Областная территориальная схема обращения с отходами была одобрена Росприроднадзором в самом конце ноября. Каждый субъект федерации самостоятельно решал, как поступать с мусором – сжигать, хоронить на полигонах и свалках или отправлять на переработку в рамках раздельного сбора. Приангарье проголосовало за последний вариант. 

Хотя и здесь не обошлось без казуса: изначально разрабатывать территориальную схему для Иркутской области поручили столичной организации. Её специалисты предложили вывозить сибирский мусор в Сергиев Посад. И это не шутка. Такая логистика стоила бы региональному бюджету 7 млрд рублей ежегодно. В итоге договор с авторами этого проекта областные власти расторгли в одностороннем порядке и взяли на себя ответственность в кратчайшие сроки разработать схему обращения с ТБО, а также выбрать двух региональных операторов для южной и северной частей Приангарья. 

Только кроме схемы в Иркутской области, как и во многих других субъектах федерации, больше ничего не появилось: ни регионального оператора по вывозу ТБО, ни утверждённого тарифа на вывоз бытовых отходов. Реакцией федерального центра на нерасторопность регионов стала отсрочка нововведений на два года. 

В этом году я занималась тем, что веселила своих родственников и всех друзей сортировкой мусора. Мытые одноразовые полиэтиленовые мешочки (грязные же складировать негигиенично!), огромные пакеты для пластика, ящики стекла, разбросанные по дому коробки с разряженными батарейками. Ещё немного, и американские передачи про людей, которые превращают свой дом в свалку, можно было бы снимать в Сибири. От мысли выкинуть остатки еды вместе с офисной бумагой становилось физически плохо. До сих пор становится. Итог вполне закономерный: вместо одного мусорного ведра пять разных  пакетов. А уж это нервное чувство, когда сам не до конца понимаешь, куда выбросить, скажем, шуршащий фантик от конфеты – он ведь тоже просто так не сгниет. Да и чувство меры, когда пробуешь ввести раздельный сбор мусора в своей квартире, подводит. 

«Юля, ты похожа на улетевшего вегетарианца, – в какой-то момент услышала я в свой адрес. – Они такие же: считают, что поступают правильно, и, кажется, ненавидят всех, кто живёт по-другому». Жёстче всех на мои попытки внедрить «раздельный сбор» за пределами своей жилплощади отреагировали родители, которых в какой-то момент я также попробовала затянуть в секту экологов. «У меня кухня шесть квадратных метров, я не собираюсь устраивать здесь склад! – пресекла проникновенную речь мама. – Можно было бы сортировать без потерь – так и делала бы!»

В такие моменты становится понятно, что на одном энтузиазме далеко не уехать. Большинство людей, в общем-то, готовы сортировать мусор, но вполне справедливо не хотят жить среди пакетов с отходами. Поэтому пока сортировка мусора остаётся делом исключительно альтруистическим. 

Главная проблема, конечно, не в том, что кто-то отказывается собирать свои отходы, а в том, что даже если человек занимается этим, то гарантий, что его пластик в итоге окажется на переработке, а не на мусорном полигоне, у него нет. В Приангарье переработка вторсырья осуществляется исключительно силами частников. Многолетние обсуждения необходимости мусороперерабатывающего завода так ни к чему и не привели. В начале декабря в интервью ИА «Альтаир»  министр природных ресурсов и экологии региона Андрей Крючков отметил, что конкретных сроков по возведению такого объекта в Приангарье власти назвать не могут.  До сих пор область не может определиться с площадкой для появления такого объекта: чтобы не было соседства с населёнными пунктами, проблем с санитарными зонами, зато было «экономически выгодно». 

Одновременно с этим появились сообщения, что на иркутском полигоне МУП «Спецавтохозяйство» планирует строительство  ангара для установки мусороперерабатывающего комплекса на площади около 600 кв. м и запуск нескольких сортировочных линий. А пока продолжаем сортировать сами.