История Нины Гридневой похожа на сотни других историй россиян с диагнозом ДЦП. Впрочем, она всё же более счастливая, потому что Нине очень повезло с мамой. Есть такая теория – что дети сами выбирают себе родителей. Нина выбрала безошибочно. Анфиса Гармаш относится к тем мамам, что, не опуская рук, без жалоб и почти что без усталости сражаются за своих детей. С системой, обществом, врачебными приговорами и даже судьбой. И вместе со своими детьми они меняют мир. Потому что мир многообразен, и если в нём рождаются люди с ограниченными возможностями, то должно быть и место для них.

Операции, больницы, центры реабилитации – привычный для ребятишек с детским церебральным параличом и их родителей круг. Разорвать его практически невозможно – лекарство от этой болезни ещё не придумано. Но можно сделать так, чтобы ребёнок был максимально социализирован, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Подобралась компания родителей и детей с ДЦП, вместе выбирались в кино, театры, музеи. Нина пошла в обычную школу, на тот момент это был случай уникальный, сегодня – фактически норма. Первые 3 класса Нина посещала школу, затем перешла на домашнее обучение. Начальная школа – это один учитель, один класс, один этаж. В средней школе стало труднее. «Учителя приходили домой, они относились ко мне не как к больному человеку, а как к равному себе», – вспоминает сегодня Нина.

Пожалуй, это ключевое слово для людей с инвалидностью и их родственников. Часто они видят равнодушие и даже прикрытую внешними приличиями брезгливость. Это обидно. Но жалость и снисходительность им тоже не нужны. Они бы хотели отношений на равных, но с учётом физических особенностей. Именно в этом праве на равенство Нине и её маме отказал водитель одной из служб такси.

– Обычно таксисты ко мне хорошо относятся, помогают выйти из машины, например, – рассказывает Нина Гриднева. – Но этот водитель, увидев мои ходунки, просто отказался нас везти. Он уехал, а мы остались стоять и ждать новое такси. Это был холодный день, у меня руки очень замёрзли. Было чувство, будто пальцы режут. Берут нож и режут.

А вот маме Нины Анфисе Гармаш казалось, будто ножом режут её сердце. Это сейчас они могут даже улыбаться, вспоминая этот случай. А тогда было не до смеха, на душе было очень скверно:

– Я пыталась объяснить водителю, что ходунки складываются книжкой. Но показать этого не могла, потому что Нина на них стояла, она же без опоры совсем не может стоять! Но водитель категорически отказывался поставить ходунки в багажник или салон. Почему-то ему казалось, что салон они могут поцарапать. Он не грубил, не повышал голос, просто развернулся и уехал. Я боялась, что мы не сможем вызвать другое такси в этот морозный день. А Нина долго на ходунках стоять не может, тяжело ей. И как бы сказались на девушке низкая температура воздуха и ветер? У Нины бронхиальная астма и удалено одно лёгкое. Я позвонила диспетчеру, он отправил другую машину, через 7–10 минут приехал адекватный молодой человек, он вышел из машины, помог нам сесть. В службе такси у меня приняли претензию, объяснили: водитель вправе отказать пассажиру в поездке, если он считает, что его автомобилю будет нанесён ущерб. Я настаивала, чтобы этот водитель больше не работал в такси, я считаю, что у него нет способностей к работе с людьми. Мне ответили: «Не вам решать, кому у нас работать, а кому нет».

На занятия в Иркутский реабилитационный техникум, где Нина учится на мастера по обработке цифровой информации, девушка всё-таки попала. Ей нравится учиться. Ещё в техникуме появились новые друзья. Но самое главное – очень не хочется сидеть дома и киснуть в четырёх стенах. Да и о будущем нужно думать, получать профессию, которая позволит иметь заработок.

Нина с мамой живут в Первомайском, техникум находится на улице Володарского, услугами служб такси приходится пользоваться часто. Но ни один оператор никогда не уточнял, едет ли семья с коляской или с другим неформатным грузом. Если всё же у служб такси есть какие-то чёткие инструкции на эту тему, их необходимо пересмотреть с учётом доступности услуги для инвалидов. Известен случай, когда женщина-инвалид в Ангарске час стояла под проливным дождём. Таксист, увидев её костыли, просто развернулся и уехал. Женщину до дома подвёз частник, но она слегла с воспалением почек.

– Если такая же история с нами ещё раз повторится, я буду расторопнее – сниму на телефон машину, запишу диалог и буду обращаться в прокуратуру. Потому что вижу в этом прямое нарушение прав человека, – считает Анфиса Гармаш. – Сейчас нам действительно легче жить, чем 10–20 лет назад. Люди с инвалидностью и сами стали активнее, выходят в общество, милосердия и толерантности мы видим больше. Но из 10 случаев помощь нам предлагают лишь в 2-3. Не хочется плакаться в жилетку и жаловаться на свою жизнь. Хочется просто больше понимания.