Ан-12Б с бортовым номером 12162, выполнявший рейс с новосибирского аэродрома Ельцовка на аэродром Иркутского авиационного завода, разбился 26 декабря 2013 года. Не долетев 964 м до порога взлётно-посадочной полосы, самолёт зацепил деревья, растущие на территории войсковой части № 58661-57, продолжил движение и врезался в расположенные поодаль склады. При его крушении погибли все шесть членов экипажа, находившиеся на борту, и три техника, сопровождавших груз.

По данному факту было возбуждено уголовное дело по ч. 3 ст. 263 Уголовного кодекса РФ (нарушение правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта, повлёкшее по неосторожности смерть двух и более лиц). Его расследование Восточно-Сибирское следственное управление на транспорте Следственного комитета России завершило в апреле 2014 года и передало материалы в Ленинский районный суд. Разбирательство длилось два года и девять месяцев. Уголовное преследование лётчиков, нарушивших руководство по лётной эксплуатации Ан-12, инструкцию по взаимодействию и технологию работы членов экипажа самолёта, а также ряд других документов, было прекращено в связи с их гибелью. 

В роли обвиняемых в суде выступали диспетчеры Старков и Осейко. Как установило следствие, первый исполнял обязанности старшего руководителя полётов. Поскольку разбившийся самолёт с июля 2008 года входил в реестр воздушных судов экспериментальной авиации, по правилам производства полётов экспериментальной авиации, он обязан был «следить за состоянием и изменениями метеорологической обстановки в воздушном пространстве аэродрома», а в случае её ухудшения ниже установленного минимума – принять решение о прекращении полёта. Действующее воздушное законодательство в сфере гражданской авиации предполагает, что метеоминимум определяется, исходя из горизонтальной видимости и высоты принятия решения. Но в экспериментальной авиации минимумом аэродрома считаются «минимально допустимые значения видимости и высоты нижней границы облаков». Последняя в девять часов вечера 26 декабря 2013 года опустилась до 90 м при допустимых 100 м. Однако об этом Старков экипажу не сообщил.

Его коллега Осейко, по тем же правилам производства полётов экспериментальной авиации, исполнял функции руководителя полётов в зоне посадки. То есть должен был, в случае, если самолёт отклонился от глиссады – траектории движения в зону приземления – и курса не только уведомить об этом пилотов, но и «дать команду о прекращении снижения» в том случае, если тот находится за пределами зоны нормальных отклонений. Суд установил, что на удалении 5735 м метка на экране посадочного локатора, за которой следил Осейко, уже была ниже линии глиссады. Следствие, в свою очередь, указывало на то, что за 4500 м до порога взлётно-посадочной полосы Ан-12Б вышел за пределы зоны нормальных отклонений, а за 3600 м – за границы зоны допустимых отклонений. 

В итоге суд приговорил обоих диспетчеров к трём годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении. Требование прокуратуры на тот же срок лишить их права занимать должности в сфере авиаперевозок и организации воздушного движения удовлетворено не было. Приговор ещё может быть обжалован в Иркутском областном суде – на подачу апелляции отводится 10 дней.