– Над лесом словно пролетел огромный космический корабль, и всё под ним легло, – Владимир Шкода, директор Центра защиты леса Иркутской области (филиал ФБУ «Рослесозащита»), делится впечатлениями очевидцев, прошедшими уже через несколько уст и, возможно, обросшими некоторыми фантастическими подробностями. Но мы рассматриваем фотографии последствий дурнопогодного кошмара, сделанные лесопатологами нынешней осенью в юго-восточной части Тайшетского лесничества, в Присаянье, у границы с Нижнеудинским районом. – Видите, первый снег уже был. Причём длилось это, как говорят, не более сорока секунд. Вот, пожалуйста, смотрите, какая площадь!

Владимир Николаевич «листает» снимки на экране своего рабочего компьютера, и я вижу, что через хаотичные завалы стволов не то что проехать – даже пройти пешком без бензопилы в руках будет сложно. А обследовать пострадавшие кварталы всё равно необходимо, чтобы принять обоснованное решение по ликвидации последствий этого нечто, обозначаемого очевидцами последствий нейтральным местоимением «оно», – то ли локального, совсем уж точечного урагана, то ли смерча, которых в наших краях, вообще-то, отродясь не бывало. Как же теперь эти площади обследовать, как расчищать многогектарные завалы?

– Материалы все уже оформлены, – отвечает на мой мысленный вопрос директор центра. – Наши лесопатологи выезжали туда уже дважды. 

Между тем, несмотря на страшный внешний вид тайги, поражённой ветровалом, Владимир Шкода не считает это бедой, пусть даже регионального масштаба. Шквалом повреждено два квартала тайги. Ширина полосы поваленного леса составляет несколько сот метров, её длина – несколько километров. В общей сложности ветровальник занимает площадь где-то под сотню гектаров, пожалуй. В масштабах таёжного региона, даже в масштабах одного лесничества – это относительно немного. Криминальный лесной бизнес куда как больше ущерба лесам ежегодно наносит, чем это редкое метеорологическое явление. Потому и относится к случившемуся директор Центра защиты леса как к крупной неприятности, предусматривать и тем более предотвращать которые человечество ещё не научилось. 

– А какие-то другие катаклизмы с лесом у нас нынче были? – спрашиваю Владимира Николаевича.

– Да, – отвечает он. – Пожары. Это наш бесконечный и главный катаклизм. И этот ветровал, – директор кивает на экран компьютера со снимком поваленных деревьев, – если запоздать с расчисткой захламлённости, может стать основой для более страшных бед. 

Осенние контрольные учёты подтвердили наличие новых очагов сибирского шелкопряда
на территории области

Главный лесопатолог области, как я понял из общего контекста нашего разговора, под возможными грядущими бедами, вызванными ветровалом, подразумевал, во-первых, повышенный риск возникновения крупных лесных пожаров. Если не принять специальных мер защиты, как раз на этих десятках гектаров поваленных сосен даже самый слабенький огонёк, добравшийся сюда по горящей траве, может набрать катастрофическую силу. А во-вторых, возможное превращение ветровала в рассадник, инкубатор лесных вредителей и болезней.   

Договариваясь о нашем разговоре, я ничего не знал о страшном, но, к счастью, очень кратковременном и локальном урагане. И проблему лесных пожаров затрагивать не планировал. Пришёл по другому поводу. Копаясь в информации официальных сайтов Рослесхоза и «Рослесозащиты», обратил внимание на растущую тревогу федеральных ведомств по поводу быстрого раста площадей усыхания лесов от болезней и вредителей. 

«Эпидемия массового развития очагов сибирского шелкопряда охватила четыре региона, – сообщил Рослесхоз на своём официальном сайте. – В Красноярском крае – свыше 800 тыс. га, в Томской области – свыше 400 тыс. га, в Иркутской области – свыше 28 тыс. га, в Кемеровской области – свыше 13 тыс. га».

– К традиционным лесным пожарам добавились еще и «зелёные пожары», которые, к сожалению, в этом году охватили очень большие площади, – недавно сообщил журналистам Иван Валентик, заместитель министра природных ресурсов и экологии России, руководитель Рослесхоза.

По данным государственного лесопатологического мониторинга, к нынешнему октябрю очаги распространения вредителей и болезней в целом по стране зафиксированы на общей площади (вдумайтесь в цифру) четыре миллиона(!) гектаров! Это по-настоящему много. И ещё страшнее, что за одно только нынешнее лето площади поражения леса вредителями и болезнями, несмотря на колоссальную работу, проделанную весной и летом, к осени не сократились, а увеличились в России на 614,5 тыс. га. На 2017 год, исходя из объективных данных, Рослесхоз прогнозирует ещё большее осложнение лесопатологической ситуации, а потому призывает регионы сосредоточить максимум внимания на решении проблем защиты леса от болезней и вредных организмов. 

– Если меры не будут приняты, прогноз неутешительный. Очаги сибирского шелкопряда будут увеличиваться в Красноярском крае, Томской, Кемеровской, Иркутской областях. А также возможно формирование новых очагов распространения вредителя в Бурятии, на Алтае, в Хакасии и Тыве, – комментирует ситуацию Иван Валентик. 

Наиболее сложная лесопатологическая ситуация отмечена в Сибирском федеральном округе, где площадь очагов одного только сибирского шелкопряда (его ещё называют сибирским коконопрядом) составляет суммарно 1,3 миллиона гектаров. По прогнозу специалистов, в течение ближайшего года этот самый страшный вредитель хвойного древостоя может погубить леса на площади, превышающей 500 тысяч гектаров. 

Если судить по «голым» цифрам, то в Иркутской области ситуация с сибирским шелкопрядом выглядит не так страшно. 28 тысяч гектаров заражённых шелкопрядом кедровников, если сравнивать их с общей площадью кедровых насаждений области – 7 млн га, кажется – совсем немного. Но это только кажется. Если своевременно не принимать меры по уничтожению вредителя, то возможна лесопатологическая катастрофа. У нас же пока «просто» беда. 

– Но не дай бог упустить время, – говорит Владимир Шкода. 

Мероприятия по истреблению очагов сибирского шелкопряда невозможно растянуть на всё лето. Сроки обработки очагов вредителя зависят от особенностей развития, питания гусениц и очень сильно – от погоды. Нежданный дождь или похолодание могут не только существенно понизить, но и свести к нулю эффективность проводимых работ. Цикл развития сибирского шелкопряда в наших условиях двулетний. Первое лето гусеницы, вылупившись из яиц, пожирают хвою «родных» деревьев. Это лучшее время для их истребления. На следующее лето, перезимовав в лесной подстилке, они вновь поднимаются в кроны и некоторое время усиленно питаются. В это время гусеница ещё доступна для истребления. Но скоро она окукливается, и с этого момента никакой яд шелкопряду уже не страшен. Потом вредитель разлетается по окрестным лесам на расстояния до 20 километров миллионами неярких, но по-своему симпатичных крупных бабочек, чтобы отложить яйца на здоровых деревьях.  

– У нас следующий, 2017 год как раз лётный, – говорит Шкода. – И будет в нашем распоряжении всего лишь две недели на проведение мероприятий. 

– Чтобы не допустить разлёта бабочек по здоровым лесам?

– Чтобы просто в зачатке, до начала окукливания уничтожить вредителя. Нынешний год наш филиал отработал достаточно хорошо.  Кроме всех плановых заданий, которые выполнены на 100 процентов, мы своевременно провели весенние обследования шелкопрядников, в результате которых подтвердилась необходимость проведения обработок трёх очагов сибирского шелкопряда на территории Черемховского лесничества. Они представляли для наших лесов самую большую опасность.

В августе уходящего года было проведено истребление вредителя. Контрольные учёты, проведённые позже, показали его высокую эффективность. Даже в условиях существенной ограниченности имеющихся средств она не только достигла, но и заметно превысила требуемые 75 процентов благодаря грамотному проектированию и высокому уровню профессионализма иркутских лесопатологов.

– У нас в среднем получилось где-то под 80 процентов, – говорит Владимир Шкода. – Ну не ниже 78 процентов с десятыми долями. Мы считаем это очень хорошим результатом. Очаги локализованы надёжно. 

Шквал, поваливший несколько десятков гектаров тайги,
как утверждают очевидцы, длился меньше минуты

Иван Валентик с такой оценкой работы Центра защиты леса Иркутской области соглашается. Он тоже отметил оперативную работу иркутских лесопатологов и заявил, что «Томская и Иркутская области подошли к проблеме шелкопряда очень серьёзно, изыскали средства и ресурсы для проведения обработки лесов». 

– Значит, предстоящее лето для ваших специалистов будет спокойнее? – спрашиваю Владимира Шкоду.

– Нет, конечно, – уверенно возражает он. – Очаги локализованы, но не ликвидированы. А в целом – с учётом других вредителей и болезней – динамика развития лесопатологической ситуации по региону очень тревожная. Осенние контрольные учёты подтвердили наличие новых очагов сибирского шелкопряда на территории области. Кроме черемховских, возобновился очаг сибирского шелкопряда в Заларях. Ещё в 2014 году он был подавлен, но климатические особенности последних лет привели к размножению вредителя. Площадь очага чуть более четырёх тысяч гектаров. И ещё Качугский район, там тоже небольшой очаг  – 2 тысячи гектаров. Но это сейчас такие очаги считаются небольшими. А если оставить их без внимания, то при повторении жаркого и сухого лета беды не избежать.   

Если нынешняя зима, как и несколько предыдущих, окажется благоприятной для выживания гусениц сибирского шелкопряда, то площадь, требующая проведения специальных мероприятий, судя по результатам осенних контрольных учётов вредителей, заметно возрастёт. Но на достаточное федеральное финансирование работ, учитывая лесопатологическую ситуацию в соседних регионах, надежд немного. Значит, надо рассчитывать на собственные средства и на поддержку регионального бюджета. 

Есть существенная «заковыка» с химпрепаратами. Традиционно использовавшийся и наиболее эффективный препарат «таран» в настоящее время, как выразился Николай Кротов, заместитель руководителя Рослесхоза, «пока» не входит в список инсектицидов, разрешённых для борьбы с лесными вредителями. Хотя входит в группу препаратов, которые применяются для дезинсекции помещений, в том числе в больницах и детских садах. При соблюдении нормативов и технологии он совершенно безвреден для людей и животных, не оказывает негативного воздействия на грибы и ягоды. Уловив оптимистичное «пока» в словах Кротова, Владимир Шкода надеется, что правовое недоразумение к весне разрешится. Но остаются другие серьёзные препятствия для проведения успешной борьбы с вредителем. Например, самолёты Ан-2. Предварительные переговоры с авиационными предприятиями из соседних регионов, с которыми традиционно сотрудничает центр, показали, что они не очень горят желанием заявиться на участие в аукционе, который министерство лесного комплекса Иркутской области намерено объявить в ближайшее время. Им интереснее работать на заселённых вредителем просторах Красноярского края и Томской области, чем крутиться волчком по «точечным очагам» Приангарья. Одновременно с огорчением появляется и надежда. По пока ещё не проверенным данным, в Иркутской области, похоже, есть не только нужные самолёты, но и необходимое для проведения истребительных работ оборудование, которое уже много-много лет – едва ли не с доперестроечных времён – пылится где-то без использования. Эта информация сейчас проверяется, уточняется. Кроме авиационной, в Иркутской области планируется наземная обработка очага сибирского шелкопряда в Качугском районе.

– Там, в принципе, мы обстановку уже полностью отмониторили, – говорит Владимир Шкода. – Очаг расположен вблизи населённых пунктов. Рельеф и наличие дорог позволяют использовать наземный способ ликвидации очага. Необходимая техника, оборудование и, самое главное, организация, способная и желающая осуществить обработку заражённого леса, в нашей области тоже есть. Ликвидация этого очага должна быть дешевле, а главное, что проведена она будет, без сомнения, гораздо аккуратнее, чем распыление химического инсектицида с самолёта. 

Проблем, помех и всяких разных «заковык», способных понизить эффективность защиты леса от множества грозящих ему бед, в разговоре нашем было перечислено много. Но Владимир Шкода говорил о них спокойно – как о делах вполне решаемых. Не сомневаясь в конечном успехе. Спрашиваю, на чём основана такая уверенность? 

– На высокой квалификации наших специалистов, – ответил Владимир Шкода. – Мне повезло с предшественниками.  Я возглавил этот центр относительно недавно и вижу, что коллектив, который я принял, не отдельные специалисты, а практически весь коллектив, обладает очень достойной квалификацией. Вижу по делам и по отношению к нашему центру лесопатологов из других субъектов. Они очень часто обращаются к нам за помощью. За методической, за консультационной. По совершенно разным вопросам. Даже по разработке нормативно-правовых актов, связанных со вступлением в силу нового, 455-го Федерального закона – это поправки в Лесной кодекс РФ, касающиеся деятельности наших структур. На федеральном уровне создано для этого несколько рабочих групп, где мнение нашего филиала учитывается очень серьёзно. И это приятно.