Убийство потрясло маленький райцентр своей бессмысленной жесто­костью и таинственностью – в новом микрорайоне Усть-Ордынского во время празднования Дня сотрудника органов внутренних дел были с особой жесто­костью убиты Алёна Чернигова и её 6-летняя дочь Даша. Им нанесли множественные ножевые ранения, но из дома по улице Жукова забрали только более шестидесяти тысяч рублей из прихожей, оставив много других, более ценных вещей. И вот двое подозреваемых, задержанных спустя полгода после совершения преступления, стали обвиняемыми, дело в конце декабря передано в суд. 

Дальние родственники на скамье подсудимых

На скамье подсудимых – двое. Тщедушный и неубедительный 49-летний Валерий Михалёв выглядит лет на двадцать старше – неоднократно судимый разнорабочий, не имеющий постоянного места жительства, скитающийся по родственникам. Последний раз освободился из-под стражи после трёхлетнего срока по УДО в начале 2013 года. 21 февраля прошлого года сотрудники Следственного управления СК РФ по Иркутской области привезли его с очередного места работы – с лесозаготовок в Качугском районе, опросили и через неделю задержали.

Рядом с ним сидит его молодой родственник, внук его сестры. Получается, внучатый племянник. 20-летний Руслан Сабиров, до сих пор не имевший приводов в полицию и в поле её зрения не попадавший ни разу, был задержан во время прохождения срочной службы в Комсомольске-на-Амуре 2 марта прошлого года. По версии следствия, Михалёв привлёк Сабирова для кражи из дома Черниговых, но в этот момент дома оказались Алёна и двое её дочек – младшей Анечке на тот момент было всего два месяца. В первый день процесса, строго и уверенно возглавля­емого судьёй Павлом Рукавишниковым, государственный обвинитель и потерпевший Алексей Чернигов восстановили события того трагического дня по версии обвинения. 

С обвиняемыми Алексей не знаком, никогда не встречался и не видел их. 

В доме у Чернигова Михалёв никогда не бывал. Впрочем, Михалёв впоследствии подтвердил – дом он никогда не видел и не бывал в нём до того момента, когда его привезли на следственный эксперимент. 

Алексей жил в Усть-Орде, на улице Жукова, с женой и двумя дочерьми – шестилетней Дашей и двухмесячной Аней. В половине девятого утра 10 ноября он уехал на работу – сначала в фирму по продаже кормов, находящуюся на окраине Усть-Ордынского, потом – в Иркутск, ремонтировать сломанные весы. Дочери спали, жена готовила завтрак.

В Иркутске Алексей мотался по делам до восьми вечера. Жене он позвонил только раз, между десятью и одиннадцатью утра. Трубку никто не взял. 

– Я думал, что они гуляют. А, оказывается, их убили. Уже… – прерыва­ющимся голосом вспоминал Чернигов. 

«Принял решение о лишении жизни малолетней…»

Тогда же, как озвучила гособвинитель, в неустановленное следствием время Валерий Михалёв узнал от «ранее знакомого Ушакова», что в доме предпринимателя Чернигова с улицы Жукова может храниться крупная сумма денег. 

– После этого у Михалёва из корыстных побуждений, выраженных в желании личного обогащения, возник преступный умысел, направленный на совершение тайного хищения имущества, – торопливо зачитывала гособвинитель фабулу уголовного дела.  

Для «облегчения совершения преступления» Михалёв обратился к своему дальнему родственнику Сабирову, предложил поучаствовать. Они совместно разработали незамысловатый план, предполагая, что днём дома никого не будет. Михалёв должен был проникнуть в дом, а Сабиров следить за окружающей обстановкой, «чтобы не быть замеченными третьими лицами». 10 ноября в неустановленное время, но после десяти утра, они пошли на дело. Надели заранее приготовленные перчатки и стали наблюдать за домом. Затем Михалёв проник через незакрытую дверь и увидел на кухне Алёну Чернигову, но от преступного замысла не отказался. А решил напасть на женщину.  

Содержание строчек обвинения, несмотря на многочисленные казённые обороты, не укладывалось в голове. Как утверждает следствие, Михалёв выхватил из стандартной кухонной подставки, стоявшей на столе, один из ножей и принялся наносить удары женщине. Она очень скоро предложила отдать ему деньги. Нападавший согласился, они вместе прошли к шкафу, Алёна достала коробку с наличностью – на стенках шкафа остались следы крови с её рук. После этого бросилась бежать к лестнице на второй этаж, но её поймали, сбили с ног, потащили по полу в прихожую – на линолеуме остались следы волочения – и там добивали уже вдвоём с подоспевшим Сабировым. 

В заключение своей речи гособвинитель дала ответ на самый страшный вопрос этого преступления – кто убил девочку?

– Сабиров, находясь в зале, заметил несовершеннолетнюю Чернигову Д.А., принял решение о лишении жизни малолетней путём нанесения множественных ударов колюще-режущими предметами. Сабиров, находясь в зале, вооружился ножом хозяйственно-бытового назначения, имевшимся в доме, сознавая, что Чернигова не способна оказать ему активное сопротивление, предвидя, что от его действий наступит смерть Черниговой и желая этого, напал на неё, переместил в коридор, где умышленно со значительной силой нанёс ей множественные удары… 

После этого злоумышленники с места преступления скрылись, деньги потратили «по своему усмотрению». А с наступлением темноты домой вернулся Алексей. В дом он зашёл через зад­ний двор, удивился, что в окнах не горел свет, – странно, все должны быть дома…

– Открыл дверь – они в прихожей лежали, уже холодные. Истыканные ножами. Всё было в крови. Дома стоял запах горелого, я бросился на кухню и к дочери, к маленькой, она лежала и плакала, – мучительно воспоминает Алексей.

Выгорел обед, мясо в кастрюле, которое Алёна готовила мужу. Потом Алексей обратил внимание, что на первом этаже царил хаос – вещи разбросаны, валялись полотенца, посуда, колонки от музыкального центра. Везде – на полу, стенах, мебели – следы крови. Было разбросано несколько кухонных ножей –  по два в кухне и прихожей, все были в следах крови. Похищенными оказались только деньги из прихожей, лежавшие на шкафу, – около 70 тысяч рублей украли вместе с коробкой из-под детской обуви, в которой они лежали.  

Алексей бросился через дорогу, в дом шурина, потом позвонил брату Александру и отцу Алёны. Родственники вызвали полицию.

На вопрос судьи Рукавишникова, признают ли они себя виновными, оба обвиняемых заявили категорично – нет. 

«Я это преступление не совершал, Сабирова оговорил под давлением сотрудников полиции», – сообщил Михалёв. «Я это преступление не совершал, в момент преступления находился в другом месте», – добавил Сабиров. Оба согласились в дальнейших заседаниях давать показания. 

От чистосердечного признания отказался

Как прокомментировала результаты следствия старший следователь по расследованию особо важных дел СУ СК РФ  по Иркутской области капитан юстиции Ольга Шашко, задержали обвиняемых в результате оперативно-следственных мероприятий, было проведено более ста различных экспертиз.

– Вывела на подозреваемых не какая-то конкретная экспертиза. Но на данный момент я не могу сказать, что стало основой раскрытия преступления. Узнаете в суде, – сказала Ольга Сергеевна.

– Как задержали Михалёва? 

– С деляны его забрали 21 февраля и привезли в Усть-Ордынский. С ним сначала побеседовали на предмет, где человек находился в момент совершения преступления. После этого его отпустили. Неделю его показания проверялись оперативными сотрудниками. 

– Эту неделю он провёл на свободе?

– Насколько я помню, его на несколько дней задерживали за административное правонарушение – он распивал спиртные напитки в общественном месте. Задержан в качестве подозреваемого он был только 28-го и сразу же дал признательные показания, рассказал о сообщнике, указав на Руслана Сабирова. 

– Михалёв сейчас настаивает на том, что дал признательные показания под психологическим и физическим давлением со стороны сотрудников полиции?

– Нами была проведена отдельная от уголовного дела проверка. Это заявление не подтвердилось.

– Сабиров настаивает, что у него есть алиби: якобы он в момент совершения преступления находился в поликлинике, сдавал анализы…

– Все версии, которые выдвигали подозреваемые, были проверены полностью. Сложность состояла в том, что прошло полгода, какие-то вещественные доказательства были утрачены, подозреваемые уже придумали себе версии, кто где был и чем занимался. Чтобы направить дело в суд, нужно было проверить всё, и мы проверили всё. Основная доказательная база состоит из косвенных доказательств, но есть и прямые улики. Я не могу сейчас говорить, какие, но в деле есть улики, которые напрямую связывают обвиняемых с местом преступления. Кроме того, есть чистосердечные признания самого Михалёва.  Сейчас он от них отказывается, но нужно учитывать, что он давал их на протяжении длительного времени – его допрашивали несколько раз, в том числе под видеозапись и в присутствии понятых. При этом проводили с его участием опознания потерпевших по фотографии, следственные эксперименты, проверки показаний на месте преступления. Это всё есть в материалах уголовного дела, и видно, что давления на человека никакого не оказывается, он даёт показания добровольно. 

Наш корреспондент будет следить за развитием судебного разбирательства. Следующий ход – за адвокатами со стороны защиты.