17 риторических вопросов

Семнадцать риторических вопросов за девять с половиной минут задал директор Лимнологического института СО РАН Андрей Федотов, выступая на пресс-конференции, посвящённой корректировке границ водоохранной зоны Байкала. Распоряжение правительства России, в котором утверждены последние, способно вызвать ещё больше замечаний со стороны учёных, юристов и правоохранителей. Точнее, пояснительная записка к нему.

Сам документ, который подписал 26 марта премьер-министр Дмитрий Медведев, содержит лишь указание утвердить изменения границ водоохранной зоны озера и более 2500 точек, зафиксированных во Всемирной геодезической системе координат. Пояснительная записка начинается с того, что проект новых границ подготовлен с применением двух «научно обоснованных подходов», которые, по мнению Министерства природных ресурсов РФ, «позволят обеспечить баланс сохранения озера Байкал как объекта всемирного природного наследия ЮНЕСКО с одновременным обеспечением жизнедеятельности населения и развития туризма на Байкальской природной территории».

5 марта 2015 года федеральное правительство включило в границы водоохранной зоны Байкала всю центральную экологическую зону Байкальской природной территории. То есть 57,2 тыс. квадратных километров, на которых расположено 159 населённых пунктов в Иркутской области и Республике Бурятия с населением 128,4 тыс. человек, 540 км автомобильных дорог без твёрдого покрытия, 40 полигонов для размещения твёрдых коммунальных отходов и 28 автозаправочных станций.

Если исходить из положений Водного кодекса РФ, то власти фактически запретили здесь движение машин по дорогам без твёрдого покрытия, сброс сточных вод и их использование для полива земли, обработку лесов от вредителей с помощью авиации, применение пестицидов и вертолётов. А заодно размещение АЗС, кладбищ, скотомогильников и складов агрохимикатов плюс – за редким исключением – разведку и добычу общераспространённых полезных ископаемых.

Уже имеющиеся объекты, конечно, никто сносить не предписывал – запрет означает лишь то, что всё перечисленное нельзя строить. Допускаются при этом проектирование и возведение централизованных систем канализации, локальных очистных сооружений и сооружений для сбора отходов производства и потребления с приёмниками из водонепроницаемых материалов.

Утвердив поспешное решение, правительство России через некоторое время не самым обдуманным путём пошло на попятный. Для начала президент страны Владимир Путин по итогам «Прямой линии» 15 июня 2017 года поручил правительству совместно с властями Иркутской области и Бурятии скорректировать границы водоохранной зоны Байкала. Через 15 дней федеральное правительство перепоручило эту работу непосредственно Минприроды. Проект новых границ по заданию ведомства подготовил Институт географии СО РАН. Иркутские учёные при этом учли особенности ландшафта, геологическое строение, составы почвы и многие другие характеристики байкальского побережья. В общем, сделали так, чтобы избежать попадания в озеро вредных веществ и в разумных пределах ограничить деятельность человека.

По их проекту в границы водоохранной зоны полностью или частично попало 92 населённых пунктах на берегах Байкала. При этом новые заправки, полигоны отходов и тому подобное пришлось бы выносить за несколько сотен метров или километров, а не за 50–70 км, как было решено в 2015 году.

«Что это за подход такой?»

Однако в итоговом варианте правительственного распоряжения появился ещё один «научно обоснованный подход»: во всех прибрежных населённых пунктах водоохранную зону сократили до 200 м. Глава Бурятии Алексей Цыденов не замедлил назвать это решение «существенным шагом вперёд». «Создаются условия для того, чтобы жители прибрежных районов жили в правовом поле, а не с ощущением риска», – привёл 3 апреля его слова, сказанные на встрече с журналистами, официальный портал органов государственной власти республики.

Правительство Иркутской области среагировало чуть медленнее – на брифинге 4 апреля министр природных ресурсов и экологии региона Андрей Крючков заявил о том, что «новые границы водоохранной зоны Байкала призваны снизить социальную напряжённость в прибрежных населённых пунктах». «Мы выработали совместную позицию двух руководителей субъектов – губернатора Иркутской области и главы Республики Бурятия, – цитирует его пресс-служба областного правительства. – И эта позиция была полностью учтена Министерством природных ресурсов и экологии Российской Федерации. Для экологии и экосистемы Байкала это не нанесёт никакого вреда, потому как был проработан научный подход, а в двухсотметровой водоохранной зоне по-прежнему будут действовать запреты, предусмотренные 643 постановлением российского правительства и Федеральным законом «Об охране озера Байкал». Зато за пределами водоохранной зоны в остальных границах прибрежных населённых пунктов появится возможность строить очистные сооружения, проводить централизованное водоснабжение и водоотведение, что, несомненно, послужит снижению нагрузки на экосистему озера».

Водный кодекс прямо говорит о том, что строительство очистных сооружений в водоохранной зоне допускается. По нему же двухсотметровая охранная зона устанавливается для всех рек, озёр, водохранилищ, имеющих особо ценное рыбохозяйственное значение. «У нас что, [при охране Байкала] во главу теперь ставится рыбное хозяйство? – замечает Федотов. – Они теперь поставили Байкал наравне с другими водохранилищами, реками и озёрами Российской Федерации. Нет теперь уникальности. И это мы затвердили на правительственном уровне».

Комитет всемирного наследия ЮНЕСКО ещё по итогам прошлогодней сессии указывал, что не следует менять законодательство, касающееся озера, если последствия подобных решений «не оценены полностью». С высокой степенью точности просчитать, чем аукнется для озера сужение водоохранной зоны, сегодня не могут даже учёные. Современная наука попросту не располагает необходимыми для этого средствами. Но с уверенностью специалисты говорят одно: влияние будет сугубо негативным. «Мы видим и постоянно говорим, что на территориях, где расселён человек, происходят кардинальные изменения в экосистеме прибрежной зоны Байкала, – констатирует Федотов. – Сейчас, если все хлынут в эту двухсотметровую зону, нагрузка ещё увеличится».

Постановление правительства РФ № 643 от 30 августа 2001 года, на которое ссылаются региональные и федеральные чиновники, содержит множество ограничений. В нём имеется перечень видов деятельности, запрещённых в центральной экологической зоне Байкальской природной территории. Всего полсотни пунктов – от заготовки и сплава древесины, добычи нефти и металлических руд до размещения химических и металлургических производств, строительства газопроводов и выпуска бумаги и картона. Но правительство, сохраняя подобные запреты, одновременно делает определённые послабления в непосредственной близости от берега, что наносит – пусть и в несколько меньшей степени – ущерб экосистеме Байкала. И делает это в тех местах, где нагрузка на природу и без того крайне высока.

«Для чего нужна водоохранная зона? – объясняет Федотов. – Чтобы ограничивать деятельность человека. Мы же, не думая об этом, установили 200 метров в посёлке, зато подумали, как ограничить её в тех местах, где человека нет. Кто хозяйственную деятельность будет вести [на межселенных территориях]? Медведи, что ли? Что это за подход такой?»

«По нормативам, по закону»

Точку зрения учёных разделяют как минимум правоохранители и законодатели. «Мы полностью согласны с представителями научного сообщества в том, что в данной ситуации вопрос требует проработки не столько сбалансированности интересов населения и сохранности озера – мы должны и сохранить озеро, и учесть интересы населения, – заявил начальник отдела по надзору за исполнением законов в сфере охраны окружающей среды и защиты арктической природы Генеральной прокуратуры РФ  Евгений Надыршин ещё 19 февраля – на расширенном совещании в Государственной Думе. – Но для этого менять водоохранную зону бессмысленно».

Председатель комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Николай Николаев, в свою очередь, напоминает, что неоднократно высказывался против сокращения водоохранной зоны Байкала, предложенного Минприроды. «Я согласен с тем, что в границах, которые находятся от самого Байкала на расстоянии в несколько десятков километров, она ущемляет права местного населения, – пишет он в своём Telegram-канале. – Согласен я и с тем, что подходить к этому вопросу надо, учитывая исключительно научную точку зрения. Зачем мы обращаемся к науке? Чтобы узнать реальное положение вещей, чтобы не принимать поспешные и опрометчивые решения, которые в той или иной временной перспективе нанесут вред. Мы обращаемся к медицине, чтобы не навредить собственному здоровью, к физике, чтобы сконструировать крыло самолёта, к географам и биологам, чтобы сохранить уникальную природу Байкала. То, что в результате из водоохранной зоны исключены населённые пункты, отдельные туристические базы и некоторые «зарезервированные» участки у берега озера, – надо исправлять».

В Лимнологическом институте СО РАН пока готовят официальное письмо в правительство России с возражениями по спорным пунктам распоряжения. «По водоохранной зоне должен быть единый подход без вычленения территории, – резюмирует Федотов. – Если мы говорим про центральную экологическую зону, то нужна серьёзная корректировка 643-го постановления, чтобы в нём появилась составляющая развития. Но не оголтелого «развития», а развития с соблюдением законодательства, чтобы люди получили возможность делать всё по нормативам, по закону».