридическое лицо, которое имело аккредитацию в качестве независимого антикоррупционного эксперта при Министерстве юстиции. Институт даже в своё время получил благодарственное письмо от Главного правового управления президента Российской Федерации за антикоррупционную экспертизу федерального закона «О полиции».

Несколько лет институт сотрудничал с Конституционным судом Российской Федерации. 3–5 экспертиз по конкретным делам по поручениям судей делали сотрудники института. «Это вещь, которая очень нечасто случается по эту сторону Урала, – заметил Алексей Петров. – Обычно Конституционный суд обращается к научным учреждениям в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, иногда – в других городах. Но в Иркутске никто больше такой чести не удостаивался». Институт готовил многочисленные справки и аналитические записки в рамках взаимодействия почти со всеми государственными органами, которые есть в Иркутской области. Была активная научная и издательская деятельность, в значительной степени напрямую связанная с той законопроектной работой, которую вёл институт. Проводились сравнительно-правовые исследования в масштабах всей страны.

Алексей Петров напомнил, что весь этот объём самой разнообразной деятельности был осуществлён одним и тем же коллективом в одно и то же время и за одну и ту же смету. «Функции учредителей выполняли в то время люди, которые понимали ценность и значение этого инструмента, – сказал он. – Я не понимаю, когда ответственные за обеспечение нормальных условий работы этого учреждения должностные лица говорят, что институт не загружен законопроектной деятельностью, что он занимается неизвестно чем, что люди якобы за заработную плату пишут статьи, это заведомо не соответствует действительности. Если вы учредители, так загрузите институт законопроектной деятельностью. А мы видим, что именно в 2016-2017 годах произошло резкое падение правотворческой работы. Институт регионального законодательства и разрабатывался изначально как основной интеллектуальный центр по подготовке законопроектов. В общих интересах – и для правительства, и для Законодательного Собрания. А мы сейчас видим, что эта деятельность практически свёрнута, 7–9 законопроектов против 30 – это тождественно тому, что институт от этой деятельности практически отстранён».

Петров остановился на цифре, озвученной Ириной Морохоевой, – 3130 подготовленных институтом экспертных заключений на муниципальные правовые акты. «Создаётся впечатление, что перед институтом ставится задача сделать вал, – сказал юрист. – По количеству актов в неделю, месяц, я не знаю, как это делалось. Надо Главное правовое управление спросить или господина Чернышова, который не пришёл, как они ставят эти задачи. Когда ставится задача интеллектуальную работу выполнять валом, понятно, что качество заведомо никого не интересует».

«Функции учредителя при нормальном, добросовестном отношении к делу заключаются не в том, чтобы демонстрировать перед институтом власть: «А мы можем так ваше название изменить, что вы ничем интеллектуально значимым заниматься не будете!» – сказал Алексей Петров. – Задача учредителя заключается в том, чтобы обеспечить нормальные условия деятельности для этого юридического лица, если оно воспринимается как ценность». По мнению Алексея Петрова, конечным оценщиком деятельности института по формированию законопроектов является Заксобрание. Тот факт, что практически все средства в институте уходят на зарплату, говорит о том, что институт не развивается, не пополняет библиотеку и не имеет денег на прочие нужды. «Так с интеллектуальным инструментом не обращаются. Можно, конечно, ноутбуком забивать гвозди, но ничем хорошим это не закончится. Ни для ноутбука, ни для гвоздей», – заявил Петров.

Депутат Александр Балабанов выразил недоумение, почему ЗС не является соучредителем института. «Не по Сеньке шапка, – заметил он, комментируя действия учредителя в отношении института. – Виктор Васильевич Игнатенко, который руководил этим институтом, поднял его на федеральную высоту. Сегодня пришли люди, которые ничем, кроме как ангарской юридической конторкой, не руководили. У них нет ни ментальных возможностей, ни способностей дать ума этой работе, поддержать её хотя бы на том же уровне, который был задан. Если Законодательное Собрание не выступит соучредителем института, он будет доведён до плинтуса, как и многие другие вещи в этой области». «Я не удивлюсь, если институт с таким подходом со временем просто закроют», – заметил Геннадий Нестерович.

Алексей Петров заявил, что вопрос о том, чтобы ЗС стало соучредителем или учредителем института, требует правовой проработки, но возможность такая есть. Депутаты приняли решение направить письмо губернатору, высказав озабоченность судьбой института. Комиссия предложила Заксобранию проработать вопрос, как можно сохранить институт при активном участии областного парламента.