Сдвинуть с мёртвой точки

К слову, реорганизация службы розыска не потребовала каких-то колоссальных усилий и финансовых затрат. Суть её в том, что приставы-розыскники областного центра, каждый из которых прежде был «прописан» в своём райотделе, находятся теперь под общей крышей и подчиняются одному начальнику. Юрий Игошин, руководитель нового под­разделения, является пенсионером МВД, а в службе розыска ФССП трудится уже полтора десятка лет, с момента её создания. На мой вопрос о результатах новой расстановки сил Юрий Валентинович отвечает опять же цифрами: 

– В начале года на остатке у моих нынешних подчинённых было 2017 дел, и 75 процентов из них (1402 дела) касались алиментных обязательств. К сегодняшнему дню мы остаток сбросили почти на 260 розыскных дел. Каждый сотрудник отдела окончил 91 производство, установив местонахождение скрывавшихся от обязательств должников и отыскав их имущество. Когда появилось специализированное под­разделение, поступление дел увеличилось более чем вдвое, а розыск – на 60 процентов. Неплохо для начала, особенно если учесть, что новое подразделение действует лишь с мая и первое время за ним даже не было закреплено служебного автотранспорта. 

Прекращение розыскных дел за время функционирования специализированного отдела увеличилось в целом более чем на 100 процентов. Но тут надо иметь в виду, что производство по делу может прекращаться по различным основаниям. «Хотелось бы через газету донести до граждан, что они имеют право в случае отсутствия сведений о родственнике, его местонахождении более одного года обратиться в суд о признании близкого человека безвестно отсутствующим, – советует Юрий Игошин. – В этом случае семья сможет получать пособие по потере кормильца размером около семи тысяч рублей, а не тратить время и нервы на поиски скрывшегося от обязательств папы-должника». 

На сегодняшний день охват розыскных дел в нашем регионе самый высокий в России – больше десяти процентов алиментщиков предпочли удариться в бега, чтобы избавиться от какого-либо участия в содержании собственных детей. Но такой огромный объём розыскной работы связан с печальным фактом: Иркутская область является одним из лидеров по количеству алимент­ных исполнительных производств. В прошлом году Приангарье уступало по этому показателю только Москве и Московской области. Правда, в последнее время ситуация начала меняться к лучшему – в этом году впервые отмечается снижение числа исполнительных производств по принудительному взысканию задолженности у алиментщиков. 

Безусловно, эта тенденция связана со специализацией, которая пошагово проводится в службе судебных приставов региона. После создания в прошлом году отдела по исполнению документов о взыскании алиментных платежей, уже доказавшего свою эффективность, настала очередь оптимизировать работу судебных приставов-розыскников. К этому вели серьёзные изменения в законодательстве последних лет. В 2012 году увеличился объём полномочий приставов, осуществляющих розыск. Если раньше их интересовало только имущество должников, то теперь им приходится устанавливать местонахождение и самих неплательщиков, и ответчиков по судебным определениям. А также детей по исполнительным документам о порядке общения ребёнка с ушедшим из семьи родителем либо отобрании малыша у недобросовестного опекуна. 

Не спрятаться, не скрыться

Юрий Игошин, руководитель нового
под­разделения,
в службе розыска ФССП трудится уже полтора десятка лет, с момента её создания

Соответственно изменился и инструментарий розыска. «Сегодня мы имеем возможность пользоваться практически всеми гласными методами, прописанными в законе об оперативно-розыскной деятельности, – поясняет Юрий Игошин. – Запросы из банков данных оперативной розыскной информации; проверка документов, удостоверяющих личность; отождествление личности, наведение справок, изучение документов, осмотр имущества и т.д. До недавнего времени этот перечень был только на вооружении правоохранителей. Причём все эти исполнительские действия не требуют процессуального закрепления – актирования, присутствия понятых и прочего. Это очень облегчает работу. Раньше в федеральном законе об исполнительном производстве розыску была посвящена пара-тройка пунктов, а сейчас – полтора листа». 

– Статус службы розыска значительно повысился, а интерес к ней у дипломированных юристов? В отделе сегодня больше молодёжи после студенческой скамьи или пенсионеров правоохранительных органов?  

– Я бы сказал, пятьдесят на пятьдесят, – отвечает Юрий Игошин. – Кадровый расклад у нас очень оптимальный. Сплав опыта и молодого энтузиазма. Есть сотрудники, служившие прежде в милиции или полиции, талантливые сыскари, а также бывшие приставы-исполнители с наработанными связями. Есть и компьютерные асы. Короче, и голова, и ноги в нашем подразделении на месте. 

Однако лучших розыскников руководитель мне назвать не захотел. «Достаточно того, что подразделение в целом боеспособно», – сказал Игошин. В аппарате управления я, правда, не раз слышала про Владимира Ивановича Власкина, которого называют аксакалом розыска. В судебные приставы он впервые пришёл 35 лет назад, сразу после армии. А получив диплом о высшем юридическом образовании, подался в милицию и работал «на земле», оперативником, до пенсионного возраста. После чего ветеран органов внутренних дел и, кстати, ветеран боевых действий, участник первой чеченской войны, вернулся к истокам своей карьеры, в службу судебных приставов. Фамилия его звучала по разным поводам, но всегда в положительном контексте. Достаточно сказать, что только в нынешнем году на имя главного судебного пристава России Артура Парфенчикова от взыскателей поступило два письма с благодарностью Владимиру Ивановичу за чуткое отношение, оперативность в работе, профессионализм. Талантливый розыскник находил беглецов и в Санкт-Петербурге, и в Краснодарском крае – от него, говорят, не скроешься.  

Сам же герой от интервью отказался. И начальник, по его словам, хорошо понимает коллегу. «Ну, и о чём тут рассказывать? Розыск – это ежедневная, рутинная, порой неблагодарная работа. Начинается она с анализа материалов, представленных судебными приставами-исполнителями. Суммируется вся информация, добытая из бесед с соседями и родственниками, запросов в различные учреждения об имущественном положении должника. На основании полученных сведений составляется конкретный план розыскных мероприятий. Видите, как всё скучно», – говорит Юрий Игошин. Всё дело в том, что судебный пристав-исполнитель не может очень плотно работать с каждым должником, искать каналы, через которые утекают деньги и ценности, – на нём висят три-четыре тысячи производств. Тут уж на розыскника вся надежда. Ему приходится больше ходить ногами, чем приставу-исполнителю, больше общаться с людьми. Надо качественно провести поквартирный обход, а в сельской местности – подворный, чтобы найти информацию, которая способствовала бы оперативному установлению должника. Сработать оперативно получается не всегда. В пределах двухмесячного срока, установленного для проведения первичных мероприятий, удаётся ра­зыскать примерно каждого восьмого-девятого должника. Большинство беглецов требуют гораздо больше времени. 

Хотя в последнее время ускорить процесс розыска помогает внедрение методов электронного взаимодействия с полицией, МЧС, таможней, Пенсионным фондом, Росре­естром. Запросы по почте на бумажных носителях ушли в прошлое.  А разработанное ФССП России приложение на мобильные устройства, позволяющее установить автотранспортные средства и идентифицировать личности граждан, так и называется  – «мобильный розыск».  

Путешествие из Москвы в Чуну

Работает в паре с «дорожным приставом» молодой сотрудник отдела розыска Алексей Кондратьев

Далеко не все родители, уклоняющиеся от содержания своих детей, сидят дома и ждут, когда к ним придут приставы описывать имущество. 

– Я в розыске работаю больше десятка лет и могу сравнивать, как раньше прятали от приставов своё добро и как сейчас, – говорит Мария Бадуева, главный специалист-эксперт отдела розыска, реализации имущества должников и розыска детей УФССП по Иркутской области. – Люди были менее грамотными в юридическом плане, больше опасались претензий со стороны государственных структур. С тех пор увеличилось как предъявление в службу исполнительных документов в целом, так и, соответственно, количество розыскных дел. В 2004 году, когда я начинала здесь работать, их было меньше тысячи. Сейчас уже к десяти тысячам подошли. 

Должники стали более изощрёнными способами уходить от исполнения своих обязательств – переписывать недвижимость и транспорт­ные средства на близких родственников, уводить активы в пользу третьих лиц. Судебный пристав-исполнитель просто не в состоянии отработать все родственные связи по каждому производству, а розыскник это сделать обязан. 

– Очень часто должник продолжает пользоваться имуществом, «проданным» собственной жене или тёще. Как-то можно помочь в такой ситуации взыскателю?

– Мы разъясняем взыскателю, что он вправе обратиться в суд о признании договора купли-продажи недействительным, формальным. И предоставляем доказательственную базу для судебной тяжбы, – разъ­ясняет Мария Бадуева. 

Избежать взыскания по алимент­ным платежам многие пытаются, трудоустраиваясь неофициально. Зарплата в конверте – вещь на сегодняшний день самая обычная. Но розыскники знают немало случаев далеко не банальных. «Клиент у нас ушлый и умеет отыскать в законодательстве дыры, через которые можно проскочить», – говорит Юрий Игошин. И рассказывает недавнюю историю про военнослужащего из части, расположенной в микрорайоне Зелёный областного центра. Офицер решил уйти от ответственности по договору займа, воспользовавшись как раз тем, что законодатель придаёт алиментным платежам приоритетное значение среди всех долговых обязательств. Он заключил нотариальное соглашение о выплате алиментов на содержание сына и супруги. Судебному приставу-исполнителю пришёл ответ из единого расчётного счёта Мин­обороны РФ – дескать, взыскание долга с дохода военнослужащего начнётся по истечении восьми лет, когда его ребёнок достигнет совершеннолетия. «Мы пробили по базе ГИБДД, как живёт жёнушка должника, получающая алименты. В прошлом году она покупает машину 2014 года выпуска, в этом году заменяет её более свежей – 2015 года выпуска. Я встретился с командиром части, в которой служит ловкий долж­ник, пообещал предать эту историю гласности. Вряд ли такие «подвиги» понравятся министру обороны», – возмущается руководитель отдела розыска, ещё на службе в милиции научившийся добиваться нужного эффекта путём психологического воздействия. 

А уж как некоторые должники умеют «заметать следы»! В Тайшетском районном отделе судебных приставов находится дело по розыску алиментщика, который удрал в Москву вместе с цирком-шапито. Цирк приезжал в Чунский район на гастроли и, видимо, признал талант местного ловкача. Пока пристав ра­зыскивал должника в окрестностях Чуны, он срывал аплодисменты в столице нашей родины. Правда, творческий период его биографии продлился недолго. Циркача уволили, он остался без копейки и отправился домой… пешком. В октябре его в Самарской области остановили на дороге полицейские как подозрительную личность, взяли объ­яснение. Он так и заявил, что направляется пешим ходом в Чуну. Почему бы и нет? Раньше по этому пути в кандалах водили, и вполне успешно. Путешествие алиментщика продлилось два месяца. Недавно он наконец достиг финиша – попал в заботливые руки пристава. Сейчас принимает меры к трудоустройству в родных краях. 

Находчивости родителей-беглецов приставы не устают поражаться. В Большом Луге в прошлом месяце один алиментщик открыл калитку и, увидев сотрудника в форме, выдал себя за своего брата. Пошёл в дом, чтобы позвать, получается, самого себя, да вместо этого рванул огородами в лес. В результате пристав-розыскник достал его через некоторое время из подполья сожительницы в другом конце посёлка. 

В связке с полицейскими

«Губерния», 1.11.2016 г.

Зачастую по прописке, адресу, указанному в исполнительном листе, не проживает уже не только сам должник, но и никто из его родственников. Приходится глубоко «копать», чтобы выйти на место, где наконец приземлился беглец. В таких ситуациях неоценимую помощь оказывает полиция. 

– Эффективность розыскных мероприятий во многом зависит от того, как мы взаимодействуем с правоохранительными органами. Без них  мы никуда, – признаётся руководитель отдела Юрий Игошин. – Согласно Федеральному закону 

«О полиции», сотрудники органов внутренних дел обязаны содействовать в розыске должников и их имущества. По взаимодействию службы судебных приставов с МВД Иркутская область в пятёрке лучших в России. Я созваниваюсь с коллегами из других регионов, мы встречаемся на всероссийских семинарах, обсуждаем эту проблему. И некоторые признаются, что  сотрудничество с полицией у них скорее формальное. 

В Приангарье система взаимодействия приставов и полицейских не даёт сбоев. «Если наш «клиент» попал в поле зрения полиции, нам сообщают и дежурный пристав тут же выезжает в отделение», – говорит Юрий Валентинович. Первой в графике дежурств он поставил свою фамилию. До сих пор под впечатлением от того дежурства. «Всю ночь, до семи утра, беспрерывно шли звонки. Наши алиментщики оказались очень частыми «гостями» в дежурных частях полиции. Приехал я как-то в отделение на Синюшиной горе взять объяснение у женщины, которая не выплачивала содержание на ребёнка. А она сидит пьяная, грязная, не может даже вспомнить, перед кем у неё задолженность. Таких, говорит, много, кто мог подать на алименты, разве всех упомнишь».   

Среди разыскиваемых алимент­щиков с долгами огромное количество опустившихся людей. И, как это ни парадоксально, наиболее крупные, порой исчисляемые миллионами рублей суммы задолженности приходятся не на состоятельных, богатых людей, а именно на таких вот маргиналов. «Мы по кругу одних и тех же должников разыскиваем порой по нескольку раз. Взять с них нечего, остаётся только привлечь по статье 157 УК РФ к уголовной ответственности за неуплату средств на содержание детей. Наказывают злостных неплательщиков алиментов обычно принудительными или исправительными работами. Но тех, кто судим за это преступление неоднократно, закрывают на срок до года», – говорит Юрий Игошин.  

По его словам, без помощи участковых инспекторов полиции справиться с асоциальными личностями было бы куда сложнее: «На днях мы с начальником отдела по исполнению документов о взыскании алиментов Татьяной Акашевой выезжали на приём граждан в село Оёк. Пока мы вели приём, судебный пристав-исполнитель, обслуживающий эту территорию, и розыскник вместе с участковым уполномоченным отработали адреса всех местных долж­ников. Восемь потеряшек поймали. А о тех, кто выехал из села, получили информацию от соседей и родственников. Справились за пару часов, а без участкового не знаю, сколько бы пришлось возиться». 

Юрий Валентинович не упустил возможности через газету выразить благодарность начальнику полиции Иркутской области Олегу Кнаусу, начальнику регионального УГИБДД Вячеславу Жилкину, руководителю межмуниципального управления МВД РФ «Иркутское» Олегу Савину и всем руководителям подразделений полиции областного центра – за помощь и понимание.  

«Дорожный пристав» 

В современных условиях не обойтись без более жёстких методов работы с должниками, убеждена Мария Бадуева, главный специалист-эксперт отдела розыска, реализации имущества должников и розыска детей УФССП России по Иркутской области. Сегодня, например, фотографии недобросовестных родителей, бегающих от платежей, не только висят на стендах в отделах судебных приставов, но и печатаются в газетах под шапкой «Разыскиваются долж­ники по алиментным обязательствам». А в некоторых населённых пунктах, к примеру в Саянске, алиментщиков, скрываюшихся от приставов, можно увидеть на экранах телевизоров, установленных в автобусах. 

Но самым эффективным средством борьбы с должниками розыскники считают «дорожного пристава». Этот программный комплекс, состоящий из видеокамеры и ноутбука, позволяет в автомобильном потоке углядеть «ласточку», принадлежащую должнику. Таких систем нет даже в полиции. Ежемесячно «дорожный пристав» участвует в рейдах, которые проводятся совмест­но с сотрудниками ГИБДД. За девять месяцев этого года с помощью передвижного комплекса окончено 2231 исполнительное производство и взыскано около пяти миллионов рублей долга, произведено 503 ареста имущества, в том числе 234 автомобиля, разыскано 15 должников. 

Работает в паре с «дорожным приставом» молодой сотрудник отдела розыска Алексей Кондратьев. О своём умном «напарнике» Алексей рассказывает с удовольствием: «Машина проезжает мимо, а на экране высвечиваются имя и фамилия долж­ника, сумма, которая за ним числится. Мы по радиосвязи передаём информацию сотрудникам ГИБДД, чтобы остановили автомобиль. Затем с водителем работает судебный пристав-исполнитель». По словам Кондратьева, комплекс производит очень сильный психологический эффект: «Неделю поработали в Зиме, а потом два месяца шёл поток добровольцев, желающих погасить задолженность по алиментам, штрафы ГИБДД. Каждый при этом просил, чтобы его долг не забыли убрать из базы данных «дорожного пристава». Боялись, что машину остановят на дороге и за долги арестуют». И правильно боялись. 

– Принцип такой – либо плати хотя бы часть суммы, либо производим арест. Если большой долг – арестовываем транспортное средство, если поменьше – смартфон. Многие, пока мы машину держим, сразу всю задолженность гасят – по 600–700 тысяч рублей приносят, а уж таких, кто расстаётся с тремя-четырьмя десятками тысяч, вообще полно, – подтверждает Юрий Игошин, который, конечно, одним из первых опробовал новинку, встав с «дорожным приставом»  на пост у ТЦ «Комсомолл».  

Комплекс у розыскников появился год назад. За это время сами собой определились сотрудники, умеющие получить с помощью технической новинки наилучший результат. «Я посчитал как-то КПД судебного пристава-исполнителя Евгения Степанова. Мы работали с ним две недели подряд, так за день в среднем  с помощью программного комплекса удавалось собрать с должников 120 тысяч рублей наличными, арестовать десять смартфонов и восемь машин, пять из которых отправлялись на штрафстоянку», – говорит Алексей Кондратьев. По его словам, больше из «дорожного пристава» удаётся  выжать тем, кто умеет убеждать, хорошо знает законодательство и владеет психологическими приёмами. Кондратьев назвал тройку лучших «напарников» «дорожного пристава», которых, по его словам, «следует ставить в пример»: Юлия Егорова, Татьяна Медведникова и Евгений Степанов. 

Конечно, хотелось бы иметь на вооружении не один такой комплекс, и руководство управления, уверяют розыскники, над этим работает. Пока же «дорожный пристав» «мотается по командировкам». За год службы он объездил многие районы и везде произвёл сильное впечатление. «У кого «дорожный пристав» побывал, просят ещё с ним приехать, – сообщает Алексей Кондратьев. – Все уже поняли, что выход с комплексом на дорогу даёт больший эффект, чем работа в кабинете. В день, работая за столом, можно окончить 40–50 производств. С «дорожным приставом» получается втрое больше – порядка 120–130. Кроме того, на дороге за день удаётся произвести 12-13 арестов имущества должников. Система полностью себя оправдывает».   

Ну а чтобы представить общий вклад судебных приставов-исполнителей, осуществляющих розыск, в решение наболевшей проблемы алиментных долгов, ещё раз обратимся к статистике. В нынешнем году в регионе удалось установить местонахождение более 1300 скрывающихся от приставов родителей-уклонистов, что составляет 70 процентов от всех пойманных беглецов с долгами.