Альберт Батутис, первый заместитель главного редактора: Уважаемые коллеги! У нас в гостях впервые Михаил Сергеевич Яблоков – директор федерального государственного бюджетного учреждения «Заповедное Прибайкалье». Предлагаем сохранить наш формат и для начала предоставить слово гостю. Михаил Сергеевич, вы не так давно приехали из Пскова, расскажите, пожалуйста, как вас встретили на иркутской земле? Какие проблемы стоят перед вами, как вы планируете их решать?

– Добрый день, уважаемые коллеги! Да, я работаю в должности директора «Заповедного Прибайкалья» недавно, с 1 июля 2016 года. Сейчас оно является объединённой дирекцией, которая  управляет четырьмя природными территориями – Прибайкальским национальным парком, Байкало-Ленским заповедником и двумя федеральными заказниками – «Тофаларский» и «Красный Яр». Встретили на иркутской земле хорошо, работаю с удовольствием. Конечно, здесь другой климат, другой город, другие люди. Какое-то время ушло на адаптацию, некоторые вещи для меня до сих пор остаются непривычными. Что касается работы – планов, безусловно, очень много.

Георгий Кузнецов, обозреватель: Михаил Сергеевич, вы управляли Полистовским заповедником в Псковской области, площадь которого не превышает 40 тысяч гектаров. Сейчас работаете с четырьмя разрозненными территориями, общая площадь которых составляет 1,3 миллиона гектаров. Было ли вам страшно сюда приезжать и насколько уверенно вы себя сейчас чувствуете?

– Предложение возглавить «Заповедное Прибайкалье» поступило от Минприроды России.  С одной стороны, для меня это был очень серьёзный шаг, с другой – на мой взгляд, у меня есть достаточной опыт для работы на этой должности. Помимо того, что 10 лет я руководил Полистовским заповедником, я активно участвовал в жизни всей заповедной системы России: работал в качестве эксперта в национальных парках, участвовал в международных проектах, был вице-президентом Ассоциации заповедников и национальных парков Северо-Запада России. Но хочу заметить, что переезд в Иркутскую область повлёк серьёзные изменения в моей жизни, на которые я не сразу решился.

Сейчас в работе я в значительной степени опираюсь на команду, в состав которой входят как научные сотрудники, так и управленцы. Самому же мне как биологу здесь, в Сибири, очень интересно. Здесь большее биологическое разнообразие, орнитофауна и животный мир совершенно другие. Вообще это новая для меня экосистема, очень привлекательная.

Георгий Кузнецов: Вы руководили заповедником, в котором в последние годы начал активно развиваться туризм. Заповедник и туризм, на мой взгляд, несовместимые понятия. Сейчас одной из ваших территорий является Байкало-Ленский заповедник, сотрудников которого руководство Иркутской области давно пытается заставить зарабатывать собственные деньги за счёт туризма. Как вы отнесётесь к такому развитию событий?

– Существует туризм рекреационный, когда люди едут отдыхать – приезжают на пляж, ставят палатки, жарят шашлыки и так далее. А есть познавательный туризм, задача которого – показать человеку что-то новое. Между таким туризмом и сохранением природы не только нет противоречия, но и весь мировой опыт подтверждает, что они могут прекрасно поддерживать друг друга и сочетаться. В качестве примера можно привести заповедники и национальные парки Америки, Африки. Стопроцентных заповедников не существует: невозможно всё накрыть колпаком и полностью изолировать от внешнего мира. Хотелось бы отметить важный момент: на территориях, где есть регулируемый познавательный туризм, практически отсутствует браконьерство.

На мой взгляд, в плане развития познавательного туризма надо в первую очередь рассматривать Прибайкальский национальный парк. В Байкало-Ленском заповеднике мы сейчас приводим в порядок существующие маршруты. Речь идёт прежде всего о водном маршруте вдоль побережья, который не предполагает высадку на берег, зато даёт возможность для фотографирования животных и птиц и наблюдения. Также есть исторически сложившийся сплав по реке Лене, который пользуется большой популярностью. Кроме того, в планах приведение в порядок инфраструктуры заповедника. В первую очередь для инспекторов, чтобы они могли жить в нормальных условиях: там люди работают вахтой, а инфраструктура оставляет желать лучшего.

Если говорить про зарабатывание денег, то такой задачи перед заповедной системой России никогда не ставилось. Мы занимаемся экологическим туризмом как наиболее эффективной формой экологического просвещения. Даём возможность ознакомиться с достоянием нашей страны, причём сделать это с минимальным воздействием на окружающую среду. Здесь практически нет ничего про деньги. Да, мы оказываем услуги на платной основе, потому что у них есть некая себестоимость. Но это не коммерческая деятельность, и она не ставится во главу угла.

Людмила Бегагоина, заместитель главного редактора: В каком состоянии вы нашли кадры? Насколько нам известно, морально-психологический климат в Байкало-Ленском заповеднике был очень тяжёлым. На мой взгляд, там трудились хорошие специалисты, но им сложно было работать в этой системе и существующих там условиях.

– В Байкало-Ленском заповеднике, как и в Прибайкальском нацпарке, была частая смена руководства, не было координации действий, практически не просматривалась дальнейшая стратегия развития. Первые полгода после моего назначения шёл сбор и анализ информации, определялись главные болевые точки. Определённое время у меня ушло на то, чтобы сформулировать, куда будет двигаться «Заповедное Прибайкалье», что мы хотим получить в итоге. Сейчас есть чёткое понимание вектора дальнейшего развития. В предстоящей работе было предложено участвовать всем, но с кем-то пришлось расстаться.

Наталья Мичурина, шеф-редактор: С началом туристического сезона всплывает вопрос о справедливости и законности взимания платы за посещение особо охраняемых природных территорий. Какое у вас отношение к этому вопросу? К чему готовиться тем, кто летом решит отправиться на Ольхон?

– В федеральном законе от 14 марта 1995 года однозначно написано, что посещение особо охраняемой природной территории происходит только по разрешениям, которые могут быть выданы туристам, научным сотрудникам, волонтёрам и так далее. Чтобы посетить такую территорию с целью туризма и отдыха, необходимо получить платное разрешение. Это можно сделать в каждом лесничестве, в национальном парке их десять. Также его можно получить в нашем центральном офисе в Иркутске, на Байкальской, 291б. Есть возможность оплатить разрешение по реквизитам самостоятельно и отправить отсканированную квитанцию в отдел туризма «Заповедного Прибайкалья».

– Каков порядок цен?

– Цену утверждает Минприроды России, с 16 марта 2017 года она повысилась и составляет 100 рублей. Это просьба туристов: если идёт группа, то неудобно давать сдачу. За машину необходимо заплатить 250 рублей. Также есть прайс на отдельные услуги – по трансферу, организации ночлега и так далее.

Мы планируем сделать так, чтобы жители региона могли приобретать разрешение с 50-процентной скидкой или вовсе за него не платить. Такой подход реализован в заповеднике «Столбы» в Красноярском крае. Там довольно большой поток туристов, активно развивается спортивный туризм. На входе стоят датчики, которые считают количество посетителей, а потом городская администрация компенсирует заповеднику плату за вход.

Также предполагается внедрить электронную систему выдачи разрешений, чтобы их можно было приобрести в Интернете как электронный билет на самолёт или поезд. В данный момент заключён договор с программистами, надеемся, что в июле нынешнего года система уже заработает.

Ольга Мутовина, корреспондент: Какое количество посещений вы ожидаете в нынешнем году?

– В данный момент количество выданных разрешений на посещение особо охраняемой территории и данные по турпотоку, которые сообщает Агентство по туризму Иркутской области, никак не коррелируют между собой. В 2016 году туристический поток по всей Прибайкальской части оценивался в 2 миллиона человек, при этом было выдано всего 35 тысяч разрешений.

Если говорить про Ольхон, то специалисты свидетельствуют о снижении числа посещений. Думаю, причина в паромной переправе. Я не до конца понял, зачем люди едут туда: там интересно, когда вокруг никого нет, но зачем стоять в этой очереди, чтобы переехать на остров и занять там место на пляже, мне непонятно. Уровень сервиса и услуг, которые предоставляет местное население, очень низкий. При этом затрат – нервных и финансовых – порядочно. Сейчас турпоток качественно меняется: растёт число иностранных туристов, особенно из Китая. Хорошо это или нет – говорить пока рано.

Елена Трифонова, обозреватель: Идут ли переговоры с Даши Намдаковым по поводу размещения скульптуры «Хранитель Ольхона» на мысе Хобой? Насколько известно, предлагались другие места для установки скульптуры, но художник облетел остров на вертолёте и сказал, что духи подсказали ему именно это место.

– «Заповедное Прибайкалье» не занимается выделением земель, они находятся в собственности РФ, а их распределением занимается Росимущество. Законодательство запрещает строительство в районе мыса Хобой. Когда к нам только обратились по этому поводу, мы сразу сказали, что такой возможности нет. И предложили выбрать для размещения скульптуры зону рекреационного назначения, если речь идёт о территории Прибайкальского национального парка. Или же выбрать земли муниципалитета, в этом случае вопрос решить гораздо проще.

Юлия Ли, корреспондент: Каково ваше отношение к размещению скульптуры, ведь в районе Хобоя есть эндемики, а противники этой идеи говорят, что там и так всё вытоптано?

– С одной стороны, я с большим уважением отношусь к творчеству Даши Намдакова, я видел его работы на сайте, они показались мне интересными. Что касается эндемиков, то они распространены небольшими локальными группами и не покрывают целиком весь мыс или остров Ольхон. Вполне возможно выбрать для скульптуры определённое место, полагаю, духи не были столько категоричны. Единственный минус – привлечение большого количества посетителей в эту часть острова. Если добавить туда новый объект, то это будет иметь отрицательное значение.

Мы не боремся с туристами, мы не привлекаем туристов, наша задача – создать такие условия, чтобы их присутствие наносило как можно меньше вреда природе. Сейчас на подходе внутренний документ о запрете использования квадроциклов и кроссовых мотоциклов на острове Ольхон и территории Прибайкальского парка. Есть несколько юридических процедур, которые надо выполнить, прежде чем ввести этот запрет, но скоро документ будет опубликован. Я не против людей, которые любят такой экстремальный вид спорта, но особо охраняемые территории не для этого.

Если говорить об инфраструктурных проектах, то один из первоочередных – создание тропы на мысе Хобой для сохранения почвы, ведь каждый день там бывает от одной до трёх тысяч человек, которые всё вытаптывают. Какие могут быть пути? Можно всё запретить и стать «врагом народа», а можно сделать настилы под этот поток, чтобы они были безопасными и удобными – со смотровыми площадками, перилами и так далее. Создав такую инфраструктуру, мы решаем две проблемы: и людям более удобно, и для природы безопасно. Полагаю, что в этом случае 90% проблем снимется.

Елена Лисовская, обозреватель: В нынешнем году планируется провести обустройство Сарайского залива. Чего вы ждёте от этого проекта?

– Проект по обустройству Сарайского пляжа – это совместный проект, в котором принимает участие координационный совет острова Ольхон. Активисты совета привлекали средства на создание проекта обустройства в рамках гранта «Ольхон – территория развития» от Фонда поддержки гражданской активности в малых городах и сельских территориях «Перспектива». На Сарайском пляже планируется сделать настилы под палатки, дорожки, чтобы было удобно и безопасно передвигаться. С туалетами, конечно, предполагается решить вопрос, парковку создать, организовать места сбора мусора.

Помимо проекта по Сарайскому пляжу и мысу Хобой есть и другие идеи: организовать три информационных площадки: «Буругер» – на Ольхоне по пути на мыс Хобой, «Тёмная падь» – по пути в Ангасолку, и в Листвянке, где начинается тропа в сторону Больших Котов. Также планируется провести обустройство пирса в Листвянке: он будет отремонтирован и переоборудован в визит-центр под открытым небом. Сейчас это пока проекты, мы делаем эскизы, определяем необходимый объём финансирования.

Анна Павлова, обозреватель: Среди ваших иркутских коллег бытует мнение, что команда нового директора «Заповедного Прибайкалья» – антикризисная группа, которая приехала поработать здесь три года, а потом она уедет. Как на сегодняшний день выглядит ситуация с вашим трудоустройством – вы работаете по договору?

Георгий Кузнецов: Хотелось бы дополнить вопрос: Игорь Михайлов, которого вы оставили на хозяйстве в Пскове, в открытую сказал моим коллегам из Псковского информационного агентства о том, что вы через два года вернётесь домой и поэтому его не назначают директором, он исполняет обязанности.

– Он действительно исполняет обязанности директора. Есть объективная причина, по которой он до сих пор не назначен директором, и она заключается отнюдь не в этом. Что касается меня, то я работаю не по контракту, а на постоянной основе. Планов уехать отсюда через год или пять у меня нет. Как сложится, зависит не от меня, а от начальства – Минприроды России.

Здесь достаточно много проблем, посещение особо охраняемых территорий слабо контролируется, скучать нашей команде совершенно не приходится. Мы хотим развивать Прибайкалье в рамках задачи, поставленной Минприроды России, – сделать его визитной карточкой страны.