Уважаемый Сергей Фатеевич, уважаемые депутаты!

Позвольте, во-первых, поблагодарить вас за предоставленную возможность выступить с информацией. Вы знаете, что следователями управления расследуется уголовное дело по поводу трагических событий, связанных со смертью находившихся в Черемховском интернате детей. Около месяца мы также расследуем уголовное дело по Усольскому кадетскому корпусу. В производстве находится ещё ряд уголовных дел по нарушениям уголовно-правового характера в социальных, медицинских и педагогических учреждениях.

Работа по Черемховскому интернату, характер, объём и постоянство выявленных нарушений дали основания следствию проверить ситуацию во всех детских интернатных учреждениях области, части медицинских учреждений, как и выявленные нарушения в названном кадетском корпусе однозначно показали необходимость проверки учреж­дений минобра.

Я на службе около 30 лет, но впервые возникло желание доложить депутатам установленную следствием информацию. Почему именно депутатам?

Конечно, министерствам здесь необходимо предъявить претензии, долж­ностные лица виноваты, и они в установленном законом порядке ответят. Но министерства исполняют принятый вами бюджет, иных средств у них нет.

Следствием не установлено каких-либо последствий по исполнению федерального бюджета – там обязательства исполнены полностью. Муниципалитеты также в абсолютном большинстве случаев стараются как могут. А то, что вы принимаете по обязательствам области, гарантированно вызывает крайне неблагоприятные последствия.

Наверное, можно всю ответственность за смерти возложить на директора учреждения – она не предприняла очень многого. Но, когда разбираешься, становится очевидным, что очень многое она сделать и не могла – не их были выделены средства.

О чём я говорю, на что хватает денег, а на что их точно не хватает. Первое – кадры. От того, насколько они добросовестны и профессиональны, конечно, зависит очень многое, и в случае, если дети больные, – часто и их жизнь.

В том же Черемхове произошло сокращение должностей помощников воспитателей с ежемесячной зарплатой в 18 тысяч рублей на санитарок, получающих в месяц 6–8 тысяч рублей. Работа одна и та же абсолютно – это утверждают сотни допрошенных работников данных категорий.

Только нагрузка разная – на 32 ребенка было 111 штатных единиц персонала, затем на 60 детей – 125 единиц, потом на 102 детей – 137 единиц. То есть при увеличении количества находящихся в учреждениях детей в три с лишним раза штат был увеличен на 24%. Нагрузка на работника выросла почти в три раза. Зарплата же при этом уменьшилась также в 2-3 раза. При этом, заметьте, количество врачей вообще не увеличилось – на 102 детей один педиатр.

Что делают медицинские сёстры в этом учреждении? То же, что в обычной больнице, только при этом большая часть детей является тяжёлыми инвалидами, прикованными к постелям, с тазовыми нарушениями, когнитивными расстройствами, многие из них нуждаются в зондовом питании, и это дети, которые при кормлении спокойно себя не ведут.

Целых две сестры на день! На всё! 

И на медработу, и на зондовое кормление. На 120 детей! И одна из этих сестёр остаётся на ночь.

Одна медицинская сестра на 120 тяжело больных детей-инвалидов. А там дети, которым не объяснишь, день это или ночь. Они этого не понимают.

Санитарный режим. В помещении было 32 ребёнка, стало 102. Кровати сдвинули – где друг к другу, где спинками, где практически в одни большие нары. О каком режиме здесь можно говорить?

В течение полугода детям не выделялись подгузники – денег не было. 

И главное – лекарства и питание. Многие дети не могут глотать. Им нужны жидкие лекарства. Но на них денег нет. На детские таблетированные препараты также денег нет.

Берутся взрослые таблетки, делятся, толкутся и даются детям. Удобно – дешевле всего. Но только толкутся не в тех условиях, в которых должны, – на заказ этих работ в аптеке денег нет. 

И без разницы, в кишечной ли оболочке таблетка, или она не действует при размалывании, – нет денег. И даже эти дешёвые препараты, фактически при таком способе введения не действующие, часто приобретались на личные деньги персонала – у учреждения не было денег.

Белковое питание. У детей белковая недостаточность вследствие имеющихся заболеваний. Не получают белковые препараты и продукты – крайне резко снижается сопротивляемость организма. Здесь вообще не получали. Деньги не предусмотрели.

Многие задавали вопрос, почему массово заболели и почему после дизентерии скончались? Что-то ещё надо объяснять? Нет денег, чтобы привезти так, чтобы прошли, как положено по СанПинам, трёхнедельный карантин. Нет денег на текущий ремонт. Нет денег на обязательные пандусы, лифты, приспособления для купания, специальные кровати и ещё очень на многое.

Слушайте, в войну хоть на персонал деньги находили. Здесь из-за создания невыносимых условий работникам грамотные сотрудники уволились, в основном работали приходящие до первой –второй полученной зарплаты направленные Службой занятости лица. Может, и хорошие люди, но без опыта.

Про больницу меньше страшного можно сказать. Ну не оставили ребёнка с тяжёлой сопутствующей патологией под наблюдением врачей, заметили, когда ребёнок умирать стал, не успели ничего сделать.

Они такие плохие доктора? Нет, очень стараются. Некомплект у них просто, ждут выполнения указов по повышению зарплаты. Может, она в общем и повысилась? Но доктора утверждают, что роста того, что они получают на руки, не замечают.

И очень удивляются, что в 21 веке многоразово стерилизуют одноразовые перчатки. Перебои с поставкой начались, денег нет.

Я доложил про Черемховский интернат. Где-то лучше. Но не часто. Работники других интернатов говорят, что в основном то же самое. На снижение реальной зарплаты жалуются почти все, хотя и исключения были. На полное отсутствие денег на текущий ремонт жалуются все. Говорят: «Ну развалится же всё».

Ещё один момент по Черемхову. Там находятся дети той категории, что не могут находиться без медицинского сопровождения и ухода, чтобы жить. Позиция министерства в начале расследования (может, сейчас она изменилась): есть поликлиника, «Скорая», заболеет ребёнок – вызовем. Так дети-то хронически больные. Их постоянно наблюдать надо. Но ставки такие, что по этим окладам никто и никогда работать не будет.

Врач, работающий в системе минздрава, получает в среднем 40 тысяч рублей в месяц. Такой же врач в системе минобразования – 10 тысяч рублей в месяц. Плюс по существующей нормативной базе у него почему-то не идёт медицинский стаж. Понятно, все ставки пустые. Понятно, детям медицинское сопровождение не оказывается. Зато экономия.

По линии министерства социального развития, опеки и попечительства неизрасходованным на конец прошлого года остался 241 миллион рублей. Понятно – везде экономия.

Дети с заболеваниями, как у черемховских детей, до 4 лет находятся в лечебных учреждениях минздрава – фактически в хосписных отделениях. Им там нормальная помощь оказывается.

Но исполнилось 4 года – и их переводят в учреждения минсоца. А там денег на врачей нет. Дети что, выздоровели что ли? Так же больны. И без нормальной медицинской помощи им только умирать? Они и умирают, а могли бы какие-то годы ещё жить, своим маленьким радостям радоваться, им улыбнёшься – уже ребёнку хорошо.

Вопрос организации подобного учреждения решается. Давно, с многочис­ленными переносами сроков, сейчас вроде значится сентябрь следующего года. Но, учитывая многочисленные переносы, уверенности по срокам нет – денег мало.

Я ещё раз повторю. По моему мнению, минсоц делает очень много хорошего. Насколько утверждённых вами денег хватает.

За 2015 год им было освоено 20,6 миллиарда рублей. На этот заложено примерно столько же. На следующий запланировано 20,5 – ещё меньше.

Я доложил положение на сегодняшний день по большинству социальных учреждений. Не финансируется почти ничего, кроме минимальной текущей деятельности. Ну так и инфляция ещё есть, которую второй год не замечаем. Куда дальше – умирают те, кто мог бы жить. А там ещё снижение.

По минобру. То же самое в плане средств. Прогремел Усольский кадетский корпус, я по нему примеры приведу. Хотя существует ещё более 30 подобных интернатных учреждений в системе минобра, и там ничего лучше нет.

Финансирование на текущий ремонт – 0. Финансирование на ремонт теплоисточника производства 1961 года – 0. Зарплата сотрудников – динамика во многом аналогичная приведённой по минсоцу. Медицинская сестра получала три года назад 16 тысяч рублей, два года назад – 18 тысяч рублей, год назад – 18 тысяч рублей, в этом году – 9 тысяч рублей. Врач – 10 тысяч рублей. Все врачи, а там несколько ставок, уволились, детей осматривает оставшаяся ещё медсестра. Она же осуществляет предрейсовый осмотр водителей и работников столовой перед началом рабочего дня, хотя никакого права на это не имеет. Если говорить прямо – просто им ставит штампики.

Часть воспитателей, большая часть – вчерашние уборщицы. Просто их назвали воспитателями, и они воспитывают подростков. До чего довоспитывали – пресса какую-то часть писала, но далеко не всё. Часть персонала, на сегодняшний день установлено 7 человек, – судимые или привлекавшиеся к уголовной ответственности. При этом ещё половина персонала не проверена, там неизвестно что будет.

А ведь это вопрос оплаты труда – кто на такую зарплату идёт. В 21 веке в элитном учебном заведении 2/3 детей спят на фанере – кровати в негодность пришли. На новые денег нет.

Насколько мне известно, минобр в этом году просил самый минимум средств, необходимых на ремонт. Минимальный минимум. Им дали 1/10 от этого. Они что делать-то будут, как деятельность обеспечивать? Я ещё раз повторю – эта картина во всех интернатных учреждениях.

И ещё по медицинской помощи в интернатных учреждениях. Врачей нет, несмотря на большое количество ставок. Вроде можно обратиться в поликлинику, там помогут. На практике – в случае острого заболевания. Но у детей есть хронические заболевания, сколиозы всякие и прочее. И с этими заболеваниями у интернатных детей сейчас работать перестали. Эти дети в данной части медицинской помощи практически в полном объёме лишены.

Мы знаем, что криминальная ситуация с несовершеннолетними в области очень сложная. Количество детских самоубийств в прошлом году в относительных числах – худшее по России, в абсолютных – второе. Преступность среди несовершеннолетних – также одна из наибольших.

Но регионов в России много, что делается в Иркутской области не так, почему в ней в этом плане хуже по сравнению почти со всеми остальными?

Задаю эти вопросы следователям, которые работают непосредственно с детьми-преступниками, детьми-потерпевшими, их родителями. Ответ слышу один: «А посмотрите, Андрей Юрьевич, что у нас с физкультурой и спортом. Что может удержать пацана – только спорт, занятия, авторитетный тренер в помощь родителям».

Наверное, есть в области какие-то программы. Никто из опрошенных их не заметил. Дал поручение, обзвонили соседние регионы – Бурятию, Забай­калье, Красноярск, Новосибирск, Томск. Везде отвечают – все секции у нас бесплатные.

Вы много в Иркутске и области бесплатных секций знаете? Дал поручение допросить тренеров и директоров спорт­школ здесь, в Иркутске. У всех показания одни: там, где нечастные бесплатные спортшколы есть, в этом году выделен минимум денег – только на зарплату тренерам. На другое денег нет – на форму, ремонт, соревнования, поездки и прочее нет денег. Не знают, как выжить.

Очень много езжу по территории области, всегда захожу в школы и интернаты. Спортивные площадки и футбольные поля уже имеющиеся используются, может быть, в одном из десяти случаев – нет сертифицированных ворот, сертифицированного спортинвентаря, денег на поддержание всего этого в приемлемом состоянии.

Мы куда вообще идём, мы на что деньги жалеем? На ребятишек, наше будущее. Сейчас получается так. А потом совершенно достойные родители не знают, что будет с ребёнком, – то ли повесится, то ли сядет. Этих случаев на слуху масса.

Знаете, в соседних регионах очень много областных программ вроде «Турник в каждый двор», «Сколько-то спортивных площадок в год», программ реально работающих и заметных.

Ну вот в моём родном Красноярске в каждом дворе один-два-три турника с брусьями, если дом большой, пацаны на них всё время висят, трезвые, естественно, на турнике пьяным крутиться не будешь.

Здесь что это делать мешает? Ничего. Я понимаю, у нас экономическое чудо, стремительное снижение дефицита бюджета. Ну не за счёт же жизни и здоровья детей и социально незащищённых групп населения. В случае, если депутаты заинтересуются, создадут рабочую группу, Следственное управление по всей приведённой информации представит имеющиеся материалы.

Спасибо за внимание.