«Что нам делать? Ложиться умирать?»

Вопросы о льготном лекарственном обеспечении были взяты на парламентский контроль ещё 6 декабря 2017 года с подачи Анастасии Егоровой. За месяц до заседания комитета она направила обращение на имя губернатора Сергея Левченко с просьбой встретиться и принять меры по освобождению от должности министра Ярошенко. На тот момент не было проведено ни одного аукциона по закупке льготных лекарств, а на руках парламентария скопилась пачка обращений из разных точек Иркутской области. Люди жаловались на проблемы с получением препаратов. Реакции от первого лица не последовало. И тогда Егорова пошла к заместителю полномочного представителя президента в СФО Вадиму Головко, находившемуся в то время в Иркутске.

– Вадим Михайлович собрал совещание, Олегу Николаевичу (Ярошенко, министру здравоохранения Иркутской области. – Авт.) пришлось отпуск отложить, – рассказывала она за чашкой кофе спустя пару дней. – После того, как вмешался Головко, в министерстве началось движение.

– Мне показалось, что у вас какой-то личный счёт к Олегу Ярошенко.

– Нет. Ему лично ничего не предъявляю. Просто, когда с людьми разговариваю, они задают вопрос: «Что нам делать? Ложиться умирать?» Один иркутянин, у него астма, увидев мой пост в соцсетях, написал, что он пришёл в больницу, ему сказали, что уменьшают дозу препарата по льготному рецепту. Врач просил потерпеть до марта. Тогда льготник обратился в Росздравнадзор, лекарства выдали. По инсулинам у нас проблема в связи с заменой импортных на отечественные. Это бесследно не проходит – состояние людей ухудшается. Я обращалась в минздрав с проблемой обеспечения лекарством девочки с онкологией. Она находится на лекарстве, которое покупают за счёт благотворителей. Препарат хоть и вошёл в перечень оплачиваемых из бюджета, но показан с 18 лет, а ей сейчас 16. По решению консилиума (и решение такое есть) она может его получать. Сделать практически ничего не удалось: выдали пару бесплатных упаковок, а позже препарат снова стали закупать за деньги благотворителей.

– Когда для вас стало очевидно, что это не эпизодические сбои, а системные проблемы?

– Когда в октябре Олег Николаевич на сессии рассказал, как у нас всё прекрасно в здравоохранении. Получается, что человек отстранился, отгородился ото всех проблем. Живёт за глухой стеной своими представлениями об отрасли, которой руководит. После поста, который я в «Фейсбуке» опубликовала, в Росздравнадзор унесла 10 обращений. Частично людей начали лекарствами обеспечивать, мы на связи. Если при губернаторе Ерощенко периодически собирались совместные совещания с Росздравнадзором, то сейчас такие встречи не проводятся. Перестал собираться общественный совет при минздраве. Но ведь, скрывая проблему, мы её не решим.

«Запасов хватит на полтора месяца»

Теперь, когда за министерством смотрят через лупу представители прокуратуры, аудиторы Контрольно-счётной палаты Иркутской области, можно сказать, что Егорову услышали. И неизвестно, было ли бы так приковано к проблеме всеобщее внимание, объяснись представители исполнительной власти с заинтересованными людьми, прежде всего с теми, кто имеет право на льготу, сразу. Может, и парламентского запроса не возникло бы вовсе.

Но на заседании комитета по здравоохранению и социальной защите ЗС 21 марта было очень людно. По словам аудитора КСП Ольги Ризман, работа над аналитической справкой по ситуации с закупкой льготных лекарств осложнилась из-за того, что сотрудники минздрава, принимавшие участие в подготовке материалов, уволены по собственному желанию, а новые ещё не владеют полной информацией. В Иркутской области на льготное лекарственное обеспечение имеют право 138 тысяч человек. Ежегодно им выписывают около 1,5 млн рецептов. Министерство заключает примерно 600–700 контрактов в год на сумму 1,7 млрд рублей.

– Всё, что смогли, мы проанализировали, – рассказала Ольга Ризман. – В прошлом году было зарегистрировано 437 обращений. Министерством признано обоснованным 41 обращение. Были обращения о нехватке лекарственных препаратов. Я бы не сказала, что они носили массовый характер: установили порядка 20 таких жалоб. Из них в феврале–марте 2017 – по недостаткам инсулина. Одна из причин – общий сбой федеральной системы «Госзаказ» в январе–феврале. В связи с чем государственные контракты были заключены позже. Контракт на поставки инсулина был заключён 17 марта. И с апреля его начали отпускать.

По мнению Ризман, КСП может давать оценку действиям минздрава после комплексной проверки, которая запланирована на июнь. «Вопросы подняты очень серьёзные, а процесс лекарственного обеспечения – это не просто взаимодействие министерства здравоохранения, аптечного склада, аптек, врачей. Это комплекс действий, – аргументировала она. – Поэтому, чтобы сказать, на какой стадии у нас не срабатывает система, оценить организационные проблемы, необходимо провести полноценную проверку».

Руководитель Росздравнадзора по Иркутской области Наталья Ледяева обратила внимание на риски неисполнения программы обеспечения льготников лекарственными препаратами, средства на покупку которых выделяет федеральный бюджет. В этом году таких лекарств без объявления аукционов закуплено на сумму 5,99 млн рублей (закон позволяет это сделать при сумме контракта до 100 тысяч рублей). В стадии заключения контракты на сумму 21 млн, относящиеся в основном к поставкам спецпитания, пояснила Ледяева. «Информации об иных аукционах, которые планируется провести на 900 миллионов, выделенные из федерального бюджета, из министерства не поступало, – подчеркнула она. – Сегодня запаса лекарственных препаратов, который имеется у логистического оператора, хватит на полтора месяца».

«130 листов, два килограмма веса»

– В прошлом году мы вернули в федеральный бюджет 96 миллионов. Значит, слишком хорошо живём? – взяла инициативу в свои руки Анастасия Егорова. – Как поступают другие регионы? Стараются отыграть основную массу аукционов до сентября, чтобы экономию средств запустить повторно. Осталось запасов на полтора месяца – и то не все лекарства, где вы будете брать?

– В прошлом году были проблемы по размещению заявок, мы начали объявлять аукционы только с марта, – пояснила замминистра здравоохранения Елена Голенецкая. – У нас к октябрю сложилась очень большая экономия на проведённые аукционы. В октябре мы расписали всю экономию в заявки. Но у нас снова сложилась экономия, и мы не смогли её в полном объёме реализовать. В ноябре-декабре поступают последние транши, деньги использовать практически невозможно, зная сроки проведения аукционов: у нас было несколько расторгнутых аукционов по вине поставщика. В этом году основная часть закупок проводится также в марте–апреле. На начало года у нас возникли серьёзные проблемы по составлению заявок на большие аукционы. Изменилась нормативная база. Вышло постановление правительства, радикальным образом изменившее описание препаратов в заявке. Пояснений, каким образом должна быть сформирована заявка на аукцион, не было. Кроме того, с 1 января изменилась форма расчёта цены контракта. И было очень много вопросов, как это надо делать. Мы консультировались с министерством закупок, к февралю наконец смогли определить, как это нужно делать, чтобы закупки были легитимными и не возникло проблем с контролирующими органами.

А теперь самое интересное. О том, как нововведения отразятся на получателях, например, инсулина.

– Сейчас мы идём по пути импортозамещения, и у нас зачастую поступают отечественные препараты, – продолжала замминистра. – Мы не можем знать, какой нам препарат поставят. В заявке, в соответствии с современными требованиями, мы не можем указать, какой это будет инсулин – в картриджах или во флаконах. Мы указываем только миллилитры или единицы. Может, я не права, но в этом году, мне кажется, мы получим отечественные инсулины. У нас есть пациенты, которые не хотят пользоваться отечественными инсулинами, эти обращения граждан мы удовлетворить не сможем. Конечно, люди хотят инсулин в картриджах и шприц-ручках. Но мы обеспечить всех такими инсулинами в 2018 году, вероятно, не сможем. И не потому, что мы не хотим, а потому, что такие правила игры.

Вступая в разговор, глава минздрава продемонстрировал пачку бумаги. «Я принёс только одну заявку [на аукцион] – 130 листов, это один препарат, два килограмма веса. 15 сотрудников участвуют в подготовке документов», – заявил Олег Ярошенко. И таких комплектов ведомству предстоит подготовить до конца года ещё не менее 620.

– С ноября мы живём в состоянии депутатского террора со стороны Егоровой, – пожаловался министр. – Для меня крайне непонятен такой патологический интерес к этой теме госпожи Егоровой. Она мне чем-то напоминает революционеров-бомбистов, которые бросали бомбы в кареты царствующих особ, государственных деятелей. Она бросает свои бомбочки в государственную систему льготного медицинского обеспечения. Здесь мы – органы исполнительной власти – становимся жертвами таких безудержных интересов члена комитета по сельскому хозяйству, которая не имеет ни среднего, ни высшего медицинского или фармацевтического образования (тут по залу разнеслись смешки и шёпоток: министр, как известно, по образованию – военный фармацевт. – Авт.).

Глава комитета вице-спикер Андрей Лабыгин вступился за коллегу. «Вы не забывайте, у нас относительно формальное мероприятие, все наши высказывания записываются, – заметил он. – То, что я сегодня слышу уже не первый раз, мы проанализируем. Это недопустимо. Я ещё раз призываю всех вести себя корректно». И добавил: «Я убеждён, что депутат, независимо от того, в каком комитете он работает, будет задавать те вопросы, которые считает нужным».

В этом напряжённом поединке следовало бы отдать победу депутату Егоровой, которой при поддержке членов комитета к концу обсуждения всё-таки удалось добиться проведения в мае общественного совета, где предстоит вернуться к теме лекарственного обеспечения льготников.