Иркутский академический драматический театр имени Н.П. Охлопкова, верный своей избирательной пристрастности к классической драматургии, обратился к этому талантливому произведению Толстого, я думаю, по многим причинам. Во-первых, из чисто просвещенческих соображений, ибо новому поколению зрителей не грех получить историческую информацию из талантливого и в высшей степени культурного источника. Правда, вдумчивый зритель может увидеть некоторые исторические несовпадения, но сам Толстой говорил, что в интересах драматургических коллизий можно это допускать. Во-вторых, театр в лице режиссёра-постановщика Станислава Мальцева очень бережно подошёл к самой пьесе и сценическим указаниям автора, что в наше время «своеволия» ряда режиссёров вызывает несомненное уважение. В-третьих, режиссёр во главу постановки поставил столкновение двух мировоззрений – прогрессивного направления развития России, декларированного усилиями Бориса Годунова, и представителей старины во главе с князьями Шуйскими. На фоне этой борьбы миролюбивость, слабохарактерность и примиренчество царя Фёдора приводят лишь к ещё большим трагическим итогам и человеческим жертвам. Возможно, эта идея пьесы в определённой степени может быть сегодня актуальной и привлекательной для театрального воплощения. В-четвёртых, мне кажется, режиссёр нашёл свой убедительный способ решения драматических столкновений пьесы. Все диалоги, насколько бы они ни были эмоционально насыщенными, режиссёр и артисты решают путём внутреннего напряжения и воплощения без дополнительных внешних речевых и двигательных ухищрений. Это не нарушает сценическую яркость и убедительность, но сохраняет эффект сжатой пружины, который может в любой момент привести к необыкновенным решениям. И это заставляет зрителя находиться в постоянном – до самого завершения пьесы – томительном ожидании и эмоциональном напряжении.

Удивительное и неожиданное сценическое решение «Царя Фёдора» создаёт заслуженный деятель искусств России Александр Плинт. Описывать его сценографические открытия сложно и просто, ибо постановка как бы вмещает в себя саму историю России практически за два столетия. Многоликое обрамление сценических пространств выразительным иконостасом не только художественно многозвучно, но и заключает в себе философскую предназначенность личности, а не только упование на Господа Бога в решении судеб.

В центре пьесы и в постановке, несомненно, два ярких и колоритных образа – Борис Годунов и князь Василий Шуйский. Драматург Алексей Толстой в своём «Проекте постановки на сцену трагедии «Царь Фёдор Иоаннович» так оценивал Бориса Годунова: «Как ни жестоки его меры, зритель должен видеть, что они внушены ему не одним только честолюбием, но и более благородной целью, благом всей земли, и если не простить ему приговора Дмитрия, то понять, что Дмитрий есть действительное препятствие к достижению этой цели». Заслуженный артист России Степан Догадин сразу же привлекает зрителя своей убеждённостью, исторической справедливостью и решительностью в борьбе с Шуйскими. Годунов Догадина и внешне привлекателен, обаянием и интонационной красотой, безусловно, окрашивая создаваемый образ будущего царя России, что ярко и убедительно предвосхищает перемещение в финале шапки Мономаха.

Василий Шуйский в исполнении заслуженного артиста России Николая Дубакова является достойным противником Годунова. «Такие люди могут приобрести восторженную любовь своих сограждан, но они не созданы осуществлять перевороты в истории. На это нужны не Шуйские, а Годуновы», – писал сам Толстой. И, честно говоря, трудно оторваться от личности князя в сценическом решении Николая Дубакова, ибо человеческая харизма артиста так удивительно устроена, что, кого бы он ни играл, попадаешь под обаяние его правдивой привлекательности, и часто трудно из этих актёрских объятий вырваться. Но это сказано не в упрёк артисту, а наоборот.

Царя Фёдора играет артист Сергей Дубянский. Недостаток решительности и воли неудачника царя артист справедливо и убедительно перекрывает искренностью и чувственностью его личности. Царь Фёдор Дубянского стремится своей любовью обаять каждого, примирить, и этот драматический лиризм образа Фёдора так трагически доносит до зрителя артист в своём большом монологе: «Я царь или не царь?» При всей своей государственной слабости Фёдор Дубянского вызывает сочувствие, а если всё-таки жалость, то только тем, что родился невовремя. Прекрасная работа Дубянского, отмечающая творческий рост актёра.

Спектакль «Царь Фёдор Иоаннович» – это замечательный творческий ансамбль, каждый образ в котором ярко индивидуален, раскрывает новые краски актёрского воплощения, о каждом можно было бы говорить отдельно и в положительном смысле. Да простят меня актёры, что не называю их всех поимённо. Но, если я сегодня говорю о несомненном успехе нового спектакля академического драматического театра имени Охлопкова, это значит – отмечаю весь постановочный коллектив.