Когда более года назад «Иркутский репортёр» рассказал о сохранённых в фондах ИОХМ графических и живописных работах Антона Сорокина, две из которых созданы вместе с футуристом Давидом Бурлюком, мы не подозревали, что можно будет отыскать и другие связи эпатажного, великолепного «короля сибирских писателей» с Иркутском. Омский писатель, известный своими эксцентрическими выходками, устроивший собственную фиктивную смерть через «Синий журнал», человек, который не боялся устраивать скандалы Колчаку, был связан с иркутской литературной и художественной богемой. Известно, что он участвовал в художественной выставке 1925 года в Иркутске, и, видимо, после этого события у художника Бориса Лебединского и остались его работы, позже переданные в ИОХМ. Однако проследить ниточки его дореволюционных и первых послереволюционных связей с Иркутском оказалось трудно. А судя по всему, писателя здесь хорошо знали: после его кончины в 1928 году во «Власти труда» появился некролог, подписанный Исааком Гольдбергом. 

«Я поэтесса Динна Стож»

Иркутский журнал, в котором печатался Антон Сорокин

Заместитель директора по информатизации и развитию Иркутской областной универсальной научной библиотеки имени Молчанова-Сибирского Максим Куделя в своё время обратил наше внимание на  особое иркутское издание – «Иллюстрированный спутник по Сибири и Дальнему Востоку». Особенно хорош один номер, датированный 1917 годом. Это очень необычное произведение издательского ума. Заверстать вместе сухие строчки гос­отчётов, расписание движения поездов и личные дневники, а также стихи мог только необычный человек. Иркутский издатель Михаил Евстигнеевич Стож, как известно, выпускал карманные справочники, открытки, а также владел издательством «Ирисы». «Пионер в деле создания такого типа издания, как «Спутник», М.Е. Стож заслуживает внимания, чтобы остановиться на такой интересной личности, – писала о нём газета «Сибирь» в 1915 году. – 15 лет неустанной кропотливой работы, 15 лет муравьиного труда на скромном, не бьющем в глаза, но безусловно полезном издательском поприще – это явление, которое своевременно учтёт наша библиографическая пресса и отдаст ему должное по положительным заслугам». Появление Михаила Евстигнеевича в Иркутске окутано мистикой. Он приехал в Иркутск из Ашхабада 20-летним в 1900 году. В дороге он заболел, находился в полубессознательном состоянии, его спутница приняла в нём участие, увезла в номера «Московского подворья», долго ухаживала за ним, а как только он стал поправляться, собралась в дорогу. Имени этой блондинки, голубые глаза которой излучали «неизъяснимую доброту», он так и не узнал. Но эта мистическая голубоглазая дама (не иначе муза) способствовала тому, что он выжил и остался в Иркутске. Стож, работая на железной дороге, выпускал справочники, журнал «Балагур», с 1914 года «Сибирскую библио­теку»  – прозаические и поэтические произведения в брошюрах. Часто «Спутник» называли «Песенником Стож», поскольку в нём печаталось большое количество стихов о Байкале.

Супругой Михаила Евстигнеевича была Динна Стож, стихи которой в изобилии муж и печатал как отдельными сборниками, так и в «Иллюстрированном спутнике…», что было весьма необычно. После рекламы и сухого расписания поездов вдруг – стихи, дневники дамы-по­этессы, а потом снова справочная информация. Современники полагали, что особой ценности в стихах Динны Стож не было, однако она так не считала и через издания мужа вела бурную полемику со своими критиками. В том числе и сочиняя на них пародии и едкие рифмованные ответы тем, кто не оценил её таланта. 

Нам же интересно, что супруги Стож поддерживали сибирских писателей, поэтов и даже художников, печатая их произведения. В «Спутнике» за 1917 год, к примеру, были даны портрет и биография художника Владимира Эттеля, многочисленные рисунки Константина Померанцева, стихи Игоря Северянина, Николая Чужака и других.  Сам Михаил Стож предпринял попытку составить «Словарь сибирских писателей, поэтов и учёных», часть из этой книжки была напечатана в «Иллюстрированном спутнике…» за 1917 год. Он же составил сборник «Как воспет Байкал в стихах и прозе», собрав очень много плохих и неплохих стихов о священном озере. 

«Я создание ваше, сибиряки»

Поэтесса Динна Стож и её супруг открыли иркутские страницы для скандального Сорокина

Особенно ценно то, что супруги Стож открыли свои страницы для весьма эпатажного и неоднозначно оцениваемого Антона Сорокина. Судя по текстам в «Спутнике», между Михаилом Стожем и Антоном Сорокиным были неплохие отношения, начавшиеся до издания путеводителя 1917 года. В 1915-м Стож отмечал пятнадцатилетие своего «Спутника» и в путеводителе на 1917 год опубликовал поздравления, полученные два года назад в свой адрес. Среди стихов, прозаических приветствий было и письмо мамы издателя из Витебска. А также большое послание в Иркутск омского писателя Антона Сорокина. Неистовый Антон и приветственный адрес издателю «Спутника» сумел пре­вратить в воззвание, в своеобразный манифест.  

«Я уверен, что пройдёт ещё год, два, три и издательство Стож создаст национального сибирского писателя, поэта, – писал Сорокин. – Для этого не нужно даже создавать сочинения этого писателя. Достаточно таких критических статей, как статья Чужака о сибирских поэтах. Если бы даже во всю свою деятельность издательство Стож выпустило только «Словарь сибирских писателей, поэтов, учёных и художников», то и тогда бы заслуга издательства перед Сибирью была велика… Если вы посмотрите «Словарь» М.Е. Стож, то к удивлению своему найдёте там гениальных учёных, изобретателей и талантливых писателей, но мало оценили их в Сибири… и их скорбный путь был бы другим при хорошем любовном отношении сибиряков. Сибирь ещё не умеет ценить своих талантливых людей! Врубель (омич), чьи картины оцениваются сотнями тысяч рублей, таскал на омскую толкучку свои картины и продавал за 75 копеек. Суриков уехал в Россию, Жуков, скульптор, также… Все талантливые писатели – Вяткин, Олигер, Крачковский – разве не бежали из Сибири?.. Я знаю, современное человечество боится искренних слов, но всегда питаться ложью нельзя, пора оценить тех, кто не спал ночи в творческом вдохновении, кто горел, как свеча, и мучился, и как было легко проходить сибирякам мимо творчества своих писателей и художников». Сорокин считал, что в таких условиях издательство в Сибири является подвигом, и всячески приветствовал деятельность Михаила Стожа. 

В приводимом в «Спутнике» списке сибирских писателей и поэтов Михаил Стож любезно разместил и сведения о молодом беллетристе Антоне Сорокине. Вот так «король писателей» был представлен в Иркутске в 1917 году: «Современный молодой сибирский беллетрист и драматург. Родился в богатой купеческой семье в г. Павлодаре 29 июля 1884 г. Образование получил в омской гимназии. Им написаны много рассказов, большинство которых выхвачены из быта купечества, и монодрама «Золото», последняя включ. библиотеку «Наука, литература и искусство» Орфенова». 

Антон Сорокин упоминается ещё раз в разделе «Сибирская библио­графия». «У омского беллетриста Антона Сорокина есть налицо некоторые отдельные признаки, которые обычно входят в понятие таланта, – писал анонимный рецензент. – У него есть точка зрения, есть художественный темперамент, есть искренность. Но у него нет одного драгоценного качества, при отсутствии которого и самые плюсы могут неожиданного обратиться в минусы. Мы говорим о чувстве меры. Не о чувстве меры строго-классическом, а о том, которое лучше всего определяется в комедии: «удар раз, удар два, но зачем же до бесчувствия-то бить!». Антон Сорокин бьёт до бесчувствия». Анонимный автор рецензии полагал, что «Золото» – «сколок с символических пьес Леонида Андреева». И, тем не менее, ещё раз подчёркивал: Сорокин имеет определённый талант. 

Примечательным был в этом номере «Спутника» и сборник стихо­творений начинающего поэта Николая Янкова «Накануне», оформленный Владимиром Эттелем. Предисловие к нему написал Антон Сорокин. В рецензии упоминается, что Янков – «новичок, которого выводит в свет А. Сорокин». Михаил Стож поместил на своих страницах большую рекламу книги этого начинающего поэта, вероятно, не без протекции «короля сибирских писателей». Известно, что Антон Сорокин покровительствовал Янкову, иногда даже не согласуя с ним свои действия по рекламе начинающего дарования, чем однажды вызвал даже неудовольствие «продвигаемого». 

Антон Сорокин активно рекламировал новых поэтов, иногда даже вокреки их воле

Однако в иркутской истории, видимо, и Янков, и Сорокин, и Стож действовали согласованно. К «Спутнику» за 1917 года приложен сборник стихов, посвящённых Байкалу. Среди них есть одно под названием «Летней ночью», принадлежащее всё тому же Николаю Янкову. И посвятил он его Антону Сорокину. «В молчаливости усталой я склонился на колени, шёпот сонного Байкала где-то слышен в отдаленьи…» – писал поэт, обращаясь к старшему товарищу. Есть и анонимное стихо­творение, посвящённое Ангаре, подписанное А.С. Известно, что Антон Сорокин часто печатался анонимно, нельзя полностью отвергать гипотезу, что буквы «А.С.» могут расшифровываться как «Антон Сорокин». 

Антон Сорокин просто царит на страницах «Спутника», его имя появляется ещё и ещё раз, и даже в рубрике «Из копилки курьёзов» иркутяне не смогли обойтись без неистового Антона. Здесь приведён манифест Сорокина-рекламиста. «Я, Антон Сорокин, рекламист, какого ещё не было в мире, с наглой рекламой торговца и с тоской душевной, со скорбью о всех страдающих, с любовью к моей родине Сибири, с исканием правды и истины, – я создание ваше, сибиряки, – цитирует Сорокина обозреватель. – Я добивался в Сибири свободы слова, свободы творчества. Моя наглая крикливая реклама была вам местью за загубленные таланты. Но я верю, моя любимая родина Сибирь просыпается. И эта новая грядущая Сибирь из тьмы забвения отыщет своих забытых скромных тружеников и по всей Сибири наставит памятники талантам и гениям Сибири, и если среди этих памятников будет и мне, то да высекут на нём – первому сибирскому рекламисту Антону Сорокину». 

Самое интересное, что поэтесса Динна Стож тоже уделила толику своего внимания омскому «королю писателей». Супруга издателя, по всей видимости, оказалась знакома с произведением Сорокина «Золото», в котором Сорокин бичевал мир наживы и главный корень зла – золото, и даже посвятила ему свои стихи. За что была раскритикована. И вот она решила ответить своим критикам… опять же в стихах. «Меня упрекают в том, что я вознесла чуть ли не до небес Антона Сорокина за его монодраму «Золото», – заметила поэтесса, и тут же перешла на рифмы: «За стих «О золоте» – Сорокину посланье – пришлось немало мне перетерпеть. За нелюбовь к Вильгельму – назиданье германофил попробовал мне спеть. – Но я скажу: Сорокин прав стократно, нам говоря, что золото – мать зла, – о немцах слов я не возьму обратно, я их давно в душе своей учла». Так Сорокин оказался в рифмованных строчках иркутской поэтессы. 

Антон Сорокин в 1917 году сотрудничал с иркутским издателем
Михаилом Стожем

Михаил Стож обещал, что в следующем выпуске «Спутника» в качестве приложения будет дана целая серия рассказов Антона Сорокина. Вышел ли этот номер путеводителя, неизвестно. События в России принимали уже катастрофический оборот, и скоро дореволюционный мир литературных журналов должен был исчезнуть. А омичу Антону Сорокину предстояло сочинить свои знаменитые «33 скандала Колчаку». 

Есть ещё одно любопытное свидетельство. В не изданной до сих пор рукописи первого директора Иркутского художественного музея Георгия Дудина есть воспоминания о приезде в Иркутск Давида Бурлюка. Дудин вспоминал, что Бурлюк шокировал иркутян. Он, «в костюме, сшитом вопреки всякой красоте, у которого одна сторона была одного цвета, а другая – другого, и с деревянной ложкой в петлице разгуливал по улицам города со своим восторженным другом-художником Антоном Сорокиным…». Первый директор ИОХМ упоминает и о создании Бурлюком «Портрета моего дяди», публичная демонстрация которого ввергла в плохое настроение любителей «изящного» искусства, зато вызвала ликование у Антона Сорокина. Значит, Антон Сорокин бывал в Иркутске в 1919 году. И это означает, что где-то ещё хранятся свидетельства о той памятной поездке с Бурлюком.