Я немало поколесила с Эдиком по дорогам области в 1990-х. Столичная контора за верную службу оставила ему в пользование старенькую красную «Ниву». Отчасти его манера вождения зависела от того, какую историю в тот момент он рассказывал своему попутчику. Эдик знал их великое множество, причём это были реальные житейские истории с его участием. От него они потом гуляли по Иркутску, но пересказать их с таким комизмом и выражением лица никому не удавалось. Журналистские байки были намертво спаяны с автором.

К 60-летию Брюханенко «Восточка» поручила мне написать о нём очерк. Заголовок я придумала под стать: «Закадрить эту жизнь в телогрейке и фраке». Но именно от него мой колоритный герой пришёл в ужас. «Какие телогрейки! – прокричал он. – Репортёрам в ТАСС ставили три условия: чтобы никаких телогреек, паровозных труб и гармошек!» А ещё ему не понравилось слово «закадрить». Была у Эдика такая шутливая поговорка: «Я не книжник, я бабник». Родилась она не на пустом месте. Он должен был найти моментальный подход к женщинам, которых собирался фотографировать, чтобы отсечь их бесконечное «Ой, я плохо выгляжу» и тому подобное. Так что за годы своей работы Эдик научился располагать к себе слабый пол в любых производственных и походных условиях. Чтобы не расстраивать юбиляра и не множить его домыслы, пришлось сделать правку.

А теперь об историях Брюхани. Мне особенно нравятся две из них: «Камералка» и «Пьяная каша». Действующими лицами первого рассказа являются влюблённые геологи, которые решили уединиться ночью в камеральной. Это был охраняемый барак, где обрабатывались собранные материалы. Для интимного ужина купили водку и консервированные голубцы в деревенском магазине. Но никакой приятной встречи не получилось, так как у обоих сразу после принятия пищи в животе произошли страшные катаклизмы. А туалет-то во дворе! Там сторож с собакой. И вот эта шальная ночь с утренним прыжком через снежный забор бесподобно пересказывалась Эдиком в лицах. Вторая история случилась в Тикси, где он снимал полярных лётчиков. Несколько дней пришлось жить с экипажем в тесном вагончике, совсем как в песне Сергея Городецкого «Кожаные куртки, брошенные в угол». И фоторепортёр всё-таки добился, чтобы его взяли на Северный полюс! Помимо всех анекдотов сыграла роль «пьяная каша». Лётчики не знали, как на восьмерых поделить последнюю бутылку водки, чтобы каждому было «хорошо». И тогда Эдик вспомнил совет зэков, которые строили дорогу Тайшет – Лена: налить водку в горячую кашу. Что и было сделано: на третьей ложке народ почувствовал эйфорию, на пятой – стало клонить ко сну. На макушку Земли Брюханенко тогда слетал нелегально.

В памяти об этом человеке всегда живут его неповторимая интонация и «словечки». «Старикашечка, – говорил он одному из наших коллег, – запомни: хорошо там, где мы есть. Вот здесь и сейчас! Чувствуешь? А там, где нас нет, пусть тоже всё будет хорошо. Ведь мы в тех местах или уже бывали, или ещё соберёмся в путь».