Философия пиратства

Претендовать на полное знание реалий видеобизнеса Иркутска времён 1990-х мы не можем, да и не стоит журналисту ставить перед собой такую задачу. Всегда найдутся люди, которые сами содержали салон, продавали кассеты, и, конечно же, они скажут, что «всё было не так, как тут написано». Меня интересуют вещи – яркие свидетельства той эпохи. В музеях и библиотеках, как известно, можно найти всё, но в наших домах скорее сохранится какая-нибудь дореволюционная открытка, чем, к примеру, подшивка первых номеров иркутского «Видеоканала». Когда-то за портретом Брюса Ли в этой газете и имевшимися там неплохими обзорами самого разного кино стояли с утра очереди в киоски. А спустя 5–10 лет многие из нас унесли память о тех временах вместе с газетами в мусорный бак. Недавняя история исчезает быстрее, чем давняя. Потому всегда радостно находить вещи из того мира не выброшенными, живыми. 

Каталог «пиратского» видео – это, по сути, репертуарный список видео­салонов 1990-х, а потом – домашней видеотеки. И программ кабельного телевидения тех лет. Это список тех фильмов, от которых млели, вскрикивали от ужаса, над которыми хохотали советские люди, впервые массово открывавшие для себя мировой кинематограф в душных комнатушках с видиком. Жанр этой брошюрки определить трудно. Она, безусловно, является сухим справочником. Купив её, можно было «штамповать» обложки к кассетам, ориентируясь на название пиратской копии фильма и краткое его описание. Но брошюра предваряется статьёй, которая тянет и на философский манифест зарождающегося «нового русского видеобизнеса», и на попытку рыночно обосновать неизбежность существования отечественного видеопиратства, и рекомендации, как сделать рынок легальным. Как видим, статья небезынтересная, поскольку пираты здравствуют и сейчас. А главное – в брошюре  есть уникальное описание видеорынка  тех лет. Книжечка датирована 1991 годом, а первый видеосалон появился в Иркутске в 1987 году. Эти четыре года для страны прошли под знаком вакханалии видеосалонов в подвальчиках и полуподвальчиках. Незабвенный Фредди Крюгер с длинными когтями, изображённый художником-самоучкой на вывеске видеосалона… Сегодня этот монстр – объект ностальгии.  

Бойцы невидимого фронта

На репертуар салонов влиял отныне зритель, а он хотел съеденных заживо

«Видеосалоны – явление в нашей жизни новое, интересное и необходимое… это поможет ликвидировать подпольный бизнес на просмотре видеофильмов», – газеты 1987 года верили, что видеобизнес ещё можно обуздать. Первый официальный иркутский видеосалон, если верить газете «Советская молодёжь», открылся 6 марта 1987 года в кинотеатре «Художественный». Конечно, избранные с «видиками» познакомились куда как ранее, подпольно. В брошюре чуть приоткрывается тот мир. Зарубежное видео шло в Союз через частных лиц; к 1987–1989 годам, несмотря на кампанию против «порнографистов», сформировался уже пул «пиратов», которые целенаправленно заказывали пересекающим границу бизнесменам, дипломатам нужные видеозаписи. На Западной Украине, в Прибалтике, Ленинградской области и в Центральной России писали программы европейского спутникового ТВ. Импорт стекался в Москву и Ленинград, где так же подпольно работали профессиональные переводчики-синхронисты. «Их голоса известны зрителям не менее, чем лица популярных ведущих ТСН. Вот уж, действительно, бойцы невидимого фронта!» – восхищался автор брошюры. Видеодиск и бобина с плёнкой с закадровым переводом, наложенным на звуковую дорожку, поступала к «пиратам»-продавцам. «Ещё год-полтора назад эти ребята сидели в глубоком подполье (то есть в 1989-1990 годах. – Авт.), опасаясь КГБ и милиции с одной стороны и жуликов – с другой». Выйти на контакт с таким персонажем было трудно, а видеодиск с переводом в зависимости от жанра и кассового успеха фильма стоил от 200–300 до полутора-двух тысяч  рублей. 

К 1991 году эти люди уже покинули подполье и организовали свои фирмы, но менее «пиратским», понятно, их контент не стал. Постоянными их клиентами были провинциалы – платили всегда наличными, везли чистые кассеты, делая записи «лазерок», «нулёвок» и «первых копий». «В Новосибирсе, Абакане, Чите и Красноярске, в Иркутске и других областных центрах «пираты»-аборигены контролируют региональные рынки и тиражируют с «лазерок» вторые копии, которые попадают к потребителю через коммерческие или комиссионные магазины». Стоимость кассеты – от 105 до 150 рублей в ценах 1991 года. 

Два в России – на Арбате и в Усть-Илимске

Салоны открывались в магазинах, подвалах, детских клубах, самолётах, поездах

Когда стало понятно, что кампания 1982–1985 годов против «распространения порнографии» посредством видео не остановит интереса людей к мировой кинокультуре, «павианов» попытались одомашнить, и в 1987 году появились официальные видеосалоны. Одним из них и был салон в иркутском кинотеатре «Художественный». «Имеются видеопрограммы политические, оригинальные эстрадные (в их числе записи концертов В. Высоцкого, группы под управлением Д. Полунина), образцы киноклассики», – сообщала газета. Зальчик в «Художественном» был рассчитан на 30–40 мест, цена билета – около 70 копеек. Первый фильм был идеологически выдержанным – «Без срока давности». А сам салон позиционировался как «большой удар для всякого рода «жучков» с собственными видеомагнитофонами и контрабандными записями». Однако стоит признать, что пионером официального видеокино в области был Ангарск,  а не Иркутск. В 1987 году салоны были открыты в этом городе, а также в Братске и Усолье-Сибирском. Ангарский салон открыл двери в феврале 1987 года в кафе «Юность», его окрестили «видеокафе». Правда, цена была немаленькая – 4 рубля, поскольку в комплекте с видеосеансом шёл ещё и ужин. Программы были трёхчасовыми, и зрителями подавали, к примеру, бутерброды с икрой (сам сеанс стоил от 50 копеек до рубля).  В Усолье, как сообщали газеты, помещение для видеосалона было запланировано прямо при строительстве нового жилого комплекса для молодожёнов. Первые фильмы в зале на 70 мест стали показывать в марте 1987 года. Старые газеты сохранили репертуар: «Воспоминание» (фильм о Высоцком), «Короткие встречи» Киры Муратовой. Молодёжь требовала «Легко ли быть молодым?», «Плюмбум». Была особая услуга: заказать фильм к свадьбе, ко дню рождения. После фильмов обычно планировалась дискуссия. 

В ноябре 1987 года в Усть-Илимске открылся второй после Москвы видеосалон с диагональю экрана 3 метра и видеопроекционной установкой «Панасоник». Зато усольский видеосалон был единственным в области, где были индивидуальные кабины для просмотра. Для этих салонов областной конторой по прокату кинофильмов было запасено 750 видеокассет с проверенным репертуаром. Кооператоры, а их было официально в 1988 году по области всего несколько, тоже вели себя прилично. Видеозалы собрали буквально за год работы 90 тысяч зрителей. Видеомагнитофоны передавались в Дома культуры и дворцы, планировалось «разъездное обслуживанием ферм и домов животноводов» посредством видео. Трудящиеся дали социалистическое обязательство открыть видеосалон в микрорайоне Первомайском. Казалось бы, вполне радостная картина. Как выбрались из подполья «зубастики» и Фредди Крюгеры?  

В декабре 1988 года салон открылся в Иркутском драмтеатре. Там планировалось показывать шедевры мирового кино и спектакли. Поначалу так и было, но потом в афишах, которые и сейчас доступны в старых газетах, репертуар уже сменился: в драмтеатре показывали весь набор «Полицейской академии» и фильм «Челюсти». К этому моменту работали уже видеосалоны в Дворце профсоюзов, на втором этаже станции Иркутск-Пассажирский (от областного центра досуга «Молодёжная инициатива Иркутска», на 128 мест при шести телевизорах), в ДК «Металлург» Шелехова. В апреле 1988-го салоны были уже в Саянске, Байкальске, Тулуне. В Иркутских афишах фигурировали некие видеосалоны «Ангара», «Планета», «Мечта», правда, без адресов. Можно предположить, что салон «Ангара» располагался в гостинице «Ангара», об остальных судить трудно. Известно, что в центральном парке были видеосалоны «Спектр» и «Отдых», в аэропорту – «Рейс». Свой видеосалон существовал в общежитии института народного хозяйства. Вскоре контролировать распространение салонов стало очень трудно. Потому что к видео подключились комсомольцы и профсоюзники. А к тем – предприимчивые «жучки» со своим набором «костоломов» и «эммануэлей». 

«А то и секс!»

В отчётах комитета ВЛКСМ иркутского госуниверситета в июле 1989 года с гордостью было отмечено: комитет занялся коммерцией и открыл среди прочего… видеосалон. Это была не частная инициатива, а вполне себе легальная директива ЦК ВЛКСМ. Салоны под эгидой ВЛКСМ как появившиеся во благо детей и молодёжи существовали беспошлинно. Остальные – при проф­союзах, отделах культуры – под шапкой созданного в те годы киновидеобъединения отчисляли процент государству. Ещё в 1988 году поднимался вопрос: видеосалоны, подведомственные киносети, крутили разрешённый  репертуар, а вот комсомольские брали фильмы где-то… понятно, где. Видеосалоны открывались с благородной целью: на собранные деньги создать сеть молодёжных центров. И изначально в таких салонах планировался приличный репертуар, безо всяких «Эммануэлей» и прочей эротики. Однако на деле всё вышло иначе: частные владельцы видеосалонов кинулись регистрировать свои убогие подвальчики с телевизорами и кашляющими, мигающими видеомагнитофонами в райкомах и горкомах ВЛКСМ. Причина была проста – они стремились избежать платы государству. Регистрационные удостоверения видеоточек штамповались легко, поскольку задумываться, какой там Крюгер будет пугать детей, никому не хотелось, а владелец салона нёс в комсомольский кабинет вполне ощутимые деньги. 

В итоге в 1989 году в Иркутской области уже было 192 комсомольских видеосалона, получавших чистую прибыль, а единого документа, регламентирующего их деятельность, не было, за исключением неких «инструктивных писем», в каждом ведомстве своих. Такой бардак был на федеральном уровне. В итоге нельзя было даже найти документ, который бы чётко говорил, какую цену билета нужно установить в подвале с видеомагнитофоном. Негласно цена была одной – рубль вне зависимости от длины фильма и контента. «Видеомэны», как тогда называли таких предпринимателей, чувствовали себя хорошо – на каждую проверку у них было по 2-3 «инструктивных письма», которыми они легко отбивались от кон­тролёров. Иркутский обком партии и исполком даже проводили в 1989 году спецсовещание «по видео», пытаясь вогнать видеочудовище в рамки закона – сделать единые билеты, цены, создать репертуарную комиссию, которая бы не пропускала «эротических зубастиков» хотя бы в комсомольские салоны. Но джинн был выпущен из бутылки. 

К этому моменту видеосалоны и всё, что вокруг них, стали называть «видеопорнорэкетом». В драматическом и музыкальном театрах, начинавших благородно – как видеолектории, лекции вскоре почти сошли на нет, раз в месяц шёл, к примеру, «Доктор Живаго». Зато по 30–40 сеансов в неделю – зубастики и ходячие мертвецы. Даже в видеосалоне «Центральном» в ДК Дзержинского, что считался «образцово-показательным», и то не удержались от  своей интерпретации классики. В салоне шёл фильм «Леди Макбет Мценского уезда» с подстрочником на афише: «Фильм об ужасной эротике купеческой России». 

Первый официальный видеосалон в Иркутске появился в кинотеатре «Художественный»

Видеосалон «Салют», к примеру, находился в детском клубе. Дети занимались рисованием, а рядом челюсти жрали людей, бегали костоломы. Когда проверяющая комиссия нагрянула в видеосалон гарнизонного Дома офицеров, хозяин при каждой попытке его сфотографировать вырубал свет, понимая, что его физиономия в газете принесёт ему много неприятностей. Заработать пытались все. Причём быстро. Очень оригинальный видеосалон организовал комитет комсомола Иркутского авиазавода. Под видеосалон был отдан нелетающий самолёт, и люди смотрели фильмы сидя прямо на борту. На Карла Маркса работал расписанный автобус, стоявший недалеко от столовой, аптеки и молочного магазина. На его капоте красовалась надпись «видео», и внутри тоже крутили боевики. Видеосалонами обзавелись все приличные турбазы на Байкале, остров Юность в Иркутске, а также фирменные поезда железной дороги. 

«Почти во всех видеосалонах идут лихие западные фильмы, густо сдобренные жестокостью, насилием, а то и сексом», – заявил первый секретарь обкома ВЛКСМ Владимир Матиенко на восьмом пленуме 1989 года. Так называемые «очаги культуры» – комсомольские видеосалоны – открывались в убогих помещениях без хорошей мебели, без возможности перекусить, выпить кофе. Иркутский городской совет народных депутатов даже закрыл в 1989 году 19 кооперативных видеосалонов, но эпидемию было уже не остановить. «Как грибы после дождя, сегодня появляются видеозалы и видеосалоны. Открыты они на вокзале и в аэропорту – якобы для того, чтобы помочь пассажирам скоротать время до поезда или самолёта. Но с каждым днём эти заведения всё больше уподобляются притонам…» – сокрушался журналист в феврале 1989 года, обращаясь к специалистам транспорт­ной милиции. Милиционеры сами качали головами: по их сведениям, в салонах тусовались воры, проститутки и хулиганы. В видеосалоне на железнодорожном вокзале были задержаны фарцовщики, недавно совершившие грабёж.  «Вечером 11 декабря неизвестный в туалете видеосалона в областной клинической больнице отобрал у мужчины золотую цепочку», – видеосалоны всё чаще фигурировали в милицейских сводках. В Порту Байкал прямо под табличкой местного участкового пункта РОВД видеомэны гоняли «Калигулу». В газетах шли нешуточные  баталии в письмах между защитниками видео и противниками «дешёвых киноподделок».

Казалось бы, чудовище непобедимо. Однако очень быстро наступила эпоха кабельного телевидения. И к 1991-1992 годам видеосалоны как массовое культурное явление исчезли за исключением наиболее устойчивых и крупных, многие переформатировались в видеопрокат. В тот момент, когда писалась брошюра, пиратские видеокассеты уже интересовали тех счастливчиков, у которых стали появляться свои видеомагнитофоны. Люди узнали слово «кабельный канал», встали в очередь за «Видеоканалом». Но это уже была совсем другая история.