Ограничения хозяйственной деятельности на берегах Байкала – прямое следствие того, что 5 декабря 1996 года Комитет всемирного наследия ЮНЕСКО признал озеро объектом всемирного природного наследия. Но искать корни существующей проблемы с его водоохранной зоной следует в совсем недавней истории. Правительство России 5 марта 2015 года утвердило её границы. Фактически они совпали с пределами Центральной экологической зоны Байкальской природной территории. Внутри, по информации Министерства природных ресурсов и экологии РФ, оказалось 159 населённых пунктов Иркутской области и Республики Бурятия с населением около 128,4 тыс. человек, 88 из которых находятся в Иркутской области, а 71 – в Республике Бурятия. Сюда же попало 167 объектов инженерной и социальной инфраструктуры, 40 полигонов для размещения твёрдых коммунальных отходов, примерно четыре десятка кладбищ. К этому следует добавить 28 автозаправочных станций и 540 км дорог без твёрдого покрытия.

Дальше от берега

Границы водоохранной зоны местами отступают от берега озера на 70 км, а её общая площадь составляет 57,2 тыс. квадратных километров – она больше, чем, к примеру, Псковская, Новгородская или Самарская области. На территории Бурятии оказалось 37,8 тыс. кв. км, на долю Иркутской области пришлась оставшаяся площадь –19,4 тыс. кв. км. На этой территории, согласно Водному кодексу РФ, действует ряд жёстких запретов. Здесь, к примеру, нельзя размещать кладбища и скотомогильники, равно как и специализированные хранилища пестицидов и химикатов для сельского хозяйства, а также объекты для складирования отходов производства и потребления. Пестициды, к слову, в границах водоохранной зоны использовать нельзя, равно как и обрабатывать леса с помощью авиации. Запрещено размещение заправочных станций и складов ГСМ (исключение – порты, судостроительные и судоремонтные предприятия), СТО и автомоек.

Движение машин разрешается только по дорогам с твёрдым покрытием (помимо асфальта и асфальтобетона таковым, если исходить из действующих строительных норм и правил, является гравий), а их стоянка – исключительно в оборудованных для этого местах. Под запрет попадают разведка и добыча общераспространённых полезных ископаемых. Наконец, нельзя сбрасывать сточные воды или использовать их для орошения почвы. «Никто не говорит о тех вещах, которые уже сейчас есть, – подчеркнула заведующая лабораторией гидрологии и климатологии Института географии имени В.Б. Сочавы СО РАН Ольга Гагаринова на круглом столе в РИА «Федералпресс». – Речь идёт о новых объектах, которые только будут строиться».

Тот факт, что запреты действуют не только на побережье, но и на территории, удалённой от Байкала на десятки километров, вызвал недовольство местных жителей и властей, переходящее в возмущение. Первую скрипку играла Бурятия. Ещё в сентябре 2015 года группа депутатов Государственной Думы, в том числе представители республики Иринчей Матханов и Михаил Слипенчук, которых нет в действующем составе Госдумы, и парламентарий от Иркутской области Сергей Тен (позднее снявший свою подпись), внесла законопроект о том, чтобы смягчить запреты. В пояснительной записке к документу указывалось, в частности, что из Усть-Баргузина придётся вывозить мусор за 50 км, а из Бабушкина, Выдрино и Клюевки – за 150 км. Помимо этого в 11 населённых пунктах по генпланам было запроектировано размещение новых кладбищ, обустройство которых в соответствии с санитарными требованиями «исключает экологический вред». Запрет на добычу общераспространённых ископаемых, в свою очередь, создаст проблемы при ремонте и обслуживании автодорог, после того как истекут сроки действующих лицензий на разработку их месторождений. «Законопроект направлен на нейтрализацию возникшей несогласованности и способствует недопущению социально-экономических потрясений в регионе, массового оттока населения с традиционных мест проживания, – настаивали депутаты. – Законопроект позволяет создать условия для обеспечения экологической безопасности уникального природного объекта, не препятствующей социально-экономическому развитию Байкальской природной территории». Однако дальше первого чтения инициатива не прошла.

По науке

Точно так же Минприроды не приняло «решение сократить водоохранную зону до 500 метров», о котором два года назад Слипенчук на своём официальном сайте заявлял едва ли не как о свершившемся факте. Министерство, напротив, в 2016 году поручило Институту географии СО РАН подготовить скорректированный вариант пределов водоохранной зоны. «Вспомнили про наш проект 2006 года, – пояснила Гагаринова. – Его подняли и предложили пересмотреть с учётом новых природных условий. Мы учли эти изменения, использовали аэро– и космоснимки, которых в 2006 году у нас попросту не было, добавили материалы экспедиционных исследований».

Если оперировать строгими терминами, то в своей работе иркутские учёные применили ландшафтно-гидрологический подход. Проще говоря, учли уклон и пространственную ориентацию склонов байкальских берегов, виды растительности и почв, риски схода селей, размеры зон затопления и подтопления, глубину залегания подземных вод и многие другие факторы. Исходя из этого, они определили, какой «отступ» от побережья будет достаточным, чтобы за счёт естественных процессов самоочищения полностью исключить попадание загрязняющих веществ в Байкал.

«Кроме крутых склонов мы включили в водоохранную зону заболоченные участки, – добавила заведующая лабораторией гидрологии и климатологии Института географии СО РАН. – Это пойменно-долинные комплексы, устьевые части [рек] и территории, которые были затоплены в процессе поднятия уровня Байкала [при наполнении водохранилища Иркутской ГЭС]. С точки зрения гидрологии они работают как фильтры. Мы говорим про дельты Селенги, Ангары и Кичеры: все попавшие туда загрязнители там аккумулируются, происходит своего рода абсорбция».

Если говорить в общих чертах, то площадь водоохранной зоны Байкала, по расчётам учёных, сократилась до 5,9 тыс. кв. км. Максимальное расстояние от берега, на котором проходят её границы, составляет 4-5 км. Это справедливо для равнинных участков, а там, где над водой высятся крутые скалы, оказалось достаточно нескольких сотен метров. При этом эксперты из Иркутского научного центра учли переменчивый рельеф байкальского побережья.

«Здесь указана территория между Байкальском и Слюдянкой, – продемонстрировала Гагаринова слайд, который это подтверждает. – Сами знаете, какое это место: там БЦБК и продолжающееся загрязнение прибрежной полосы – поступают грунтовые воды из шламонакопителей и с промышленной площадки, которые до сих пор не рекультивированы. С гидрологической и геоморфологической точек зрения это очень сложная территория, поскольку она селеопасна. При максимальном количестве осадков, при таких крутых склонах и наличии очень большого количества обломочного материала – леса и тому подобного – вероятность схода селей очень высока. Если эти склоны как-то развивать (строить дачи или размещать промышленные объекты), это сразу приведёт к интенсификации этих геоморфологических процессов. Немножко лес убрали, где-то там ЛЭП провели – всё, это открытое место, там сразу максимальный сток». Подобные риски характерны и для Приморского хребта на участке от Култука до истока Ангары, что также было учтено при определении границ водоохранной зоны.

Байкальск практически целиком оказался внутри них. Точно так же в пределы водоохранной зоны была включена вся территории Северобайкальска. В общей сложности по проекту Института географии СО РАН на её территории оказалось 92 населённых пункта. «Мы говорим, что для них должны быть разработаны отдельные проекты функционального зонирования, – добавила Гагаринова. – В их рамках различные участки территории населённого пункта будут иметь какие-то ограничения по хозяйственной деятельности. А какие-то, наоборот, их иметь не будут. Если они находятся в таких местах, где хорошие водоупоры и фильтрация не идёт в почву, где есть ливневая канализация и сделана набережная, всё укреплено и обустроено, – конечно, там уже можно свободно развивать промышленность и так далее».

«Он разнится»

Летом 2017 года учёные представили свой вариант водоохранной зоны в Минприроды. Ведомство, в свою очередь, отправило его для согласования в Иркутскую область и Бурятию. «Там это восприняли не очень положительно, – констатировала заведующая лабораторией гидрологии и климатологии Института географии СО РАН. – Точнее, природная часть – межселенные территории – всех устроила. А то, что касается населённых пунктов, восприняли так: «Это не даёт нам жить, как мы будем развиваться? Давайте вообще все населённые пункты вынесем за пределы этой зоны». В черте городов и посёлков водоохранную зону предложили ограничить 200 м от уреза – ровно столько по Водному кодексу отводится на прибрежную защитную полосу реки, озера или водохранилища, которое имеет особо ценное значение для рыбного хозяйства.

Проект нового распоряжения об установлении границ водоохранной зоны Байкала, в котором учтены подобные поправки, Минприроды внесло в правительство РФ в начале февраля. В сообщении на официальном сайте министерства однако сказано только, что он подготовлен «с учётом использования научно обоснованного подхода, предложенного Сибирским отделением Российской академии наук».

На расширенном совещании комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям, которое состоялось 19 февраля, выяснилось, что стоит за этой фразой. «Проект, который был подготовлен специалистами из Института географии имени В.Б. Сочавы, рассматривался как возможность найти сбалансированное решение, – заявил глава комитета Николай Николаев. – Но анализ документов, которые сейчас вошли в правительство, в сравнении с проектом, который был распространён институтом, показал – они разнятся». Во-первых, например, из границ водоохранной зоны исключено дачное товарищество «Светлый» в заливе Куркут, где на деле расположены туристические базы. Чтобы подтвердить это, достаточно ввести его название в любую поисковую систему Интернета – первая же ссылка ведёт на объявление о продаже трёх участков по 20 соток «около турбазы «Баяр» под гостевые дачные домики или турбазу».

Начальник отдела по надзору за исполнением законов в сфере охраны окружающей среды и защиты арктической природы Генеральной прокуратуры РФ Евгений Надыршин, в свою очередь, указал, что в настоящее время выявлено более 90 объектов, которые нарушают особый режим водоохранной зоны. Ведомство также выступает против того, чтобы границы последней были сокращены. «Мы полностью согласны с представителями научного сообщества  в том, что в данной ситуации вопрос требует проработки не столько сбалансированности интересов населения и сохранности озера. Прежде всего мы должны и сохранить озеро, и учесть интересы населения, – сказал Надыршин. – Но для этого менять [водоохранную] территорию бессмысленно».