Но вначале об общих рассуждениях Сталина относительно самого этого лозунга. Они занимают львиную долю статьи, и нет смысла их все воспроизводить. Ограничусь «вводной» частью автора о том, что «самокритика есть особый метод, большевистский метод воспитания кадров партии и рабочего класса», его заявлением, что «нам нужна не всякая самокритика», что за её усиление в данное время ведётся кампания, и двумя из нескольких приведённых им цитат Владимира Ленина. Одна восходит к периоду рождения партии большевиков, и уже тогда её основатель призывал своих единомышленников к «самокритике и беспощадному разоблачению собственных минусов». Другая относится ко времени, когда партия пришла к власти, и вот ленинские слова: «Все революционные партии, которые до сих пор гибли, – гибли оттого, что зазнавались и не умели видеть, в чём их сила, и боялись говорить о своих слабостях. А мы не погибнем, потому что не боимся говорить о своих слабостях и научимся преодолевать эти слабости».

«Критикуйте,

но не опошляйте»

К последнему размышлению основателя партии и вождя Октябрьской революции ещё будет повод вернуться. А пока об «опошлении лозунга самокритики», то есть о сути статьи Сталина. Привожу эту её часть с небольшими сокращениями (курсив везде Иосифа Виссарионовича):

«1) Необходимо прежде всего отметить, что в ряде органов печати наметилась тенденция перевести кампанию с почвы деловой критики недостатков нашего социалистического строительства на почву рекламных выкриков против крайностей в личной жизни. Это может показаться невероятным. Но это, к сожалению, факт.

Возьмите, например, газету «Власть труда», орган Иркутского окружкома и окрисполкома (№ 128). Вы найдёте там целую страницу, испещрённую рекламными «лозунгами»: «Несдержанность в половой жизни – буржуазна», «Одна рюмка тянет за собой другую», «Собственный домишко любит собственную коровку», «Бандиты двухспальной кровати», «Выстрел, который не раздался» и т.д. и т.п. Спрашивается, что может быть общего между этими «критическими» выкриками, достойными «Биржёвки» (газета «Биржевые ведомости», издававшаяся до революции в Петербурге. – Авт.), и большевистской самокритикой, имеющей своей целью улучшение нашего социалистического строительства? Весьма возможно, что автор этих рекламных заметок является коммунистом. Возможно, что он пылает враждой к «классовым врагам» Советской власти. Но что он сбивается здесь с правильного пути, опошляет лозунг самокритики и говорит голосом не нашего класса, в этом не может быть сомнения.

2) Необходимо далее отметить, что даже те органы печати, которые, вообще говоря, не лишены умения правильно критиковать, – даже они сбиваются иногда на критику для критики, превращая критику в спорт, бьющий на сенсацию. Взять, например, «Комсомольскую правду». Всем известны заслуги «Комсомольской правды» в деле развёртывания самокритики. Но возьмите последние номера этой газеты и просмотрите «критику» руководителей ВЦСПС, целый ряд недопустимых карикатур на эту тему. Спрашивается, кому нужна такая «критика» и что может она дать, кроме компрометации лозунга самокритики?…

3) Необходимо, наконец, отметить определённый уклон целого ряда наших организаций превратить самокритику в травлю наших хозяйственников, в их дискредитирование в глазах рабочего класса. Это факт, что некоторые местные организации на Украине и в Центральной России подняли прямую травлю против наших лучших хозяйственников, вся вина которых состоит в том, что они не гарантированы от ошибок на все 100 процентов…»

И в заключение – призывы вождя партии:

«Критикуйте недостатки нашего строительства, но не опошляйте лозунг самокритики и не превращайте его в орудие рекламных упражнений на тему «Бандиты двухспальной кровати», «Выстрел, который не раздался» и т.п.

Критикуйте недостатки нашего строительства, но не дискредитируйте лозунг самокритики и не превращайте его в кухню для изготовления дешёвых сенсаций.

Критикуйте недостатки нашего строительства, но не извращайте лозунг самокритики и не превращайте его в орудие травли наших хозяйственных и всяких иных работников».

«Орудие рекламных упражнений»

Оставим в стороне «Комсомольскую правду» и местные организации в Украине и в Центральной России, где лозунг самокритики превращали то в «кухню для изготовления дешёвых сенсаций», то в «орудие травли наших хозяйственников». Сосредоточимся на «Власти труда», которую автор статьи назвал примером «тенденции перевести кампанию с почвы деловой критики недостатков нашего социалистического строительства на почву рекламных выкриков против крайностей в личной жизни».

Действительно, в её номере за 3 июня того самого 1928 года есть страница, по словам Сталина, «испещрённая рекламными «лозунгами», и он приводит их в статье. Однако, если взглянуть на эту страницу, сразу бросается в глаза, что приведённые им «лозунги» не самые крупные, а значит, не самые главные. Они даже не третьего, а всего лишь четвёртого и ниже уровня, то есть всего-навсего заголовки и подзаголовки отдельных заметок. А главные лозунги – те, что наверху страницы: «Какое вам дело до моей личной жизни?», «Партия не может отделять работу коммуниста от его домашнего быта», «Отсечём голову мещанству, принявшему личину разгильдяйства и разнузданности».

Тем не менее Иосиф Виссарионович их не приводит в статье. Так же, как обходит вниманием заголовки и подзаголовки других заметок, причём всех, где употребляются слова «партия» и «коммунист». Например, «Личная жизнь коммуниста для партии не безразлична» – это высказывание видного деятеля ВКП (б) Емельяна Ярославского. Или «Ступив на одну ступеньку, спускаешься на вторую», «Коммунисты», которых жмёт советская власть», «Чубаровец Закруткин исключён из партии», «Секретари из Оёка»…

Или вот – в двух случаях мы видим подзаголовок «Ленин говорил». Ведь оказывается, что один из «критических» выкриков (снова цитирую Сталина), достойных «Биржёвки», а именно «Несдержанность в половой жизни – буржуазна», имел продолжение («она – признак разложения») и принадлежал никому иному, как самому Владимиру Ильичу.

Более того, на этой же странице приведено ещё одно ленинское высказывание с пометкой «том XVI, стр. 150»: «К нам присосались кое-где карьеристы, авантюристы, которые назвались коммунистами и надувают нас, которые полезли к нам, потому что коммунисты теперь у власти…»

Однако Сталин на эти слова вождя пролетарской революции внимание не обратил, а если и обратил, то, судя по всему, закрыл на них глаза.

«Это – не распущенность, это – уголовщина»

Теперь познакомимся с содержанием самих публикаций, особенно тех, заголовки которых «опошляют лозунг самокритики».

Вначале возьмём заметку «У помойной ямы в обнимку со свиньёй» с подзаголовком «Как живут заларинские партийцы».

«Заларинская ячейка ВКП(б) – головная ячейка района – являет плохой пример быта партийцев. Ячейка, которая должна задавать тон другим ячейкам района, являет пример разложившейся ячейки, заражённой самыми разнообразными болезненными явлениями. В особенности широко процветает среди заларинских партийцев пьянство. Главным образом это относится к ответработникам. Беспросыпное пьянство многих из них и связь с чуждым элементом дискредитируют партию в глазах крестьянского населения. Закрывшись в своей домашней скорлупе и проведя время за бутылкой, некоторые начинают выполнять и религиозные обряды. На пасху, например, в доме бывшего председателя рика (райисполкома. – В.Х.) Московских были попы с молебном.

Члены ячейки не связаны с крестьянством, командуют ими и грубо обращаются, отказываясь частенько даже разговаривать с ними…

Но основной болезнью ячейки, как уже говорилось выше, является пьянка. Она пустила очень цепкие корни.

Командированный в Заларинский район ответработник Кирюшкин на глазах у крестьянства напился пьяным и сорвал порученную ему работу.

Даже секретарь ячейки Павлинов частенько показывается пьяным в общественных местах…»

Или заметка с самым, пожалуй, громким заголовком – «Бандиты двухспальной кровати»:

«У бабы волос долог, да ум короток.

Курица – не птица, баба – не человек.

И сейчас кой-какие коммунисты где-то там, в потайных погребках своих мыслей, думают таким образом.

И сейчас кой-какие коммунисты не прочь подтрунить над «баботделом», над «бабработой», над «бабумом».

А вот если спросишь, что сделал такой коммунист, чтобы поднять женщину до себя, чтобы сделать «из бабы человека», то он ещё обидится:

– Стану я ещё бабами заниматься!..

Бывают случаи и похуже. Например, Сергей Ефимович Инеев, член партии с 1918 года, женился в 1924 году в городе Яранске Вятской губернии на батрачке Ощепковой. Через два года у них родился ребёнок, а ещё через два года Инеев, проезжая с женой через Иркутск, остановился в Доме крестьянина, но через несколько дней таинственно от жены уехал в Вятскую губернию, оставив её без средств к существованию в незнакомом городе и увезя с собой её билет на проезд по железной дороге. Прежде она была членом профсоюза, но, выйдя замуж и сделавшись домашней хозяйкой, она выбыла из профсоюза. Теперь с ребёнком на руках ей впору просить подаяние. Живёт она в Доме крестьянина и кормится там, пока это возможно. Как назвать такое отношение к женщине, к товарищу, к жене иначе, как не семейным бандитизмом?!

А вот другой случай.

Один партиец, служащий, работник одного из иркутских учреждений, женился в 1921 году. Он был болен сифилисом, но жене этого не сказал. Заразил жену и прожил с ней 7 лет. На днях он бросил её, больную и беспомощную: просто подыскал себе другую и переехал на новую квартиру.

Жена его (бывшая прежде членом профсоюза, а после замужества сделавшаяся домашней хозяйкой и лишившаяся таким образом права на бесплатное лечение) была поставлена в очень тяжёлое положение. Она решила пойти к своему бывшему мужу и, не упрекая его, не ругая и не прося, поговорить с ним, как ей быть в дальнейшем с лечением сифилиса, полученного от него. Но, когда она пришла к нему, он вытолкал её за дверь и крикнул:

– Вон отсюда! И не смей больше мне на глаза показываться!»

И отдельно выделю концовку этой публикации:

«Это – не зазубринки быта, это – не распущенность, это – уголовщина, это гадкое, низкое, мерзкое отношение к человеку, это – преступление (связанное с заражением сифилисом), выросшее в новое преступление («расправа» с женой)».

Ах эти «крайности

в личной жизни»…

Да, примеров «крайностей в личной жизни» коммунистов приведено газетой с избытком. Однако не это показалось вождю партии «невероятным». «Невероятными» ему показались, как выясняется, обилие и острота «рекламных выкриков» по поводу этих «крайностей».

Конечно, слов нет: заголовки сгущают краски, они, мало сказать, фельетонные, они кричащие, громкие. Но и время тогда было соответствующее – буревое, тревожное, переломное. Не случайно на первой странице этого же 128-го номера «Власть труда» печатает ещё один каскад «кричащих» заголовков, хотя и на другую актуальную тему: «Сто седьмой статьёй по спекулянтам!», «Паникёры мутят население, создают хлебные очереди, помогают перекупщикам», «Истерическим выкрикам противопоставим действительную картину».

Тем не менее в данном каскаде заголовков-лозунгов Иосиф Виссарионович не увидел «рекламных выкриков». И оно понятно. На фоне «обострения классовых отношений», «наличия подкопной работы классовых врагов советской власти» его в ту «историческую минуту» занимала кампания по усилению «большевистской самокритики, имеющей своей целью улучшение нашего социалистического строительства». Ведь эта кампания развернулась после разгрома «левой» оппозиции и предшествовала другой, ещё более мощной кампании – наступлению на «правый уклон» в партии. Сталин последовательно и настойчиво шёл к своей главной цели: установлению личной власти в стране. И лозунг самокритики ему нужен был как факел на пути к этой цели.

А что касается «кричащих» заголовков, то на самом деле его возмутили не они, а то, что газета с таким напором и так всеохватно, по всем позициям взялась критиковать не просто отдельных коммунистов, а целые ячейки на местах, чем создавалась картина повального неблагополучия в рядах руководимой им политической организации.

«Партийная лодка» разбилась о быт…

Между тем пьянство, разгильдяйство и разнузданность на грани уголовщины, о которых писала «Власть труда» и которые Иосиф Виссарионович снисходительно-пренебрежительно назвал «крайностями в личной жизни», в действительности с начала и до конца нахождения у власти ВКП (б), переименованной впоследствии в КПСС, были её «ахиллесовой пятой». И даже если оставить за скобками, например, высказывание ещё в 1921 году на пленуме ЦК известного деятеля партии Леонида Красина (в Иркутске на фасаде дома на углу улиц Чкалова и Марата есть памятная доска ему) о том, что «источником всех бед и неприятностей, которые мы испытываем в настоящее время, является то, что коммунистическая партия на 10 процентов состоит из убеждённых идеалистов, готовых умереть за идею, и на 90 процентов из бессовестных приспособленцев, вступивших в неё, чтобы получить должность», или те же слова Ленина: «К нам присосались кое-где карьеристы, авантюристы…», то картина с «облико морале» в партии всегда была далека от благостной.

Возможно, кто-то возразит: борьба же с этими «крайностями» велась! Да, велась, но ни шатко ни валко, без системы, от случая к случаю. Вспоминаю, как нас, работников печати, постоянно в разных «серых» домах одёргивали: «Не шельмуйте кадры!», «Не обобщайте!» (имелись в виду случаи морального разложения руководителей-коммунистов). Сложилась практика исключительно закрытых разбирательств и решений различного уровня партийных комитетов, в том числе Центрального. Например, вскоре после смерти Сталина, несмотря на «закрытость», много шума наделало постановление ЦК по поводу существовавшего в Москве «притона разврата», который посещали тогдашние министр культуры СССР, директор Института мировой литературы Академии наук, директор Гослитиздата, ректор Литературного института и даже заведующий отделом пропаганды и агитации ЦК партии.

И вот вывод из того постановления, опубликованного уже в годы перестройки и гласности: «Некоторые работники полагают, что можно отделить служебную деятельность коммуниста от его личной жизни, от его поведения в быту, полагают, что если человек выполняет свои служебные обязанности, то никому нет дела до его личной, «частной» жизни. Подобные рассуждения являются антимарксистскими и антипартийными… Нельзя забывать, что морально-бытовое разложение в конце концов приводит к политическому разложению, к тому, что человек перестаёт быть настоящим коммунистом…»

Хочется воскликнуть: так об этом ещё в 1920-х годах криком кричала «Власть труда»!

А если рассуждать спокойно, то в значительной степени именно по причине, с одной стороны, того, что «морально-бытовое разложение в конце концов приводит к политическому разложению, к тому, что человек перестаёт быть настоящим коммунистом», а с другой, говоря словами её основателя, партия «зазналась», реально «боялась говорить о своих слабостях» (то есть настоящей, а не в сталинской интерпретации самокритики. – В.Х.) и не «научилась преодолевать эти слабости», она, пробыв у власти немногим более 70 лет, в итоге сошла с исторической арены.