Но это всё внешние штрихи к Ольгиному портрету. Летом исполнится три года, как она покинула этот свет, не дожив до своего 65-летия. Добрым словом её вспоминают в разных изданиях Иркутска. Она успела поработать не только в «Восточно-Сибирской правде», но и в «Советской молодёжи», а ещё на телевидении и собственным корреспондентом двух центральных газет. Был театральный период в её жизни, когда она заведовала литературной частью театра юного зрителя и добивалась, чтобы он стал носить имя Александра Вампилова. Можно только представить, с каким чувством она освещала в печати открытие памятника драматургу, где он стоит без постамента, как живой.

Но в характере Ольги Баталиной имелась черта, которая не позволяла ей быть комфортной для руководства. Она не несла покоя своим начальникам, вечно их будоражила и обуревала идеями. Запах рутины, а значит – и читательской скуки, она чувствовала загодя, как хорошая ищейка. Зато когда в начале 1990-х появилась возможность организовать самостоятельное дело, Ольга вместе с мужем, известным журналистом Александром Баталиным, и сыном Антоном сразу использовали этот шанс. Областное агентство «Сибтранспресс», созданное при поддержке губернатора Юрия Ножикова, – её детище. А ещё она придумала и выпестовала газету «Честное слово». Название было прямо дерзким, но такая высокая планка её не смущала.

И теперь перехожу к тому, как Ольга редактировала в «Восточке» «толстушку» – номер выходного дня. Она взялась за эту работу со всей страстью своей натуры. Когда мы с Диной Мадьяровой вошли в её творческую команду, то не совсем представляли, что нас ждёт. Она была фанатом этой «толстушки», дорожа каждой её строчкой. Номера делались с невероятной выдумкой. Правда, куда-то подевалось наше личное время. Даже и без сотовых телефонов Ольга должна была знать, где мы находимся в данный момент. Она сама фонтанировала идеями и от нас ждала того же. У неё было прекрасное качество восхищаться чужой задумкой. Но если идеи кончались, она могла сказать: «Ну, что вы ноги с печки свесили? Следующий номер уже на носу». Особенно мучила первая полоса. Она должна была не просто вызывать желание немедленно купить газету, но и нести характерный знак переживаемого времени. К примеру, чего стоило согнать в полукруг три автобуса с табличками «рынок» на ветровом стекле или найти влюблённых, которые познакомились по объявлению и согласились позировать на фоне Ангары. А ещё у нас лошадь держала губами букет гвоздик, и смятая в лепёшку «Волга» на пустынной трассе предупреждала об опасной езде. Это были «магнитики», притягивающие читателя, и она знала их невидимую силу.

Задаваться вопросом, где человек берёт такую искромётную энергию, бессмысленно. Это дар природы, который Ольга и дня не держала под спудом. Ещё в отрочестве решила стать журналистом, её первые заметки увидели свет в «Пионерской правде». Всё, к чему она прикасалась, делалось «вкусно» и красиво. В стране наверняка больше нет такой книжки, как «Словарик юных иркутян». Это маленькие рассказы об Иркутске на каждую букву алфавита глазами детей от 6 до 12 лет. Почти без взрослой правки! Автор проекта – Ольга Баталина. И вот одна деталь, столь характерная для неё: поскольку некоторые сочинения ребят не вошли в сборник, их фамилии всё равно были напечатаны на титульном листе.

Самая дорогая её книга, конечно же, носит название: «Ю.А.Н.ь» Неразгаданные тайны первого губернатора». Я видела роскошные издания, посвящённые губернаторам, в которых нет живого слова, только помпезная биография. Но книга Баталиной совсем другая. Она о человеке, который заслужил самых искренних слов. Юрий Абрамович Ножиков понимал журналистов и находил для них время. Он был другом «Восточки» и не раз приходил в редакцию на разговор, когда становилось особенно трудно. А книга высветила в нём такие черты, которые были до этого неизвестны: он мог прочитать наизусть «Евгения Онегина» и исполнить романс. Говорят, научно доказано, что «даже слабое чувство власти меняет работу мозга человека и уменьшает его способность к сочувствию». Ножиков был совсем по-другому скроен, и книга только подтвердила это.

Ольга умела основательно рассказать о своих героях, если надо, вступиться за них в трудной ситуации. Один из таких материалов назывался «Здесь живёт семья российского героя». Спасая чужого ребёнка, отец утонул на глазах двух своих малышей. Журналист пишет о том, что осиротевшая семья по всем законам совести и справедливости вправе рассчитывать на существенную поддержку государства. И сначала такую справедливость устанавливает сердце читателя. Это первое, чего хотела она достичь, пропустив вначале историю через своё сердце.

Я бывала у Баталиных дома, но не по праздникам, а в обычные дни, когда они сами хотели устроить праздник. Их большая квартира в двух шагах от набережной Ангары удивляла почти полным отсутствием привычной магазинной мебели. Это был творческий простор с книгами и оригинальными вещицами по периметру. А из длинной их кухни доносился аппетитный запах правильно приготовленного мяса в бабушкиной чугунной сковороде. Гостя у порога встречала большая собака. Хозяевам везло на приблудных породистых псов. В этой семье на них сваливалось настоящее собачье счастье с прогулками вдоль Ангары и лежанием на редакционном диване.

Думаю, что Александру Баталину, известному иркутскому журналисту, было непросто со своей подругой жизни. Ольга любила задавать тон всему и раскладывать по полочкам ситуацию, когда что-то было не по ней. Обычно мужчины этого не любят. Но Ольге достался умный и понимающий спутник жизни, воспринимавший свою жену как данность, во многом уникальную. Любовь – она вот такой и бывает. Эту семью, без сомнения, скрепляли настоящие чувства. Единственная беда – когда дорогой человек уходит, надо найти в себе мужество продолжить жить дальше, но уже в осязаемой материи своей памяти.

Однажды мы с Ольгой разговорились о древнерусской поэме «Слово о полку Игореве». Там есть один момент, по поводу которого и сегодня не прекращаются споры. Оплакивая своего мужа, Ярославна говорит: «Полечу зегзицею над Дунаем». Эта таинственная птица не даёт покоя учёным. Кто-то видит в ней кукушку, кто-то – чайку. «А для меня это ласточка, – сказала тогда Ольга, – неужели непонятно? Зег-зица». И взмахнула характерно рукой, словно отправляясь в крутой полёт…