Будущий учёный-энциклопедист и теоретик анархизма князь Пётр Алексеевич Кропоткин по окончании Пажеского корпуса, несмотря на желание отца видеть его гвардейским офицером, выбрал для себя службу в Амурском конном казачьем войске, вознамерившись способствовать реформам в далёкой Сибири. В 1863 году 21-летний офицер писал: «Теперь расскажу про дорогу от Красноярска до Иркутска. Что за дорога! Великолепнейшее шоссе, особенно по Енисейской губернии. Один клочок, вёрст более 300, отвратителен в Нижнеудинском округе – дорога тянется тайгою, которая представляет унылый и жалкий вид: на сотни вёрст лес выгорел, лежат громадные пни деревьев, обугленные на поверхности, торчат, как мачты, тонкие прямые стволы обгорелых лиственниц, голые, без ветвей, почернелые сверху донизу, краснеют сосёнки с почерневшим комлем. И погибли так целые леса после весеннего пожара: вместо красного леса растёт уже берёза, тоненькая, худенькая, и образует местами непроходимую чащу…

Под Красноярском тянулись всё горы – грядами видны на горизонте, изредка только высятся отдельные конусообразные вершинки над главным хребтом… За этими горами потянулась тайга на несколько сот вёрст, прерывающаяся только местами; тут приютилась деревушка, а там опять тайга, однообразная, грустная, дикая, безлюдная… Перед Иркутском опять шоссе, опять горы, но небольшие, рек приходится переезжать очень много, и все очень быстры, быстрее всех Ангара под самым Иркутском. Она, говорят, оригинально замерзает – снизу, т.е. лёд тонет. Наконец 5-го в 2 часа (5 суток от Красноярска) приехал в Иркутск – почти дома.

Когда я подъезжал к Иркутску, была славная погода – солнце жарило. Ангара несла с неимоверною быстротою свои голубые воды; на другом берегу её показался Иркутск, забелел дом генерал-губернатора, показался какой-то монастырь, несколько церквей, деревянные домики. Мы проехали Иннокентьевский монастырь…

Иркутск довольно большой город, и в нём можно найти почти всё нужное; нужда сделала из него далеко не то, что остальные губернские города. Но он ещё многим отличается от других – менее чопорности в обращении у чиновных лиц…»

«…В Сибири, – писал в дальнейшем Кропоткин, – я утратил всякую веру в государственную дисциплину: я был подготовлен к тому, чтобы сделаться анархистом».

И, кстати, читайте газеты!