В последние годы численность школьников в регионе растёт. Если в 2013 году у нас было 270 тысяч учеников, то в 2015 году их уже 287 тысяч. В ближайшем будущем школяров станет ещё больше, поскольку подрастут вчерашние и сегодняшние малыши, которые создают очереди в детские сады. Садики мы как-то построили. Но готова ли школа принять новую демографическую волну?

Совсем недавно министр образования Иркутской области Валентина Перегудова сообщила, что 37% школ региона находятся в ветхом состоянии. Для того чтобы выполнить новые требования федерального законодательства и перейти на односменное обучение,  Приангарье должно построить ещё около 70 школ. Министр пообещала, что в следующем году будет заложено пять новых школьных зданий. Сумма финансирования ещё не определена, но она будет больше, чем в нынешнем году. Проблема обозначена, переложена на язык цифр, предложен путь решения. 

Однако министр регионального правительства ни слова не сказала об учительских кадрах. А ведь нехватка педагогических кадров стоит не менее остро, чем нехватка школьных площадей. Завтра она станет настолько актуальной, что замалчивать её будет уже невозможно. Для того чтобы исправить ситуацию хотя бы послезавтра, действовать нужно уже сегодня. 

За кадрами

Уже сегодня доля учителей пенсионного возраста в школе составляет 28,3%. Доля молодых учителей до 25 лет – всего  6%. Особенность современной системы образования заключается в том, что редкий педагог может позволить себе работать на одну ставку. Если посмотреть на соотношение молодых и пожилых педагогов по занятым ставкам, картина будет ещё печальнее. 

Причём в 2013 году число выпускников педагогических вузов, которые встали на учительскую стезю, увеличилось на 173 человека, а затем снова пошло на спад. 

Это связано с  реализацией региональных программ по привлечению молодёжи в бюджетную сферу. Однако в прошлом году региональное министерство образования закрыло программу поддержки молодых учителей, в рамках которой педагог мог улучшить жилищные условия. Теперь поддержка осуществляется только через министерство сельского хозяйства. Свои программы по выделению жилья есть у некоторых муниципалитетов, но далеко не у всех. Ответ общества последовал незамедлительно – число выпускников, пожелавших работать в школах, вновь начало снижаться. 

Так или иначе, в  2014 году в школы пришли 683 молодых специалиста. Но только 53% из них имеют высшее образование а 47% – среднее специальное. Согласно новым профессиональным стандартам, все педагоги в школе должны обладать дипломом о высшем образовании. Это обязательное требование единого профессионального  стандарта педагогических работников. Специалист со средним специальным образованием может быть принят в штат, но по умолчанию подразумевается, что он пойдёт учиться дальше. 

Руководитель, в свою очередь, должен создать условия для повышения образовательного уровня у своих специалистов. Это требование заложено в  методике внедрения профессионального стандарта. Как школа будет создавать такие условия при вечном дефиците финансирования, большой вопрос. По идее, оплачивать учёбу должно либо министерство образования, либо само образовательное учреждение. Но в жизни получается, что денег на такую роскошь просто нет.  В итоге страдает качество преподавания. А ведь мы все хотим, чтобы наших детей учили хорошие учителя. 

Один за всех

В общеобразовательных школах сегодня работает 20,2 тысячи учителей. При этом они закрывают как минимум 30 тысяч ставок. Обычной практикой стало, когда учитель работает на полторы-две ставки. Честно говоря,  регион не спешит исправлять эту ситуацию. Министерству образования она даже на руку, потому что позволяет выдерживать спущенную из Москвы линейку показателей по уровню  зарплаты. 

Например, зарплата на одну ставку составляет 15 тысяч рублей. Это мало, и такая зарплата не тянет на среднюю по региону. Но за две ставки педагог получит уже 30 тысяч. А эту цифру и в отчёт вставить не стыдно, отрапортовав, что зарплата у педагогов вполне приличная, достигла средних показателей. Между делом введено ещё одно новшество в деле составления отчётов. Теперь нашей планкой является не средняя зарплата по региону, а некий «среднемесячный доход от трудовой деятельности». Нетрудно догадаться, что последний показатель всегда на пару тысяч рублей ниже, чем средняя зарплата по экономике. Мелочь, а сэкономить позволяет. 

Однако учительская зарплата – важная проблема для любой школы, но не единственная. Ещё одна проблема – старение кадров. Школе катастрофически не хватает молодой энергии. Интересная статистика была представлена педагогическим институтом ИГУ на заседании Общественной палаты Иркутской области в декабре прошлого года. Для того чтобы кадровый состав школы по­стоянно обновлялся, в неё ежегодно должно приходить 500 молодых учителей и примерно столько же уходить. Но реальная ситуация совсем не такая. 

Педагогический коллектив стареет, и на самом деле из системы образования в год уходит больше чем 500 человек. По идее, именно это большее количество и нужно восполнять, чтобы сохранить хотя бы имеющуюся численность учителей. Для того чтобы поддерживать на существующем уровне количественный состав учительства Приангарья,  ежегодно требуется 700–800 молодых учителей. Если вдруг мы захотим на самом деле   выправить ситуацию и сделать так, чтобы педагог нормально работал на одну ставку, придётся направлять в школы как минимум тысячу человек в год.   

Крутое пике 

Причина нехватки педагогов не только в низкой зарплате, огромной нагрузке и немыслимых объёмах отчётности, которую вынуждены вести учителя. Региону катастрофически не хватает выпускников-педагогов. Судите сами: в 2006 году на бакалавриат на педагогические направления области было выделено 1173 бюджетных места. А в 2016-м – всего 540 бюджетных мест. Контрольные цифры  приёма за десять лет уменьшились в два раза. 

В этом году в Иркутске был ликвидирован филиал МГЛУ и воссоздан как структурное подразделение ИГУ. Крупная структура влилась в классический университет. Однако ни единого дополнительного бюджетного места на педагогическое направление  в связи с этим выделено не было. Таким образом, будущие учителя иностранного языка, которых исторически готовил иняз, «сели» на те же 540 бюджетных мест, выделенных педагогическому институту ИГУ. 

Учтите, что кроме учителей нужно набрать будущих дефектологов, психологов и преподавателей для средних специальных учебных заведений. Следовательно, учителей набрано 350 человек в лучшем случае. Примерно 50 из них отсеются, поймут, что это не для них, переедут в другой город, выйдут замуж и уйдут в декрет. Через пять лет лишь 300 ребят получат учительские дипломы. По статистике, которую ведёт педагогический институт ИГУ, 60–70% их выпускников отправляются в школы. Значит, через пять лет в школы области придут 180–200 молодых учителей. 

Это очень мало, если учесть, что реальная потребность составляет как  минимум 700 человек. На будущий год педагогическому институту ИГУ выделено только 500 бюджетных мест на укрупнённую группу «образование и педагогические науки» при том, что количество бюджетных мест для ИГУ в целом увеличилось.  

На областной уровень

Особенность современной системы образования заключается в том,
что редкий педагог может позволить себе работать на одну ставку

В декабре прошлого года проблему озвучили перед  членами Общественной палаты Иркутской области. Там же было вынесено предложение правительству региона по возможности способствовать повышению контрольных цифр приёма по педагогическим направлениям. С тех пор не произошло ничего. А ведь в данном случае речь идёт не о выживании вуза и даже педагогического образования.  Речь идёт о выполнении социального заказа области.  

Говорить о том, что потребность в учителях покроют выпускники классического университета или других вузов, к сожалению, не приходится. Кроме того, с 1 июля 2016 года вступили в силу новые правила, согласно которым выпускники непедагогических направлений подготовки  не смогут трудоустроиться в школу. Для этого нужна либо переподготовка, либо наличие базового педагогического образования. Если раньше в дипломе выпускника филфака ИГУ было написано «Филология. Преподаватель русского языка», то теперь вторая специальность там уже не стоит. И не приходится надеяться, что в школу вдруг хлынет поток учителей из тех ребят, которые изначально не были на это нацелены,  с которыми не велась подготовительная работа. 

Есть интересная статистика, полученная в Казанском федеральном университете. Именно там начали готовить педагогов на базе факультетов с классической подготовкой.  Как ни парадоксально, только 15–17% выпускников этой структуры  идут работать в школу. Если подготовка ведётся в специализированном структурном подразделении, то количество выпускников, которые уходят в школу, сразу увеличивается до 60–70%. Именно этот результат выдаёт пединститут ИГУ.  И если бы экономическая ситуация в школах была хоть немного лучше, процент был бы ещё выше. 

Коммерческий набор тоже не может спасти положение.  Вузы не имеют права устанавливать стоимость обучения коммерческого студента ниже, чем стоит бюджетное место. А один год обучения бюджетника на педагогическом направлении обходится государству в 124 тысячи. Но редкий родитель согласится  выкладывать за пять лет обучения более 600 тысяч рублей, чтобы ребёнок после вуза получал зарплату на одну  ставку 13–15 тысяч. Это просто нерентабельное вложение средств. Поэтому коммерческий  набор в педагогическом институте ИГУ минимален. 

Конечно, регион не может увеличить контрольные цифры приёма, это не входит в рамки региональных полномочий. Однако лоббировать свои интересы и ходатайствовать перед Министерством образования РФ, наверное, может и должен. Например, в других регионах уменьшение контрольных цифр приёма по педнаправлениям тоже прослеживается, но оно не такое глобальное, как в Иркутской области. Каким-то образом им удаётся выйти из ситуации с меньшими потерями. 

Между тем учителя в обычных школах по-прежнему творят чудеса. Например, много разговоров идёт о том, что дети плохо сдают  ЕГЭ. На самом деле такие результаты закономерны. Аналитики из Института развития образования подчёркивают, что любой ЕГЭ ориентирован на профильный уровень подготовки. Например, ученик, который готовится сдавать ЕГЭ по физике, должен изучать предмет в лицее или в физико-математическом классе СОШ, где изучению этой науки посвящают от 5 до 7 часов в неделю. На базовом уровне, в обычной школе, физике уделяется только 2 часа в неделю. Примерно так же обстоит дело с другими предметами. 

При этом статистика показывает: из всех ребят,  сдающих ЕГЭ по той же физике, только треть изучали предмет по углублённой программе. Все остальные, то есть 70% экзаменуемых, проходили эту науку на базовом уровне и по идее вообще не должны сдавать  экзамен по ней. Конечно, это заслуга учителей, которые в отведённые два часа вкладывают объём знаний, позволяющий ребёнку сдать экзамен. Ведь далеко не все родители могут позволить себе нанять репетиторов, отправить ребёнка на дополнительные занятия. 

В будущем  году вуз закончат те ребята, которые поступили в педагогический институт пять лет назад, а тогда для педагогов было выделено 840 бюджетных мест. Значит, регион  ещё не почувствует всей остроты ситуации. Но через пять лет, когда педагоги пенсионного возраста уже не смогут работать и начнут массово уходить из школы, а на смену им прийти будет некому, школа попадёт в очень трудную ситуацию. И она осложнится тем, что  детсадовцы последней демографической волны как раз перейдут в среднее школьное звено. Кто будет их учить  и смогут ли они сдать ЕГЭ по физике  – большой вопрос, на который пока нет ответа. Ясно одно: если мы хотим, чтобы через год область  получила больше бюджетных мест, действовать нужно уже сегодня, и действовать не мешкая. Но пока не похоже, чтобы правительство осознавало всю остроту проблемы.