«Камень охранять легче – он не горит»

Полтора месяца назад – в конце октября – в Казани состоялось Всероссийское совещание «Россия в культурном наследии ЮНЕСКО». Приангарье там представляли руководитель региональной Службы по охране объектов культурного наследия Евгений Корниенко, а также заместитель председателя правительства Валентина Вобликова. На совещании ими было сделано заявление, что два областных объекта – КБЖД и исторический центр Иркутска – могут попасть в список всемирного культурного наследия международной организации. Если для железной дороги такая перспектива открылась впервые, то Иркутск ещё двадцать лет назад претендовал на соответствующий статус, вспоминают специалисты. «Когда в 1990-х Иркутск посещали международные эксперты по вопросу статуса в перечне ЮНЕСКО, они говорили, что понимают всю уникальность города, где в отличие от других городов России сохранились массивы деревянной средовой застройки: исторические кварталы с домами, украшенными дивной деревянной резьбой», – рассказывает член-корреспондент Международной академии архитектуры Марк Меерович. Поэтому в 1998 году и был подписан документ о предварительном включении центра Иркутска в список ЮНЕСКО. В таком статусе он находится до сих пор.

Хотя областное правительство по распоряжению губернатора, сделанному минувшим летом, включилось в работу по восстановлению заявки о включении исторического центра столицы региона в списки всемирного наследия, охранять чиновники собираются вовсе не деревянную архитектуру. По заявлениям, сделанным госпожой Вобликовой и господином Корниенко в Казани, опорными объектами Иркутска для включения в список станут две церкви – Крестовоздвиженская и Спаса Нерукотворного, улицы Урицкого, Карла Маркса и ещё сохраняющие деревянный периметр Грязнова и Богдана Хмельницкого.

– Это искажение изначальной идеи, полное непонимание ценности и уникальности иркутской исторической архитектуры. Тем более странно слышать такое из уст руководителя службы, – комментирует Меерович. – ЮНЕСКО мало интересовала иркутская каменная архитектура – её много в исторических городах России и ещё больше на Западе. И на этом фоне никакой особой уникальностью иркутские улицы Карла Маркса и Урицкого не обладают. Складывается впечатление, что представители Иркутской области на совещании в Казани сознательно подменили смысл старой заявки. Внимание и оценка экспертов ЮНЕСКО на стадии предварительного рассмотрения в конце 1990-х годов привлекла именно средовая деревянная застройка – об этом я пишу в письме губернатору. То, что сейчас происходит с искажением существа заявки, – иллюстрация того, как исторически значимое, важное для имиджа столицы региона распоряжение его главы, дойдя до исполнителей через уровень аппарата правительства и губернатора, превращается в свою противоположность.

Почему упор делается на каменную историческую архитектуру, объяснить просто: разрушить каменную застройку сложнее, чем деревянную, а это значит, что «охранять» её в разы проще. Собеседник «ВСП» прогнозирует следующий итог: заявка, оформленная за счёт бюджетных средств, попадёт в ЮНЕСКО, где ей очень сильно удивятся.

«Не исключено, что и тамошние специалисты, подняв предварительную заявку и сравнив её с нынешней, изумлённо спросят, какая связь между сегодняшним предложением и первоначальным? После чего можно будет все документы, оформленные за счёт бюджетных средств, выбрасывать на помойку, – отмечает Меерович. – Чтобы этого не случилось, чтобы сохранился смысл усилий, направленных на сохранение уникальной иркутской исторической деревянной застройки с редчайшим декоративным убранством, чтобы не потратить впустую бюджетные средства, я прошу Сергея Георгиевича, обратить пристальное внимание на данную ситуацию и заставить подчинённых выполнить его распоряжение, а не выворачивать его наизнанку. Причём прошу сделать это открыто – с привлечением широкой научной и культурной общественности, представителей бизнеса и так далее. Так как реализация программы сохранения, если она будет принята, потребует консолидированных усилий всех субъектов, имеющих отношение к развитию города».

Впрочем, открытое письмо Мееровича, опубликованное на прошлой неделе, в последнюю очередь связано с перспективами включения Иркутска в списки ЮНЕСКО. Главная цель, говорит его автор, – обратить внимание первого лица региона на ситуацию, сложившуюся в сфере охраны памятников. «Вопрос в том, что на территории города функционирует хорошо отлаженный процесс лишения деревянных зданий какого-либо охранного статуса с последующим уничтожением их собственниками, которые стремятся застроить принадлежащий им участок земли чем-то более вместительным и прибыльным. Процесс, в который, как это ни прискорбно, областная Служба охраны объектов культурного наследия оказывается непосредственно включённой».

Отработанный механизм

Быть владельцем памятника – дело неблагодарное, признают иркутские эксперты. На собственнике лежат все обязательства по содержанию здания. Такие дома расположены в основном в центре города, поэтому и земля под ними становится предметом постоянного интереса. В результате в последние годы силу набрала тенденция преднамеренного уничтожения исторических объектов. И то, как это происходит, Марк Меерович описал в своих обращениях. Главное в схеме по выводу из охранного списка памятников – довести объект до аварийного состояния. Некоторые здания уже находятся в таком состоянии, другим «требуется помощь». Добиться этого можно, например, разрушив кровлю (остальное доделают дождь и снег), устроив пожар. При этом причиной пожара в официальных заключениях будет значиться, как правило, «плохая электропроводка».

«В подобные причины я не верю. Особенно после того, как в Томске, где также часто горели деревянные дома и виновата в 70% случаев также была именно электропроводка, депутаты приняли решение, что в зонах средовой, фоновой застройки на месте сгоревшего дома можно построить только такой же дом, причём из тех же самых материалов. И случилось невероятное – проводка стала работать значительно лучше: она перестала искрить, дома из-за неё перестали гореть… Может быть, и в Иркутске следует принять решение о формировании зон несносимых объектов – обрамления тех памятников, которые пока ещё стоят на госохране?»

Но главное в войне с деревянной исторической застройкой даже не физическая расправа, а документальное решение. Важнейшим основанием для снятия охранных обязательств с объекта служит заключение Государственной историко-культурной экспертизы (ГИКЭ). В своих письмах на имя членов областного правительства во главе с губернатором, а также в надзорные и следственные органы Меерович настаивает, что в отношении иркутских памятников такие экспертизы проводятся некачественно и недобросовестно.

При этом под удар попадают не только «деревяшки», но и каменные исторические постройки. Например, именно такая судьба настигла памятники иркутского конструктивизма – гостиницу «Сибирь» и здание управления завода имени Куйбышева на ул. Октябрьской Революции, а также самую раннюю постройку из сохранившихся жилых каменных зданий Иркутска – усадьбу на Халтурина, 13.

На вопрос, какие эксперты в области истории и архитектуры выносят решения об отсутствии культурной значимости таких объектов, Меерович отвечает следующее:

– Если вы хотите их знать поимённо – зайдите на сайт областной Службы по охране объектов культурного наследия, там вся информация находится в открытом доступе. Люди идут на такие заключения – кто-то из-за денег, а кто-то с публичными заявлениями о том, что число памятников в Иркутске нужно сокращать, якобы малое количество их можно сохранить, а большое нельзя. Это, по сути, лживое, но весьма распространённое сегодня объяснение, с помощью которого некоторые профессионалы, составляющие и подписывающие «расстрельные списки» деревянных домов, прикрывают свою совесть. Отдельные памятники, пусть даже отреставрированные, в уничтоженной аутентичной среде, в чужеродном окружении теряют своё значение. Весь мир ездит в Венецию, в Париж, в Петербург вовсе не потому, что там сохранилось несколько архитектурных памятников всемирного значения. А потому, что там сохранилась историческая среда, – поясняет заслуженный архитектор России.

Говоря о конкретных некачественных актах Государственной историко-культурной экспертизы, Меерович приводит список случаев, когда заключения экспертов вызывали серьёзнейшие замечания профессиональной общественности и специалистов, которые не раз приводили аргументированные возражения относительно решений службы по выводу из списка памятников некоторых объектов или отказа о включении в государственный реестр вновь выявленных объектов. Это касалось, например, здания золотосплавни на бульваре Гагарина, 38, усадьбы на ул. Фурье, 12, деревянных домов на ул. Бабушкина, 1, Лапина, 5, и других объектов.

– Все эти возражения, замечу, были составлены представителями профессиональных организаций: Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (Иркутское региональное отделение ВООПИК), Союза архитекторов России (Иркутское региональное отделение), которые объединяют специалистов, подчас обладающих компетенциями не меньшими, чем у лицензированных экспертов, – рассказывает Меерович. – Их квалифицированные возражения и замечания, представляемые в службу в письменном виде (и в нормативные сроки), часто являются документами значительно более обоснованными и глубже фундированными конкретными научными историко-культурными данными, чем акты ГИКЭ, подготовленные лицензированными экспертами. Однако служба попросту игнорировала их и подписывала распоряжения, обрекавшие здания на уничтожение. Я прошу обратить внимание на данную сторону деятельности службы, призванной охранять объекты культурного наследия областного, а также местного значения (в том числе выявленные объекты культурного наследия) на территории Иркутской области, – подчеркнул наш собеседник. – Охранять, а не легитимизировать их уничтожение!

В тех случаях, когда местные эксперты отказываются писать отрицательные заключения, собственники, поставившие перед собой цель правдой-неправдой избавиться от деревянного дома на своём участке, приглашают для составления акта историко-культурной экспертизы «специалистов» из Красноярска или ещё более далёкого Петрозаводска – им иркутское историческое деревянное наследие абсолютно безразлично. «Такая тенденция есть, – подтверждает Меерович. – Но не нужно уводить тему в далёкие города, где живут конкретные негодяи. Вопрос в том, что, какое бы заключение какой бы прощелыга ни писал, последней инстанцией, выносящей ключевое решение, является областная Служба по охране объектов культурного наследия. Её полное право подвергнуть акт экспертизы строжайшей проверке и отклонить его как не соответствующий требованиям федерального закона. Но руководство службы предпочитает в подавляющем большинстве случаев положительно визировать заключения о выводе объектов из списка памятников. Чем она руководствуется, одобряя эти некачественные и недобросовестно выполненные экспертные заключения, – какими-то особыми интересами или чьими-то конкретными распоряжениями свыше, я не знаю. Именно поэтому я прошу губернатора разобраться в работе подведомственной ему структуры, которая вместо того, чтобы быть непреодолимым препятствием в уничтожении домов-памятников, выявленных объектов, а также средовой, фоновой застройки, и являвшейся, напомню, содержанием заявки в ЮНЕСКО, становится участником процесса их уничтожения».

Выведут за несколько миллионов

Хотя избавление от исторической застройки в Иркутске поставлено на поток, изменить ситуацию ещё можно, считает Меерович. Для этого нужно, чтобы региональная Служба по охране объектов культурного наследия перестала бездумно одобрять запросы по выводу, занялась разработкой адекватных охранных документов не только для памятников, но и для средовых объектов. «Ими вообще никто не занимается, хотя мы постоянно говорим, что необходимо разработать правила на уровне города и области по их защите, – отмечает член Союза архитекторов России. – На средовой деревянной застройке декор подчас не менее, а то и более богатый, чем на памятниках. И именно он является основным предметом гордости иркутян, фокусом интереса для туристов: они ходят и смотрят на украшения, а не на нюансы внутренних планировок домов или их конструктивные решения, в которых ни туристы, ни горожане всё равно не разбираются. Этот декор и нужно беречь вместе с аутентичными домами, на которых он размещён. Безусловно, приводя их в такое же благоустроенное, отремонтированное, отреставрированное состояние, как и дома в 130 квартале».

Именно те, кто ценит красоту иркутских «кружевных» домов, больше всего волнуются за их сохранение. Нервничать есть из-за чего: в своих письмах в адрес областной прокуратуры и Следственного комитета Марк Меерович прикрепил объявление о продаже земли в частном секторе исторического центра. Написано там вот что: «Предлагаем рассмотреть возможность приобретения земельного участка в центре города по адресу: г. Иркутск, ул. Горная, 12, площадь 1624 кв. м», – отмечает владелец участка ООО «ДорСтройТранс». В отношении двух памятников, расположенных на территории, говорится следующее: «Имеется возможность исключения из Единого государственного реестра объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) в течение до 6 (шести) месяцев». Очевидно, что такие объявления носят адресную рассылку и приходят далеко не всем иркутянам. Из чьих рук в распоряжение председателя Общественного совета при Службе по охране объектов историко-культурного наследия Иркутской области попал этот листок, он рассказать отказался, отметил только, что получил его благодаря «широким контактам с населением и профессиональной общественностью».

– У нас есть группа общественных инспекторов. Это профессионалы, в обязанности которых входит собирать открытую информацию, следить за состоянием законсервированных объектов, фиксировать случаи возгорания памятников архитектуры и средовой застройки, незаконных сносов и прочее. Они – информационная опора нашего Общественного совета, – поясняет собеседник. Обещаниями вывести памятники из их охранного статуса должны заниматься следственные органы – проверять компании, которые продают памятники, заранее обещая их выведение из списка. Подобное невозможно без наличия предварительных сговоров. Причём со службой, так как именно она – конечная инстанция подобного выведения. Я привёл единичный случай. Но подобных предложений немало. По городу ходят слухи, что стоимость такого выведения – три–пять миллионов рублей. Мне представляется целесообразным проверить эти слухи: поговорка «нет дыма без огня» – не пустые слова.

Но как бы то ни было, решения по кардинальному исправлению положения нужно принимать быстро и эффективно, иначе через несколько лет ничего от деревянного центра города не останется.