Эти цифры были озвучены Надеждой Козловой на прошлой неделе в ходе международной научно-практической конференции «Социально-демографические процессы в глобальном мире: современная стратегия Российского государства и основные направления её реализации в Сибири и на Дальнем Востоке». Конференция была приурочена к 100-летию органов ЗАГС России.

С 1993 года численность постоянного населения в регионе всё время падает. В 1993 году здесь жило 2,8 млн человек, на начало 2016-го – 2,4 млн человек. Трудоспособного населения стало меньше на 1,1%. Зато появилось больше трудящихся людей старшего возраста – рост составил 4,2%. В 1990 году в Иркутской области средний возраст населения был 31,6 года, к началу 2016-го – 36,8. Средний возраст по России – 39 лет, в СФО – 37,4 года. «Старение нашей области очевидно, особенно на фоне сокращения доли детей», – заключила Надежда Козлова. К 1980 году в год в регионе рождалось 50 тыс. детей, к 2016-му – 37 тыс. Сегодня на 116 работающих приходится 100 пенсионеров. А к 2025 году на 100 пенсионеров будет 101 работающий. При этом норма, при которой и молодые и старики могут себя чувствовать комфортно, – 3-4 работника на одного человека на заслуженном отдыхе. Для сравнения, в Европе это соотношение 100 к 198, что тоже ниже нормы, но намного лучше, чем в России.

Сегодня уже можно говорить о первых итогах государственной поддержки тех, кто решил родить больше одного ребёнка и тем самым «улучшить демографическую ситуацию». 7 марта 2017 года в Иркутской области отметили десятилетие с момента выдачи первого сертификата на маткапитал. Ребёнок, на которого он выдавался, уже отметил свой десятилетний юбилей. За эти годы выдано 156, 7 тыс.сертификатов. Около 100 тыс. женщин реализовали капитал полностью. 96,6 тыс. семей направили сертификаты на то, чтобы получить приличное, пригодное для жизни с детьми жильё. За счёт этого в экономику региона инвестировано 37,3 млрд рублей. За время действия программы численность родившихся увеличилась в регионе на 19%. Рост по второму и третьему детям – с 42,3 до 63,1%. Однако, несмотря на увеличение рождаемости, в области так и не достигнут даже простой тип воспроизводства. Из этого можно сделать очень неутешительный вывод: если сегодняшние тренды сохранятся, в дальнейшем коэффициент поддержки пенсионеров в Иркутской области, как и в целом по России, будет падать ещё ниже и ниже.

«Бэби-бума» не случилось

Между тем, по мнению экспертов, росту рождаемости, который наблюдается с 2008 года, слишком радоваться не приходится. Этот скачок в первую очередь произошёл потому, что в детородный возраст вступили девочки, которые родились во время «бэби-бума» до распада СССР. На втором месте, конечно же, и влияние маткапитала. При этом, как подчеркнула руководитель территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Иркутской области Ирина Иванова, нынешний уровень рождаемости всё равно не дотягивает, к примеру, до 1990 года, не говоря уже о 80-х годах. В 1990 году 16% детей родились у женщин от 15 до 19 лет, в 2016-м – 5,5%. «Для этой категории матерей такой тренд, в принципе, неплох», – заметила Ирина Иванова. Но за эти же годы на 14% снизилось число детей, рождённых матерями в возрасте 20–24 лет. Женщины стали чаще откладывать роды ближе к 30 годам. В возрастной «вилке» 25–29 лет число родов выросло на 10%. В диапазоне 35–39 лет тоже увеличилось количество младенцев – на 4,1%.

В ходе микропереписи населения, которая была проведена в 2015 году, были опрошены и 32 тыс. мужчин и женщин в Иркутской области. Чуть менее половины опрошенных женщин и мужчин при наличии всех необходимых условий хотели бы иметь двоих детей. 19,6% женщин и 15,5% мужчин – троих. Пятая часть – одного ребёнка. Однако это мечты, в реальности почти треть опрошенных собираются ограничиться одним ребёнком. Менее половины остановятся на двух детях. И только каждый тринадцатый собирается иметь троих детей. Людям, которые боятся заводить второго ребёнка, часто не хватает не личных стимулов, как принято думать. И дело не в эгоизме родителей. Люди готовы и отказаться от гибкого графика работы, и признать не очень важным собственное допобразование, чтобы отдавать свободное время своим детям. Им не хватает элементарного – жилья и денег. Потому те, кто готов был бы завести второго ребёнка, ждут маткапитал и ссуду на покупку не роскошного, а обычного социального жилья. Среди причин, которые навсегда могут зачеркнуть планы о втором ребёнке, – отсутствие места в детсаду и хоть каких-то минимальных подвижек в обеспеченности семьи.

Болезнь бедных

Депопуляция в регионе дополняется ещё одной демографической «изюминкой» – социальными болезнями. Главный врач Иркутского туберкулёзного диспансера Михаил Кощеев сообщил, что вместе с Новосибирским НИИ туберкулёза иркутянами было проведено исследование по борьбе с туберкулёзом на территории СФО. Рассматривался в том числе и демографический аспект. «Регион наш, надо признать, по распространению туберкулёзной инфекции находится в неблагополучной зоне», – сказал Кощеев. Однако с 2002 года идёт планомерное снижение заболевамости. В прошлом году смертность от туберкулёза снизилась на 14%. По эффективности его лечения, как отметили новосибирские учёные, Иркутская область заняла в СФО второе место после Томска. Но болезнь-то никуда не исчезла. И вот тут кроются нити, связывающие и депопуляцию, и туберкулёз с одним словом – «бедность».

Социальный портрет больного туберкулёзом таков. Это в основном мужчины и городские жители. Возраст – 25–45 лет, самое трудоспособное население. 62% заболевших не имеют постоянного места работы. 27% не желают проходить профилактические осмотры. Михаил Кощеев привёл пример США, где работают с таким же контингентом. Американцы-врачи вызывают больных, говорят им: «Вы умрёте», – и больные начинают лечиться. На россиян это не действует. Фраза «Вы умрёте» в 30% случаев встречает ответ: «Ну и что?» «Это не смешно, – заметил Кощеев. – Эти люди не привержены лечению, это целая история, с которой нам каждый день приходится сталкиваться». Апатия больных имеет социальную природу. Люди не только болеют туберкулёзом, они часто живут в перенаселённых квартирах по 2-3 поколения, у них нет работы и нет перспектив. Мотивация лечиться в таких условиях близится к нулю.

Новосибирские учёные установили, что развитие туберкулёза имеет отрицательную корреляцию с объёмом вводимого жилья, с доходами людей. А ещё – с соотношением доходов к потребительской корзине. То есть, как только люди начинают получать сносное жильё и обретают относительное финансовое благополучие, тут же в этом регионе наблюдается уменьшение заболеваемости туберкулёзом. К сожалению, никаких связей не было обнаружено с параметрами обеспеченности региона врачами и койками. «Это не значит, конечно, что не надо готовить врачей и лечить, но заболевание это социальное. Это заболевание поведения и уровня жизни», – констатировал Михаил Кощеев. У туберкулёза имеется прямая корреляция с бедностью. Чем беднее люди живут, чем выше безработица, тем больше свирепствует болезнь. И врачи тут могут выступать только в роли «пожарных».