Задание на проведение исследования было сформулировано прошлой осенью. Заказчиком работы стал Информационно-аналитический центр развития водохозяйственного комплекса Министерства природных ресурсов и экологии РФ. Непосредственные исполнители – Институт систем энергетики имени Л.А. Мелентьева СО РАН, отвечавший в первую очередь за оценку гидрологических режимов, и Институт общей и экспериментальной биологии СО РАН, сотрудники которого изучали потенциальное воздействие на экосистему. Иркутский научный центр СО РАН стал куратором, координировавшим исследования. Они были разбиты на два этапа: на первом оценивали последствия строительства гидроузлов для водного хозяйства, на втором – для экосистемы. При этом на первом рассматривалось пять проектов, которые потенциально могут быть реализованы в Монголии, – гидроэлектростанции «Шурэн», «Эгийн-гол» и «Чаргайт», а также водоотвод «Орхон-Гоби», включающий водохранилище на Орхоне для отвода воды на юго-восток страны – в район пустыни Гоби – и расположенную при нём небольшую ГЭС.

«На втором этапе рассматривались прежде всего два основных проекта – «Шурэн» и «Эгийн-гол», – уточняет заведующий лабораторией гидроэнергетических и водохозяйственных систем ИСЭМ СО РАН Вячеслав Никитин. – Причём «Шурэн» на первом месте, потому что он, во-первых, больше, во-вторых, находится на основном русле, в-третьих, расположен всего в 150 километрах от границы с Россией. «Эгийн-гол» находится выше по течению – на притоке Селенги, его мощность ниже, расходы тоже, поэтому и влияние заведомо меньше. В общей сложности мы рассматривали четыре варианта, в том числе проект водоотвода «Орхон – Гоби» и так называемое кумулятивное воздействие одновременно нескольких гидроузлов». ГЭС «Шурэн», как уже было сказано, является крупнейшим из них – её мощность, согласно материалам монгольской стороны, составляет 245 МВт, объём водохранилища – 3,8 млрд кубометров, а выработка электроэнергии – 870 млн кВт-ч в год.

Расчёты, произведённые на первом этапе российского исследования, показали, что после строительства ГЭС сток Селенги на границе с Россией может уменьшиться в мае и июне в два раза и пять раз соответственно, а с ноября по март – увеличиться в три–пять раз. В дельте реки, в монгольской части которой формируется 37,5% стока, влияние будет не столь значительным. «В абсолютных цифрах воздействие на водохозяйственную систему минимально, – подчёркивает Никитин. – Анализ показал, что условия работы водопользователей могут измениться только в очень ограниченных объёмах и при каких-то экстремальных условиях водности в отдельные месяцы. Есть нормы допустимого изъятия водных ресурсов, исходя из которых объём безвозвратного изъятия составляет 3,4%. Из них реально изымается только четыре десятых, так что получается около 1%. Ясно, что никаких серьёзных последствий для водного хозяйства не будет». К тому же воздействие станет затухать по мере удаления от государственной границы. Наиболее ощутимым оно будет на участке от Наушек до Джиды – посёлка, в районе которого в Селенгу впадает первый на российской территории приток. Далее эффект будет сглаживаться ещё на двух отрезках, воздействие на которые определяли учёные, – от Джиды до Улан-Удэ и от Улан-Удэ до Кабанска. Рассматривалась также дельта Селенги, но процессы в ней определяет уже режим Байкала.

Омуль под угрозой?

«Основные риски – это повышенные расходы зимнего периода, – отмечает заведующий лабораторией гидроэнергетических и водохозяйственных систем ИСЭМ СО РАН. – Базовым вариантом для исследования стал энергетический – монголы строят не экологический, а решающий проблему дефицита электричества объект. Это означает сезонное регулирование уровня водохранилища – летнее накопление и зимнюю сработку». Повышенные сбросные расходы гидроузлов с ноября по апрель противоречат естественному режиму реки, при котором её сток зимой резко уменьшается. В случае с ГЭС в монгольском бассейне Селенги это создаёт угрозу для селенгинской популяции байкальского омуля. Рыба уходит на нерест вверх по течению реки в сентябре, эмбриогенез занимает 190–200 суток – иными словами, икра, которая приклеивается к грунту, «созревает» до наступления весны. При повышенных по сравнению с естественными расходах воды возрастает скорость течения, из-за чего икру может оторвать от грунта и снести ниже. Как следствие, личинки – особи, ещё не сформировавшиеся в мальков со всеми признаками взрослых рыб, – будут выклёвываться из икринок в совершенно иных условиях. Это ведёт к снижению их выживаемости, что в долгосрочной перспективе негативно скажется на всей селенгинской популяции омуля. Точно так же изменятся условия для байкальского сига, уходящего на нерест осенью, и налима, нерестящегося зимой.

Снижение летнего стока, в свою очередь, приведёт, как говорят учёные, к «уменьшению количественных характеристик отдельных видов гидробионтов». Это касается прежде всего фитопланктона, которого станет меньше. Среди зоопланктона могут появиться нехарактерные для Селенги виды, что также негативно скажется на экосистеме. С появлением плотин изменится транспорт донных наносов реки, что не лучшим образом повлияет на донную фауну. Накопление гидроресурсов в водохранилищах монгольской части бассейна Селенги скажется на размножении земноводных, процесс которого зависит от того, как заливает пойму реки. «Поскольку основным объектом воздействия ГЭС является, как и ожидалось, экосистема, то мы делаем вывод: воздействие на неё обязательно будет, – заключает Никитин. – И достаточно серьёзное».

«Рано ставить точку»

Оценить это воздействие в конкретных цифрах, например, насколько изменится численность популяции омуля, возможным не представляется. «Все биологические показатели, которые отражают возможное воздействие монгольских ГЭС на экосистему Селенги, представлены в основном в качественном виде, – констатирует старший научный сотрудник лаборатории гидрологии и гидрофизики Лимнологического института СО РАН Валерий Синюкович. – Но считать это недостатком нельзя – такова сегодня степень изученности экосистемы. Это во-первых. Во-вторых, какие-то критические условия для каждого биологического вида нельзя увидеть без практики: можно только в искусственных условиях создать модель, изменить скорость течения или температуру, но узнать, как отреагируют те или иные биотопы, можно будет только в том случае, если проект будет реализован».

С этим соглашаются и сами авторы исследования. «Безусловно, у нас очень много качественных оценок, – говорит Никитин. – С точки зрения гидрологии всё можно рассчитать, но этого не могут сделать биологи: процессы, которые они изучают, действуют совершенно по-другому. Нет такой возможности при всём желании». Это было учтено и при рассмотрении итогов второго этапа исследования в Иркутском научном центре 30 октября, и на заседании научно-технического совета Министерства природных ресурсов 9 ноября, где они были представлены. Во всех случаях работу рецензировали сторонние по отношению к двум институтам эксперты. Сейчас её итоги согласовывают с Федеральным агентством водных ресурсов. «Сейчас процесс согласования завершён, – резюмирует заведующий лабораторией гидроэнергетических и водохозяйственных систем ИСЭМ СО РАН. – То, что было до данной работы, называлось «выражением озабоченности» и укладывалось в две строчки протоколов совместных российско-монгольских совещаний. Мы понимаем, что проделанная работа – это некий начальный этап, первая итерация, после которой рано ставить точку. Но мы подтверждаем, что тревога наших экологов и общественников не беспочвенна, а обоснованна».

В связи с этим учёные предлагают разработать новое двустороннее соглашение по охране и использованию трансграничных вод с учётом современных тенденций международного права. Другой вариант – подготовить отдельный документ, касающийся только бассейна Селенги. Третий – внесение изменений в действующее соглашение между правительствами России и Монголии по охране и использованию трансграничных вод, которое подписано 11 февраля 1995 года и касается всех «граничных» водотоков. Но идеальным для экосистемы был бы отказ от планов Монголии по строительству гидроузлов в пользу альтернативных способов ликвидации энергетического дефицита и снабжения водой засушливых территорий.