Трижды герой БАМа

Деньги на очередную книгу Арнольда Харитонова «БАМ: люди, которых я знаю» собирали буквально всем миром. После поста в одной из социальных сетей откликнулись 27 человек из Иркутска, Москвы, Красноярска, Северомуйска, Тайшета, Воронежа, Королёва, Сочи и других городов. Всех этих людей автор теперь называет своими друзьями, хотя с некоторыми даже не знаком. 

25 января зал Музея истории Иркутска, где проходила презентация книги, был полон, гости смеялись, шутили и с удовольствием брали автографы у виновника торжества. Ожидалось, что приедут несколько бамовцев, но по разным причинам это не получилось. Команду строителей Байкало-Амурской магистрали представлял комиссар Ставропольского отряда Владимир Онищенко, приехавший из Улькана. В качестве ведущих вечера выступили актёр Игорь Бялоус и дочь Арнольда Иннокенть­евича Анна Грицевич, известная иркутянам по программе «Вести-Иркутск». «Мне повезло с самого рождения, потому что мой папа – самый лучший, самый любимый. Всё, что у меня есть, в том числе и моя профессия, появилось благодаря папе», – призналась Анна.

«Я трижды герой БАМа, – пошутил Арнольд Харитонов. – У меня есть правительственная медаль «За строительство БАМа». Вторую – не знаю где, но по всем канонам Монетного двора – сделал мой покойный ныне друг Михаил Калашников. Третья была вручена в год 40-летия БАМа. Так получилось, что третье пятилетие подряд я встречаю книгой. Я не люблю говорить «творчество», «повести». То, что я пишу, называю «опусами». 

«Цензора уволили, нас очень ругали» 

В свою первую командировку на Байкало-Амурскую магистраль автор книги отправился в 1974 году – на восток, до Комсомольска, в компании с фотокорреспондентом Николаем Брилем и Борисом Ротенфельдом, ставшим одним из самых известных журналистов, работавших на БАМе. «Когда приезжаешь в те края и называешь фамилии Ротенфельд, Харитонов, твои акции начинают стремительно расти», – отметил на презентации генеральный директор агентства «Комсомольская Правда – Байкал» Станислав Гольдфарб, по инициативе которого и начался сбор средств на книгу. 

«1 декабря 1974 года я первый раз приехал в Звёздный. А значительно раньше, в январе, со станции Половина ушёл первый десант на Таюру, где потом появился Звёздный. Первая бригада состояла из 18 человек, у них было несколько бульдозеров, вагончики. Возглавлял эту команду легендарный Пётр Петрович Сахно, – вспоминает юбиляр. – С ними как-то смог отправиться наш корреспондент Николай Кривомазов. Почему «смог»? Тогда мы не знали, что строительство БАМа и этот первый десант – тайна за семью печатями. Коля написал так называемый «шпигель» в 40 строк. Начался скандал, цензора уволили, нас сильно ругали, но, слава богу, этим и обошлось. Официально о начале ударной стройки объявили только в марте, это сделал Брежнев на общесоюзном совещании. А уже в мае с XVII съезда комсомола на БАМ, в Усть-Кут и Тынду, отправился первый отряд  во главе с Виктором Лакомовым». 

Отвечая на вопрос, как книга по­явилась на свет, Арнольд Харитонов отметил, что в год 40-летия начала строительства БАМа по просьбе редактора одной из региональных газет нашёл свои старые очерки, набрал на компь­ютере, доработал их. Очерков было 11. «А в 2012 и 2014 годах я ездил в посёлок Магистральный на фестиваль «Театральная весна на БАМе», который учредил Анатолий Байков, монтёр пути из бригады Бондаря, профессиональный режиссёр, создатель театра «Молодая гвардия» и фестиваля «Театральная весна на БАМе», он ныне носит имя своего создателя», – воспоминает автор. 

– Во время этих поездок я понял, что новое поколение ничего не знает об истории стройки, не знает даже её героев. Александр Бондарь в те годы, наверное, был популярен, как Иосиф Кобзон или Вячеслав Тихонов. Чуть ли не каждый день про него говорили или писали. Теперь даже это имя забыто, как и многие другие. Потому я решил собрать все очерки в одну книгу. Но понял, что чего-то не хватает. Так появились главы о моих коллегах – о Любе Сухаревской, которая начинала в Усть-Кутской газете на БАМе, о Борисе Ротенфельде, главном бамовском журналисте… Мне приятно, что книгой начинают интересоваться именно люди, живущие в посёлках на магистрали.

Мэр Казачинско-Ленского района приехал ко мне и увёз 100 книг. Звонили из Усть-Кута, Северобайкальска…

Есть в книге очерк, материал для которого в своё время подготовил всё тот же Миша Калашников. Он составил анкету для бывших крымчан, работавших на БАМе. Эти анкеты с ответами достались мне, когда Миши не стало. Так увидел свет очерк «Крымчане вернулись в Россию». Ещё один очерк о начальнике строительно-монтажного поезда № 571 Герое Социалистического Труда Анатолии Петровиче Машурове написал мой друг, поэт Анатолий Кобенков. Полосу газеты «Советская молодёжь» с ним прислал мне по почте Володя Онищенко. Я долго раздумывал: «Ведь это не мой очерк, а книга выходит под моей фамилией». Но потом принял решение всё объяснить читателю. Уверен, Толя Кобенков одобрил бы это решение. 

Что хотела цензура?

Сейчас смеются над словом «энтузиазм». Но тогда был настоящий подъём

Один очерк не очень характерен для бамовской журналистики, он о маме одного из героев – Леонида Давидовича Казакова, Марии Михеевне, которая жила в Брянской области. До этой книги очерк «Сад в деревне Дубрава» нигде не публиковался, его в своё время не пропустила цензура. Цензор сухо констатировал: «Нельзя писать про деревни, которых уже нет, тем более что там родился Герой Социалистического Труда». «Я ответил: «Не в моих силах восстановить эту деревню», – вспоминает Арнольд Харитонов. – Теперь этот очерк нашёл своё место – в книге».

– Мы с Марией Михеевной побывали в тех краях. Недалеко оттуда находится деревня Ясеновка, где они жили до войны и где она с тремя мальчишками пережила всю войну под немцем. Там же находится и колодец, с которым связана совершенно удивительная история. Во время войны два полицая везли женщину-партизанку Марию Коршун. Когда они ехали по Ясеновке, она увидела колодец, в отчаянии соскочила с телеги и бросилась в колодец. На улице холодно. Полицаи стрелять побоялись: рядом брянские леса, а там партизаны. Решили: «Сама сдохнет, гадина!» Наутро бабы пришли за водой и услышали стоны. Вытащили Марию, которая не очень пострадала. Её привели в клуб, переодели, обогрели. Староста приставил полицаев для её охраны. А к вечеру сказал: «Просись в ту­алет, я там две доски оторвал, они держатся на одном гвоздике, а полицай глухой. Беги в лес». Она спаслась, а старосту «наши» расстреляли первым делом, когда освободили деревню. Позже Мария писала письмо в село, благодарила за спасение своей жизни, но было уже поздно. Это ещё один факт, который не понравился цензорам.

«Откуда возьмутся такие люди?»

Сначала строительство БАМа и первый десант были тайной за семью печатями

В конце нашей беседы я спросила у Арнольда Иннокентьевича, может ли БАМ повториться в наше время? Может ли у молодёжи быть такой же порыв? «Вряд ли, – ответил он. – Сейчас стройка реанимируется: возводят вторые пути, тоннели, ведётся электрификация… Делается врезка на Даванском тоннеле, что на границе Иркутской области и Бурятии. Но я узнал об этом почти случайно, а раньше это событие звучало бы на весь Союз. Да и откуда возьмутся эти люди? Я как-то разговорился с молодым таксистом, он спросил: «Скажите, а зачем молодёжь вообще ехала на БАМ?» Сейчас смеются над словом «энтузиазм». Но тогда был настоящий подъём. Конечно, было всякое, не могу сказать, что все героями туда приехали и такими же героями уеха­ли. Многие бежали – от милиции, алиментов, но все они отсеялись. 

– Многие надеялись получить квартиру, как им обещали. В итоге квартиры получили только некоторые, да и то где? В Северобайкальске. Жить приходилось часто в экстремальных условиях. Помню, как-то ночевал в бараке, а утром обнаружил, что зубная щётка примёрзла к помазку. В Магистральном видел, как в одной комнате общежития четыре семьи ютились на четырёх койках. В это время начальство строило себе деревянные терема с банями, а простые люди жили как попало. Но всё же бамовское братство существует, именно здесь я обрёл настоящих друзей. 

Такие случаи, что друзья едут друг к другу, преодолевая большие рассто­яния, не редкость. К Мише Калашникову на 60-летие из Улькана в Северобайкальск приехало восемь человек. Люди из бригады Бондаря разъехались кто куда: на Ставрополье, в Орёл, Харьков. Когда Александр Рапопорт отмечал 70-летие, в дверь позвонили: на пороге стоял Бондарь. Приехал из Химок, где сейчас живёт с семьей. Когда Лёне Казакову нужно было строить дачу, он обзвонил ребят, они съехались и чуть ли не за месяц всё построили. У нас был случай: мы с женой были на даче, в это время приехал Миша Калашников, девочки ему дверь открыли, потому что он – свой. Мы приезжаем домой, а он у нас полы моет и рассказывает: «Сидел-сидел, надоело. Посмотрел, что полы не очень свежие. Подумал: «Светлана, наверное, с дачи уставшая приедет, а мне трудно что ли всё помыть?»

Несмотря на то что Арнольд Харитонов на днях отметил своё 80-летие, он признаётся, что сидеть без дела не привык. Вот и сейчас он полон творчес­ких планов и уже начал работать над новым проектом. Над книгой о БАМе, но на этот раз она будет художественной. Что из этого выйдет? Скоро увидим.