Иркутская ГЭС была действительно всенародной стройкой, каковой её 21 января 1950 года объявил Совет Министров СССР. «Со всех концов страны прибывали люди, – писал Франц Таурин в книге «Первая на Ангаре». – Ехали инженеры, воздвигавшие четверть века назад первенца советского гидростроения – Волховскую гидроэлектростанцию имени В.И. Ленина, и молодёжь, только что окончившая институты и техникумы». В столь разновозрастном коллективе были и те, кто прошёл Великую Отечественную войну. Поэтому, наверное, нет ничего удивительного в том, что за материалом для одной из глав поэмы «За далью даль» в Иркутск на перекрытие Ангары приехал Андрей Твардовский, создатель «Василия Тёркина».

Повесть о настоящем Бочкине

«Ради ритма поэт в чине меня немного понизил: я был подполковник запаса, а не майор, – вспоминал в автобиографии начальник «Ангарагэсстроя» Андрей Бочкин. – Но я на него не в обиде. Ритм в стихе – первое дело. И даже не в этом суть. Тут же он меня и солдатом назвал. Это я считаю уже повышением, почётней звания я не знаю». В начале Великой Отечественной войны Андрей Ефимович, за плечами которого было строительство Ферганского и Невинномысского каналов, добился того, чтобы с него сняли бронь высококлассного специалиста в стратегической для страны отрасли. Только в марте 1942 года его отправили на Карельский фронт – военным инженером в 85-ю морскую стрелковую бригаду. К тем самым морпехам, которых нацисты за характерную форму и поведение на поле боя прозвали «чёрной смертью». «Море открыто со всех сторон – они привыкли не прятаться и тактики наземных боёв не знали, – писал гидростроитель. – Я должен был учить их тому, что поначалу было им чуждо, – вгрызаться в землю, строить окопы, блиндажи, командные пункты, маскировать укрытия».

В арсенале инженера было много хитростей. Например, своего рода «стелс-технология» – обёрнутые шинельным сукном вёсла лодок, на которые высаживается десант. Или макеты людей, лошадей и повозок для отвлечения внимания пилотов вражеской авиации. «Самолёты противника снижались над этой бутафорией, и мы стреляли в них из противотанковых ружей», – рассказывал Бочкин. Господство вражеской авиации в воздухе осложняло жизнь солдатам, с которыми он воевал. Немцы топили транспорт, доставлявший им продовольствие. Их появление привело к срыву десантной операции, в ходе которой нужно было высадиться на берег, занятый немцами.

Военного инженера «неожиданно вынули из этого пекла». Следующее назначение – десантный инженерно-разведывательный отряд, которым ему поручили командовать. Место действия – Баренцево море. В октябре 1944 года по возвращению из разведки боем, проведённой на вражеском берегу, шлюпку, в которой был Бочкин, разбило о риф. Комиссар, находившийся рядом с ним, погиб. «Я торчал на рифе, едва поднимавшемся над водой, в одной гимнастёрке: штаны разодрались о выступ камня и не держались на мне, – писал Андрей Ефимович много лет спустя. – От голода я начинал порой грызть свой размоченный солёной водой ремень. Я был совершенно мокр, всё во мне дрожало от холода и от жара, который, я чувствовал это, во мне поднимался». От налетавших несколько раз вражеских истребителей приходилось прятаться, ныряя под воду. Возможности покончить с собой не было – не осталось патронов, а инстинкт самосохранения не позволял утопиться.

Бочкину повезло – его, уже едва живого, подобрал экипаж катера, отправленного на поиски не вернувшихся участников десанта. Потом была служба на Карельском и Белорусском фронтах. Андрей Ефимович был награждён орденами Красного Знамени и Отечественной войны 2-й степени, медалью «За победу над Германией». До звания Героя Социалистического Труда, полученного «за внедрение новых прогрессивных методов труда и достигнутые успехи при сооружении Иркутской ГЭС», оставалось чуть меньше 15 лет.

Война Батенчука

Не менее интересные факты можно найти в биографии многих строителей станции. Главный механик стройки Евгений Батенчук, например, ещё в начале тридцатых, будучи восемнадцатилетним юношей, возглавил Одесский завод имени второй пятилетки. В Красную Армию его призвали в 1940 году. Евгений Никанорович начинал служить в Латвии, но весной 1941 года его часть перевели на границу Советского Союза. Он был одним из тех, кого за проявленное в приграничных боях мужество представили к ордену Красной Звезды. Но получить награду не успел – попал в плен. На этом эпопея не закончилась. Батенчук был одним из создателей «Комитета самозащиты» – организации, которая задалась целью помешать как можно большему числу пленных красноармейцев вступить в Российскую освободительную армию генерала Власова. Невероятно, но немцы не вычислили человека, подписывавшего подпольную газету номером партбилета. А после Великой Отечественной Евгения Никаноровича восстановили в ВКП(б) с сохранением партийного стажа.

Военные страницы были в биографии всех руководителей стройки. Парторг Николай Салацкий, будущий председатель Иркутского горисполкома, был тяжело ранен на Курской дуге. Но перед тем отличился в бою, удостоившись ордена Красной Звезды. «При прорыве немецкой обороны [старший лейтенант] тов. Салацкий три раза участвовал в ожесточённых штыковых схватках, – написано в наградном листе, который сегодня опубликован на сайте «Подвиг народа». – 25 июля 1943 года на высоту, которую захватил батальон, где парторгом был тов. Салацкий, немцы превосходящими силами перешли в контрнаступление. Группа бойцов под руководством тов. Салацкого успешно отбила атаку противника с большими для него потерями и перешла в дальнейшее наступление».

«Отстал из-за войны, значит, нагоняй!»

Навыки, приобретённые в армии, оказались востребованными и в мирной жизни. «Профессия экскаваторщика была в стране весьма дефицитной, и нельзя было рассчитывать, что на стройку одновременно с оборудованием прибудут квалифицированные механизаторы, – писал Таурин. – Надо было создавать свои кадры – и делать это как можно быстрее: уже поступали новые машины». Батенчук на пару с одним из заместителей начальника стройки нашли выход, пригласив демобилизованных танкистов. Среди них были однополчане Александр Кондратов и Дмитрий Кревский. Учителем «практической школы» стал старейший экскаваторщик стройки Николай Кольченко, бывший офицер-артиллерист.

Учиться, но уже базовым вещам, приходилось и многим другим фронтовикам – во время войны было не до освоения школьной программы. «Старший машинист [Иван] уже в девятом классе, а слесарь Шаманов в седьмом, – рассказывал писатель о буднях вечерней школы, в которую ходили гидростроители. – Сидит за одной партой со своим сыном, тоже экскаваторщиком, только из другого экипажа». В общем, всё по принципу, сформулированному кем-то из работников стройки: «Отстал из-за войны, значит, нагоняй!»

Впрочем, кто-то успел наверстать упущенное за неполных пять лет, прошедших от победы до начала возведения Иркутской ГЭС. Как окончивший за это время институт главный инженер отдела подсобных предприятий Константин Гришин, служивший на флоте. Географическое совпадение: воевал он в Заполярье, не так далеко от начальника стройки. Среди его подчинённых, как во всём «Ангарагэсстрое», было немало бывших пехотинцев и моряков, военных инженеров и танкистов. Тех, кто, освоив мирные профессии, мог многое рассказать о пережитых боях. Как Михаил Плотников и Александр Кондратов, ставшие героями очерка об укладке первого бетона в основные сооружения Иркутской ГЭС. «Завоевав право на мирный труд в огне сражений, они теперь закрепляют свою победу», – резюмировал Таурин.