Как правило, для публики вход в эти двери закрыт. Всё – коммерческая тайна. В большом зале, где собраны лоты пушного аукциона, должны трудиться только брокеры. Они представляют интересы своих покупателей и до открытия торгов должны оценить качество меха – стоит ли вообще бороться за товар? Но на первом Байкальском аукционе, в силу того, что он – первый, двери приоткрылись для небольшого круга наблюдателей. В их числе оказались и журналисты «ВСП».

Ключевая фигура на аукционе

Почти всё пространство в зале «Байкал Бизнес Центра» «захватила» пушная коллекция: готовые образцы на манекене, невыделанные меха на вешалках и даже как будто бы в самом воздухе. С непривычки начинает чесаться нос, кто-то в зале пронзительно чихает.

– С аллергией участвовать в пушном бизнесе не получится, – слышится чей-то обречённый вздох.

Самые ценные баргузинские соболя, далее якутские, енисейские, амурские – коллекция мехов, добытых охотниками Иркутской области, Красноярского края, Якутии и Дальнего Востока, была предложена зрителю. А несколько дней спустя она разойдётся по миру – среди заявленных покупателей Греция, Монголия, Дания, Италия, Финляндия, Канада и, конечно же, Россия.

Шкурки соболя, собранные в вязанки (как их называют аукционисты – лоты), развешаны на стойках, вдоль которых бегают помощники брокеров, то снимая, то возвращая на место ценные лоты. Всего тут уместилось 40 тыс. соболей, или более 1 тыс. лотов. Ценнейший мех – когда-то настоящая валюта в Сибири – сегодня тоже не теряет статуса. Под пристальным вниманием суровых охранников посетители присоединяются к снующим между вешалок брокерам. Дамы тут же не упускают возможность погреться в тёплых, но, главное, дорогих соболиных шубках и головных уборах – выставочная стойка с образцами готовых изделий явно самая популярная у публики. «Невинный» ценник «800 тыс. рублей» свисает на тонкой нитке с песцового пальто.

Вдоль стен – длинные столы с индивидуальным освещением. Таково скромное рабочее место брокеров. А ведь все они специалисты международного уровня, и некоторые не в одном поколении. Но для профессионалов много не надо, главное, чтобы под рукой были опыт и интуиция. Буквально в ручном режиме ведётся их работа: за четыре дня до начала торгов нужно отсмотреть меха, сверить их с тем описанием, которое представлено в аукционных каталогах. А уже потом можно звонить покупателю, скажем, в Грецию и сообщать: «Хелоу! Товар хорош, за него стоит биться». Так что брокеры на пушном аукционе – ключевые фигуры. Это понимают все: и те, кто продаёт, и те, кто покупает.

К тому же обычный человек не может просто взять и купить себе соболя на аукционе. Во-первых, как утверждают организаторы, надо знать правила покупки и проведения торгов.

Но это только официальная часть. Есть нюансы неофициального толка. Например, терминология жестов. Если пригладить волосы в процессе торгов, то случайно можно приобрести лот за 10 тыс. долларов. Так оконфузиться никто не хочет. Поэтому покупатели, даже те из них, кто хочет купить соболя не для крупного производства, а на шубу супруге, обращаются к брокеру. Он непосредственно участвует в торгах, а от суммы покупки берёт себе 3%.

На Байкальский аукцион приехало сразу несколько таких специалистов «с именем».

– Стивен – из Англии, Юст – из Голландии, вон у того стола трудится Алессандро из Италии… – представляет гостей один из организаторов аукциона Юрий Вашукевич, гендиректор ООО «Аукционная компания «Русский соболь». – Таких крупных брокеров, тех, кто на самом деле контролирует рынок соболя, наберётся лишь десятка три на весь мир. Поэтому они на вес золота, – поясняет Вашукевич.

«Предел цене – небо»

Один из таких именитых биржевиков, крупный чернобровый итальянец в очках Алессандро Тарантола, склонился под светом электрической лампы над мягкой вязанкой и неспешно перебирает мех в руках, рассматривая его оттенок. Итальянца оторвал от работы корреспондент «ВСП».

– Брокеров вообще-то по правилам аукционов нельзя фотографировать. Но сейчас они дали согласие и могут уделить немного времени, – предупреждают на всякий случай организаторы аукциона.

– Отлично. Алессандро, скажите, а у вас профессионального заболевания – аллергии на мех – нет?

– Я бы тогда здесь не работал. Хотя как-то в Копенгагене у меня действительно отекли руки. Я даже забеспокоился, что придётся остановить свою работу на том аукционе. Но слава богу всё прошло, – говорит Тарантола.

В процессе беседы выясняем: Алессандро – брокер аж в четвёртом поколении! Его прабабушка, бабушка и отец занимались этим делом. А самому Алессандро довелось участвовать в торгах, где был установлен своеобразный ценовой рекорд – покупатель отдал восемь тысяч долларов за «серебро».

– Это было однажды – при торгах за серебристого соболя. В норке такая «седина» считается дефектом. А в соболе это что-то особенное. Посмотрите, вот в этой шкурке соболя маловато оттенка серебристого, но тоже красиво, – показывает один из лотов Алессандро.

– Сколько же она будет стоить?

– Ценность этого лота (в нём 30 шкурок) – от 80 до 90 долларов за шкурку. За сколько он достанется, будет зависеть от настроения самих покупателей и от того, сколько они готовы заплатить в этот день.

Тем временем один из помощников итальянца приносит новую вязанку.

– Теперь видите разницу? – показывает на серебристый лот итальянец. – Это будут большие деньги. Я бы оценил лот в 400 долларов за шкурку. Если, например, два человека захотят купить одно и то же, начнут торговаться, то предел этой цене – небо.

Аукциониста нашли в Канаде

Ещё один «гвоздь» Байкальской биржи – самый известный в мире аукционист пушных торгов Марк Дауни. Именно на него «клюнули» многие крупные покупатели, поначалу оценивавшие перспективы аукциона в отдалённом сибирском городке достаточно скептично. В Иркутск Марк Дауни прибыл со своим «счастливым» звонком, с помощью которого он даёт обычно старт и ведёт торги: «Forty-one, forty-one being». Но привлёк покупателей не только этот счастливый талисман.

– К Марку большое доверие. Когда покупатели узнали, что он приедет, их мнение сразу поменялось, – рассказывает «ВСП» Елена Вашукевич, менеджер компании «Аукцион «Русский соболь».

Чтобы «заполучить» его, организаторы Байкальского аукциона отправились из Иркутска в Канаду. 8 марта 2017 года там проходил традиционный пушной аукцион, который организовал когда-то сам Марк.

– Нас все отговаривали: Марк Дауни в Иркутск не приедет, такая фигура не участвует в аукционах, где коллекция менее 50 тысяч штук. Мы были уверены, что это не так, – делится Елена Вашукевич.

Иркутян обнадёживал аукцион Марка, точнее, его название – «Пушнина от охотников». Концепция этого проекта такая же, как у иркутского: учредители – канадские охотники и охотоведы. Иными словами, самое первое звено во всей цепочке. «После торгов в Канаде мы общались с Марком. Он нас поддержал. Говорит, мы близки ему по духу и он хочет нам помочь, ведь все когда-то начинают», – делятся организаторы Байкальского аукциона.

Быть ближе к охотнику

Марк Дауни не ошибся: самое сложное – именно начало. Опыта создания новых пушных аукционов в России просто нет. До сих пор в стране купить легально соболя, в том числе и ценнейшего баргузинского, можно было только на международном аукционе в Санкт-Петербурге. Такая схема продажи пушнины появилась ещё в 1931 году под названием «Союзпушнина». И, как и всё в Советском Союзе, учреждение было государственным. Но спустя годы оно превратилось в самостоятельную частную компанию – АО «Союзпушнина». Аукционные традиции, однако, остались прежними – товар через поставщиков закупается у заготовителей в регионах Сибири и Дальнего Востока и потом по более серьёзной цене выставляется на международной бирже для серьёзных же покупателей. Самому охотнику «дойти» из Сибири до таких статусных петербургских торгов нереально. Как говорится, посредники – в помощь.

Иркутяне решили конкурировать с «Союзпушниной» и с самой системой сложившихся торгов. Основная идея их проекта: на аукцион должны приходить охотники даже с маленькими партиями. Таким образом добытчик сможет получить больше, чем на санкт-петербургских торгах, работая через посредника.

– Наш аукцион оставляет себе только 5%, остальное – охотнику. Учредители Байкальского аукциона – сами охотники или охотоведы (частные лица, подробная информация о них не разглашается. – Авт.). Они знают, какой тяжёлый промысловый труд. Так родилась идея стать поближе к охотнику, дать ему возможность заработать на 10–15% больше, – комментирует Елена Вашукевич.

В итоге лёд тронулся. Среди поставщиков Байкальского аукциона есть даже охотник, который принёс всего одну шкурку и сказал: «Хочу попробовать». Но в целом местные поставщики проявляют осторожность – по сравнению с Санкт-Петербургом (в 2017 году выставлено на торги более 700 тыс. шкурок) коллекция получилась не столь внушительной по количеству. Но учредители уверены: по результатам первых торгов всё изменится – участников станет в 3-4 раза больше. Уверены они даже, что крупные посредники соболиного бизнеса когда-нибудь потянутся в Иркутск: «Сейчас, правда, они нас не любят. Им выгоднее продавать на торгах «Союзпушнины».

Помогала вся иркутская школа товароведов

Зато качество меха, вне зависимости от количества, остаётся неизменным.

– Фантастично! – не перестают удивляться зарубежные брокеры удачно собранным лотам.

В лоте содержится примерно столько шкурок, сколько хватит на одну шубу (от 25 до 60). В идеале шкурки одного лота должны подходить друг к другу по цвету и качеству.

Чтобы получить такое «фантастично», работать приходилось сверхурочно. Последние недели перед аукционом – сутками. На сортировку богатого сибирского меха собралась вся старая гвардия опытнейших товароведов Иркутска. Надо сказать, что Иркутск когда-то был настоящим пушным центром. Здесь работала одна из крупнейших по Союзу пушно-меховая база, которая собирала для сортировки 80% пушнины со всей Сибири. После «мягкое золото» отправлялось на аукцион в «Союзпушнину».

– Мы нашли всех старых товароведов, собрали в одном цехе. Они встретились, обрадовались, – говорит Юрий Вашукевич.

Одному из старейших товароведов, помогавших готовить пушные лоты к Байкальскому аукциону, 80 лет. Но такой эксперт, как говорят в профессиональной среде, чувствует соболя. Берёт он в руки шкурку и сразу выносит вердикт: «С этим всё ясно».

– Обычный человек не разберётся, а опытный товаровед определит размер, цвет, оттенок подпуши. Найдёт дефекты – какие-то плешины, разрывы, сшитые места, – рассказывает Юрий Вашукевич.

Тем более что некоторые дефекты могут быть тщательно «спрятаны». Ведь у охотников есть свои хитрости, придумывались они ещё во времена, когда весь сибирский мех на российский рынок поступал через купцов. Купцы обманывали охотников, а последние тоже не оставались в долгу: они сушили соболя особым образом, чтобы мех при сжатии кожи казался гуще. Если такую шкурку обработать влагой, она станет в два длиннее. Все эти особенности товаровед должен видеть, чтобы правильно отсортировать пушнину в лоты. Иркутянам это удалось.

– Брокеры изучили часть лотов и начали звонить своим клиентам. Информация о хорошем качестве быстро распространилась. Оживились новые покупатели. Они пожалели, что не отправили своих брокеров, поэтому обратились за услугой к приехавшим. Так что у нас на торгах на одного брокера пришлось до 15 покупателей, а обычно бывает 2-3… – говорит о тенденции Елена.

Топ-лот в 480 долларов за шкурку

Сами торги проходили уже без лишних свидетелей 25-26 марта. Онлайн-трансляция велась на официальном сайте компании. Так что сами охотники могли отследить «движение» своего актива. Предварительными результатами организаторы поделились с «ВСП»: продано более 90% баргузинского соболя, который составляет основную часть всей коллекции. Средняя цена на аукционе – 102 доллара за шкурку (5,8 тыс. рублей, средняя на мировом рынке в последние 12 лет – 8 тыс. рублей). Топ-лот Байкальского аукциона обошёлся покупателю в 480 долларов за шкурку (27 тыс. рублей).

Имена «счастливчиков» аукционисты не разглашают. Но отмечают, что в большинстве своём эти меха, даже приобретённые иностранцами, попадут обратно на российский рынок уже в качестве готовых элитных изделий.

«Шубы, сшитые в Италии и Греции из российского соболя, продаются опять-таки в России, как правило, в «богатых» регионах. Либо покупаются русскими в Милане, Кастории. Европейцы шубы из соболя фактически не носят. Поскольку 2014–2016 годы оказались для россиян тяжёлыми, заказы на шубы стали сокращаться», – делятся своей аналитикой организаторы торгов.

Отметим, на последних торгах в Питере (прошли 29-30 января 2017 года) выставлено 288 тыс. соболей, продано 98%. Средняя цена аукциона – 118,3 доллара, максимальная – 1,9 тыс. долларов. Топ-лот куплен компанией ACTIVE FURS (Греция). Сейчас питерская биржа готовится к апрельскому пушному аукциону.

Разрешение на вылов «подвезли» позже

Удачные торги омрачает незаконная добыча соболя. Специалисты службы охраны животного мира Иркутской области уверяют, что на Байкальский аукцион браконьеры не допущены.

– Мы контролируем оборот пушнины. Смотрим, чтобы было ветеринарное освидетельствование, исследование на сибирскую язву, корешки разрешений на отлов. Поставщиков проверяли на этапе поставки, выезжали даже в аэропорт – нам звонили, если пришла партия соболей, – рассказывает «ВСП» Валерий Загоскин, замруководителя службы.

Но если обратить внимание на общероссийскую статистику по продаже соболя на аукционе, то наблюдается явный перекос: в 2013 году в России было выдано разрешение на отлов 250 тыс. соболей, а выставлено за год на аукционах в Санкт-Петербурге 730 тыс. шкурок.

– Понимаете разницу… – делает ремарку Валерий Загоскин.

Общий разрешённый лимит на вылов соболя в регионе – 60 тыс. в год при существующей популяции 200–260 тыс. Каков ущерб для животного мира Иркутской области от незаконной добычи зверя, точно сказать специалисты не могут.

– Два года назад у нас был случай: на дороге остановили машину с 800 шкурками соболя. Разрешение было только на 200 штук. Но через два дня эти «поставщики» достали в Катангском районе бумагу с пофамильным списком 30 охотников – представителей коренных малочисленных народов, которые якобы сдали им 600 соболей, – рассказывает собеседник издания.

В итоге наказание они получили только административное – за нарушение правил транспортировки. Для коренных малочисленных народов, по российскому законодательству, охота сегодня возможна без каких-либо разрешений. В Иркутской области льготой пользуются тофалары, эвенки, для них охота – единственный способ зарабатывать и кормить свои семьи в отдалённых северных территориях. Но беда в том, что без таких разрешений установить, сколько соболя реально добыли тофалары и эвенки, невозможно.

Правда, специалисты тоже пытаются успокоить. Состояние популяция соболя остаётся стабильным, даже с небольшим приростом в отдельные годы, считают в службе по охране животного мира. Такую тенденцию они связывают с благоприятными условиями для животного: после пожаров на лесных территориях увеличивается количество грызунов, ягоды – кормовой базы соболя. «Кроме того, в советское время существовали государственные промысловые предприятия, работали штатные охотники, сейчас их нет. Север не так интенсивно осваивается, соболь начинает расширять ареал. Самки приносят большой приплод – от 4 до 7 соболят», – рассказывает замруководителя службы.

Но и здесь есть свои нюансы. Методика учёта (ведётся по следам. – Авт.) сегодня несовершенная. Раньше подсчётом занималось специальное госучреждение. Теперь на общедоступных охотничьих угодьях считают специалисты службы, а вот на закреплённых охотничьих угодьях обязаны считать сами охотники. Далеко не всегда в их интересах рассказывать о реальной ситуации по численности зверька с ценной шкуркой.