Открытка политическая, агитационная. С одной стороны, этого «бумажного хлама» вокруг нас много, с другой – лучшие образцы политической агитации быстрее всего идут в мусор. В семейных коллекциях открыток мы скорее найдём старые новогодние открытки, первомайские, на 8 Марта. А вот наиболее идеологически «нагруженные» – к 7 Ноября, например, обычно легко выбрасывали. Все мы много раз наблюдали скучные и во многом вторичные экземпляры «октябрьских» открыток конца 1970–1980-х годов и часто не знаем, как всё начиналось. Какими необычными и красочными были открытки, когда память об октябрьском перевороте ещё не была заменена клише и штампами.   

Пленный художник

У Иркутска есть особая история, связанная с политической открыткой. В 1920 году издательство иркутского отделения «Центропечати» выпустило портрет Ленина. Что такое выпуск портрета вождя в то время? Это целое событие, поскольку о Ленине знали, но как выглядит Ленин? Для многих это было загадкой. В марте 1920 года газета «Красный стрелок» описывала появление в губернии, наверное, одной из первых фотографий Ленина: «В Иркутске против витрины одного из фотографических отделов, в котором вывешены портреты Ленина и Троцкого, сильная давка. Публика толпится с утра до ночи». О том, что дефицит карточек с портретом вождей был серьёзный, говорит объявление на передовице «Власти труда» в апреле 1920 года: «Иркутское отделение «Центропечати» просит всех товарищей, имеющих хорошие портреты и открытки (фотографии, цинкографии и фототипии) советских деятелей и иллюстрированные журналы Советской России, предоставить их во временное пользование техническому подотделу «Центропечати». 

Одним из прижизненных фото Ленина было сделанное М.С. Наппельбаумом в январе 1918 года в Петрограде. Вот с этой фотографии в Иркутске военнопленный художник Куно Гоппе и сделал графический портрет вождя. А позже этот портрет разошёлся на открытки в Иркутской губернии. Сегодня оригинал портрета хранится в Иркутском областном художественном музее им. В.П. Сукачёва. В правом нижнем углу портрета значится: «Куно Гоппе. 1920». 

То, что мы сегодня знаем об открытке с портретом вождя, – заслуга директора музея Алексея Дементь­евича Фатьянова, который с коллегами провёл целое расследование, пытаясь понять, что за портрет Ленина хранится в фондах. Летом 1968 года в музей пришёл иркутянин Геннадий Михайлович Грошев, принёс свёрток этюдов, принадлежавших краеведу, историку В.И. Сосновскому. В бумагах Сосновского была обнаружена открытка с портретом Ленина. Сличив её с портретом из музея, Фатьянов понял, что она напечатана с оригинала, хранящегося в музейных фондах. Так стало ясно, что портрет Ленина был выпущен в Иркутске в 1920 году в филиале издательства «Центропечать». Однако смущал один факт – в инвентарной книге значилось, что портрет был передан в иркутский музей в 1927 году известным московским художником-графиком И.Н. Павловым. 

В 1960-х годах в открытках вспомнили об экспериментах
авангардистов 20-х годов

Как могло получиться, что портрет уехал из Иркутска в Москву, а затем вернулся назад? Просмотр старых инвентарных книг помог найти ответ. Очевидно, случилась ошибка, и портрет случайно внесли в список передаваемых Павловым предметов. Он стоял в списке сразу после подарков Павлова, и, вероятно, при перенесении сведений в новую инвентарную книгу его просто «приписали»  к павловским вещам. А на самом деле он был передан в музей иркутским «Сибкрайиздатом». Таким образом, Фатьянову удалось выяснить, что портрет Ленина, выполненный Куно Гоппе, всегда находился в Иркутске и в Москву не уезжал. Тогда же выяснилось, что рисунок Гоппе находился в «Центропечати», потом с архивом этой организации был передан в «Сибкрайиздат», а позже попал в музей. 

В конце 1960-х Алексей Фатьянов обратился к читателям «Восточки» с просьбой отозваться, если им что-то известно о портрете Ленина. Откликнулся В.Я. Лэйлас из Большого Кошелака Куйтунского района. Он сообщил, что у него хранится похожая открытка, но изданная не «Центропечатью», а Государственным издательством в Иркутске в 1920 году: «Тип. Эксп. Госбумаг. 5000». Библиотекарь ИОХМ  К.Н. Донской обнаружил тот же портрет в журнале «Знамя революции» за 1920 год. Более того, в выпуске газеты «Власть труда», посвящённом 50-летию со дня рождения Ленина, был всё тот же портрет Куно Гоппе. Отсюда был сделан вывод, что портрет весьма продуктивно тиражировался в различных местных издательствах. Случайно удалось получить крохи информации об авторе произведения. В журнале «Пламя революции», кроме портрета Ленина, был и портрет Карла Маркса, подписанный «Б.Л.». Алексей Дементьевич Фатьянов решил, что это художник Борис Лебединский, и отправился к нему. Действительно, это был Лебединский. И он помнил Куно Гоппе. «Он… был военнопленным и вместе со мной работал в экспедиции заготовительных государственных бумаг… Позднее Куно Гоппе вместе с другими бывшими военнопленными художниками первой империалистической войны выехал в Читу, а затем  к себе на родину – в Европу», – сообщил Лебединский. 

В 1969 году Фатьянов обращался в венгерский журнал эсперантистов, и тот напечатал статью со ссылкой на «Восточку», были публикации в немецком журнале «Freie Welt», однако сведений о Куно Гоппе тогда получить не удалось. До сих пор остаётся загадкой, кем был Куно Гоппе… Никаких сведений о нём, несмотря на современные поисковые возможности, найти не удаётся. И ранее, и сейчас возникает сомнение – не псевдоним ли это. Однако остаётся свидетельство Бориса Лебединского о том, что это был военнопленный именно с такими именем и фамилией. Так или иначе, но, видимо, яркой живописной карьеры Куно Гоппе сделать не удалось, поскольку упоминаний о таком художнике в зарубежных базах данных тоже нет. Может быть, он изменил имя.  

Мистика вокруг вождя

Однако странности с первой иркутской ленинской открыткой и этим портретом не кончаются. В том самом номере «Власти труда», посвящённом 50-летию Ленина, где помещён портрет руки Куно Гоппе, есть ещё один любопытный, почти мистический сюжет, связанный с Лениным. Под портретом Ленина работы военнопленного напечатано стихотворение А. Вечернего (Голенковского), одного из самых активных участников знаменитой иркутской «Барки поэтов». Стихотворение весьма оригинально датировано: «Новой эры год третий. Весна». А. Вечерний называет Ленина Капитаном: «О! Капитан! Ты на Новый Простор парус направишь средь мглы океана!» Обращаясь к Капитану, он высказывает надежду, что Ленин будет долго жить: «О, так живи ж! Благодатный твой гений нужен как солнце в борьбе роковой…». Однако внимательный читатель увидит перед стихами посвящение поэту Уолту Уитмену: «Священной памяти твоей, Уолт Уитмен, о великий поэт демократии, с благоговением я посвящаю этот радостный гимн МОЕМУ капитану». Нетрудно догадаться, что отсылка идёт к знаменитому стихотворению Уитмена «Капитан». И оно трагическое. Капитан, доведший корабль до берега, умирает прямо на палубе, не ступив на желанную землю. Как известно, Ленину оставалось жить всего четыре года. 

Иркутск вообще изобилует странными ленинскими сюжетами. Один из них – поиски автора горельефа Ленина на углу Карла Маркса. Горельеф этот на протяжении многих лет считался работой анонимного военнопленного, да и сейчас авторство скульптора Меркулова определено лишь по косвенным фактам. И других сюжетов вокруг событий 1920-х годов, связанных с Лениным и Иркутском, немало. Например, Ида, дочь Наппельбаума, сделавшего знаменитый портрет Ленина, провела несколько лет здесь, в Иркутской области, в Озерлаге. 

Есть и ещё одна загадка. В иркутских газетах, как, впрочем, и по всей стране, даже после смерти Ленина его день рождения отмечался 23, а не 22 апреля. В знаменитом номере «Власти труда» с портретом Куно Гоппе стоит дата – 23 апреля, и особо указано – именно сегодня отмечается день рождения вождя. В газете 1924 года то же самое, есть даже стихотворение под названием «23 апреля». «Поёт рабочего верстак под шум весенний на дворе. День Ильича – счастливый знак рабочих дней в календаре. Всех примет в радостную сень апреля двадцать третий день», – писал поэт. День рождения вождя отмечается в газетах 1925-1926 года всё с той же датой – 23 апреля. С 1927 года газеты не отмечали этот день. В 1928 году после воскресного номера 22 апреля, где нет упоминаний о праздновании дня рождения вождя, в базе «Хроник Приангарья» идёт сразу номер за вторник, 24 апреля (тоже без упоминаний Ленина). История повторилась и в 1929 году. 22 апреля 1930 года во «Власти труда» на второй странице вышла статья «К 60-летию со дня рождения Ленина». Далее – с 1931 по 1937 год – упоминаний о дне рождения вождя не будет вообще. И наконец, 22 апреля 1938 года «Восточка» вышла с фото Ленина 1919 года на передовице и текстом: «22 апреля 1870 года родился великий учитель…» С этого момента, очевидно,  и закрепилась новая дата. 

Что же случилось с датой? Если следовать переходу с юлианского на григорианский календарь, в XX веке к старой дате рождения надо было прибавить 13 дней. Ленин родился 10 апреля 1870 года, значит, по новому стилю – 23 апреля. Но, как утверждается, поскольку он родился в XIX веке, то к дате рождения надо было прибавить 12 дней, то есть получается 22 апреля. Эта версия тоже небезупречна. Керенскому, рождённому также в XIX веке, почему-то приписали 13 дней по григорианскому календарю. А Ленину, выходит, 12? Эта путаница с датами останется, очевидно, ещё одной загадкой того странного времени.   

Однако уже к концу 1920-х стало ясно, что вольности со стихами, датами и портретами вождя кончаются. До сих пор не превзойдены эксперименты Родченко, Клуциса с образом Ленина, когда на одном плакате, к примеру, появлялись сразу четыре фигуры Ленина с указующими друг на друга руками, когда можно было на плакате увидеть Ленина в гробу и рядом – много мелких изображений «канонического» Ленина с поднятой рукой. Эту вакханалию творчества постепенно, но верно заменяли клише. Наступали времена, когда все эксперименты на почве идеологической открытки и плаката постепенно сводились к нулю.  

Грибы и Ленин

1953 год считается годом массового выпуска советской открытки, прежде всего идеологической. Естественно, она была и до войны, и в годы войны, однако расцвет массового производства пришёлся на 1950-е годы. В конце 1957 года государственное издательство изобразительного искусства «Изогиз» выпустило более 300 наименований плакатов, открыток, портретов и альбомов, посвящённых Октябрю. В магазины СССР поступило более 40 миллионов этой агитационной продукции. В том числе плакаты-панно «Слава КПСС» художника Иванова, «Народ и партия едины» Комиранца и Забалуева. Тогда в школах, комсомольских организациях была насажена мода на альбомы, посвящённые Ленину, поскольку вышли специальные альбомы с редкими фотографиями вождя.  Художественные идеологические открытки этого периода теперь редки. Их легко отличить от открыток более позднего времени. Это многокрасочные картинки, со сложной композицией, множеством деталей, виньетками из колосьев золочёных серпов и молотов, пышные, помпезные карточки. Люди на таких открытках изображены или с нарочито счастливыми лицами, или напряжёнными: в крике и борьбе. Одна из таких открыток – художника Н. Кузнецова 1955 года – изображает рабочих, поднявших красный флаг и поющих «Смело, товарищи, в ногу…». Сейчас таких открыток очень мало, и эта эпоха для нас закрывается. 

Типичная идеологическая открытка сталинских времён – сложная композиция, многоцветность и избыток деталей

По идеологическим открыткам видно, как резко переменился визуальный ряд после смерти Сталина. Открытка 1966 года, всё тот же праздник октябрьского переворота. Но уже никакой пышности, цветов, напряжённых в экстазе счастья или борьбы лиц. Вдруг появляется Ленин со знаменитых плакатов Родченко, Клуциса, но в более «приличном» варианте, без экспериментов. Однако налицо память об авангарде 1920-х. В противовес сталинскому ампиру в 1960-х выходит целая серия «октябрьских» открыток, где краске и сложной композиции сказано «нет». На абсолютно белом фоне тонкими, практически прозрачными штрихами даны контуры зданий Петрограда и надпись: «Слава Октябрю!» Тогда же и в 1970-х вышли открытки, где на идеологию намекает только подпись: «С праздником Октября!», а визуальный ряд – обычные букеты садовых цветов, без «красногвоздичной» нагрузки. 

В конце 1970-х – начале 1980-х открытки снова впадают в теперь уже беспомощные штампы – кочующая с картинки на картинку «Аврора», схематичный, тяжёлый золочёный профиль Ленина, густо-красные цвета, массивные буквы, лавровые ветви, серп и молот. Перекличка в деталях со сталинскими открытками, но весьма слабая. Чувствуется, что жанр исчерпал себя, как и, собственно, страна, звавшаяся Советским Союзом. Оказалось, продолжение будет. Ленин продолжил жить, но уже благодаря андеграунду 1980-х.  

После телевизионной мистификации Сергея Курёхина и Сергея Шолохова «Ленин-гриб» в начале 1990-х, когда Капитан правдоподобно рассказал о том, что вождь мирового пролетариата – это гриб, а броневик – его грибница, образ Ленина начал жить совершенно новой жизнью. Как в вербальном, так и в визуальном воплощении. Ленин девяностых и двухтысячных – это вождь в шапке мухомора. Масштаб исполнения фотожаб на Ленина поражает и может соперничать с другими интернет-мемами, типа Медведа или Вомбата. Огромное количество виртуальных открыток с Лениным в окружении грибов и в грибной шляпе можно найти в любом поисковике. Более того, Ленин-мухомор стал продаваемым – хорошо торгуются открытки, сумки и бюстики Ленина со шляпкой мухомора на голове. Игра ума Курёхина родила нового Ленина, и эта интеллектуальная шалость вполне сравнима с экспериментами обэриутов и Родченко.