– Любой, кто интересуется миром спортивного «Что? Где? Когда?», может узнать о людях из него на сайте rating.chgk.info, на котором есть сведения о Михаиле Леонидовиче Матвееве. Свои знают вас исключительно под именем Мишель. Как возник псевдоним?

– Он появился, когда в шестом классе я учился в математическом кружке. В нём было четыре Миши, которых надо было как-то различать. И вот один товарищ стал Майклом, другой взял ещё какое-то иностранное имя, а я стал Мишелем. Дальше это очень пригодилось для разделения работы и развлечений: там, где всё серьёзно, я – Михаил Леонидович, а в неформальных тусовках у меня очень удобный никнейм. 

– Более известный интернет-источник, «Википедия», говорит, что таким литературным псевдонимом пользовался французский художник и скульптор русского происхождения Иосиф Константиновский. 

– И тут опередили!

– С именем разобрались. Есть ещё один стандартный вопрос: каким образом вы пришли в ЧГК?

– Я не застал то время, когда можно было, как «знатоки» старого поколения, попасть на игры и тренировки по объявлению в газете или по телевизору, и оказался в ЧГК позже, чем мог бы. В Питере есть широко известный 239-й лицей (одна из трёх лучших школ по техническим дисциплинам), где на два года младше меня училась Инна Друзь, а ещё на три года дальше – Марина Друзь. Я знал об их существовании, но с ними почти не пересекался. Хотя однажды Александр Друзь пришёл на праздник в нашей школе и устроил турнир по «Что? Где? Когда?», в финале которого моя команда выиграла у команды Инны. Однако последствий это не возымело. Только на третьем курсе университета я познакомился с ещё одним человеком, который ходил в клуб ЧГК. Как раз в это время я в каком-то смысле искал себе новое хобби, потому что старое – математические олимпиады – закончилось в 11 классе. Потом недолгое время их место занимали компьютерные игры – это был период, когда ты, чувствуя себя умным, но не особо физически крепким, ищешь, где можно не просто играть, а выигрывать. «Что? Где? Когда?» подвернулось очень кстати. Вообще я участвую и в движении ролевиков, и в сообществах авторской песни, и занимаюсь всякими сложными играми. Во всех эти субкультурах много чегэкашников, и не узнать о существовании ЧГК мне было бы трудно. Так что мой приход в движение – это не случайность, а неизбежность. 

– А как стали автором и редактором?

– Большинство людей, играющих в спортивное ЧГК, рано или поздно пробует себя в написании вопросов. Потому что во время очередного турнира начинаешь думать: «А я так не могу, что ли?». Как правило, на этом набивают шишки, понимают, что сложностей в этом занятии больше, чем кажется, и бросают его. А кто-то с особой склонностью не только узнавать интересные факты, но и жалеть, что они могут остаться неизвестными, готов преодолевать эти трудности. В моём случае вышло так, что где-то в 2000 году я делал вопросы для клубного турнира. Это сейчас есть синхронные чемпионаты, а тогда каждый клуб проводил свои соревнования, его члены сами готовили туры. Конечно, вопросы в них были не самого высокого качества, но люди пробовали себя в этом деле. У меня вроде начало получаться, так что я решил отправить их своему знакомому Константину Кнопу, который уже редактировал серьёзные турниры. Прислал 21 вопрос, он взял десять. Сейчас я понимаю, что это много, а тогда мне было обидно. Тем не менее я начал писать вопросы и отсылать их другим редакторам. А потом Кноп объ­явил конкурс на редактирование пакета для Открытого кубка России. В первый раз мы с Борисом Моносовым попробовали свои силы в 2004 году и проиграли редакторской группе Леонид Гельфанд – Илья Шапиро. В 2005 году я участвовал в одиночку и, поскольку настолько сильных соперников не было, выиграл конкурс. Потом всё равно позвал Борю Моносова, потому что в одиночку редактировать ОКР – это неподъёмный труд. Мы вдвоём подготовили пакет вопросов для турнира, который оказался очень удачным. Нас запомнили и начали приглашать в качестве редакторов. 

– При слове «конкурс» на ум приходят государственные или корпоративные закупки. Как это происходит в спортивном ЧГК? 

– Конкурс – это исключительная вещь, обычно их не проводят. В случае Открытого кубка России это изобретение Кнопа, и проходил он всего несколько раз. Константин рассылал задания претендентам, определяя лучших в несколько этапов. Мне больше всего запомнилось одно из них – написать пять вопросов по «Унесённым ветром». Благодаря этому заданию я книгу (хорошую, кстати) прочитал. Читал как редактор, который, если видит какой-нибудь интересный факт, трансформирует его в вопрос. Было и другое задание: 14 вопросов с реальных турниров, из которых надо отобрать восемь, отредактировать их и прислать в новой формулировке, а про остальные написать, почему они безнадёжны. В общей сложности было шесть или восемь заданий, на которые отводилась пара месяцев. Но это исключительный случай, обычно всё выглядит иначе: «Приглашаем Васю. Вася, можешь? Нет? Тогда приглашаем Петю». Некоторые дают широковещательные объявления с просьбой прислать заявку и ссылку на предыдущие вопросы в Базе, но это тоже редко. Чаще всего зовут людей с репутацией.

– В одном интервью вы сказали, что интереснее быть автором, потому что это «простор для творчества и никакой ответственности». Когда пишете вопросы, неужели  внутренний редактор не просыпается?

– Надо разделять два вида деятельности. Тут примерно как в литературе. Автор пишет так, как ему нравится, а редактор обрабатывает его творение так, чтобы понравилось аудитории. Сейчас ты чаще делаешь обе части сам, но иногда пишешь вопрос и отсылаешь редактору. Во всех его недостатках виноват редактор. Автор вообще никакой ответственности не несёт – он только нашёл факт. Если редактор плохо его обработал – он виноват. Если факт сам по себе отстой, и в вопрос его превращать не следовало, снова редактор виноват: зачем он пропустил его в пакет? Автор же только творит, пишет крупными мазками. Его работа, безусловно, интереснее, но без редактуры никуда. 

– Какова формула идеального вопроса от Мишеля Матвеева?

– Кратко: интересное неизвестное об известном. 

– Команда Губанова, за которую вы играете, по большей части состоит из авторов и редакторов. Понимание механики вопросов сказывается на стиле игры?

– Сказывается. Раньше сильнее, сейчас в меньшей степени. Благодаря тому, что многие из нас активно редактируют, сплошь и рядом возникают ситуации, когда кто-то говорит: «А, я про это сам вопрос задать собирался, ответ такой-то». На последнем чемпионате мира мне повезло – были два вопроса, один надстройкой к другому, по факту, по которому я сам написал вопрос, но нигде не успел его задать. Это во-пер-

вых. Во-вторых, редактор понимает логику тех, кто находится с другой стороны барьера. Он может сказать: «Тут должно быть так-то, иначе редактор так бы не написал, потому что…». Иногда, правда, бывает и наоборот: попадается плохой редактор, который делает всё так, как делать нельзя, и тогда собственный редакторский опыт может помешать. 

– После мастер-классов мы с друзьями согласились, что вы те же методы взятия вопросов или работу команды раскладываете по полочкам, так что играть, послушав вас, становится проще. Математический склад ума и соответствующее образование помогают?

– Думаю, да. Я вообще очень благодарен своему математическому образованию. Для меня важным показателем является следующий момент, касающийся ЧГК: практически все вопросы – из гуманитарных областей. Встретить что-то по математике – редчайший случай, по физике – тоже. Тем не менее технари в ЧГК успеха добиваются как минимум не реже. В команде Губанова в какой-то момент из шести игроков было пять технарей, и в таком составе мы достигали сияющих высот. И это, на мой взгляд, говорит о том, что умение шаг за шагом выстраивать логическую цепочку очень полезно в ЧГК. Конечно, оно с игрой само нарабатывается, но базовые рефлексы вырабатывает техническое образование. 

– Гуманитарии безнадёжны? 

– Может, это некоторое высокомерие, свойственное технарям, но я убеждён, что именно техническое образование даёт больше преимуществ в плане логического мышления. Потому что благодаря ему человек пять или десять лет постоянно учится делать строгие формальные выводы.  С другой стороны, у гуманитариев гораздо шире кругозор. Когда я пришёл в спортивное «Что? Где? Когда?», у меня была прокачана логическая компонента, но кругозор был вот такой, – мой собеседник характерным жестом сводит большой и указательный пальцы. – Уйму фактов, которые средний игрок или просто образованный гуманитарий считает банальными, я попросту не знал, потому что до того был полностью погружён в пи-эр-квадраты и тому подобное. Но любой человек, приходя в ЧГК, развивает то, чего у него нет. Поэтому нельзя говорить, что технари хорошие, а гуманитарии плохие – у них прокачаны разные составляющие того, что полезно в игре и жизни. 

– К слову, что важнее для чегэкашника – логика, эрудиция или интуиция? 

– В интуицию я, честно говоря, не верю, потому что, на мой взгляд, это та же логика, но неосознанная.  Если кто-то, раскручивая вопрос, говорит: «Да я просто понимаю, что это правильно, а это – нет», он просто не может быстро пересказать ту логическую цепочку, которая у него в голове уже сложилась. Что касается логики и эрудиции, то мы понимаем, что в ЧГК нужно и то, и другое. В старые времена считалось, что человеку достаточно одной из этих двух компонент, чтобы играть в команде эффективную роль. Тогда, возможно, это было оправданно, потому что то были годы полупрофессионального  спортивного «Что? Где? Когда?». Сейчас уровень игры и играющих резко вырос, и какая-нибудь студенческая команда запросто будет брать те вопросы, которые брали лучшие команды девяностых. Сегодня нельзя позволить себе быть только эрудитом или только логиком – ты будешь лишь половиной игрока.

– Кому-то из авторов и редакторов за счёт коммерческих проектов удалось превратить интеллектуальные игры в достаточно доходный бизнес, для кого-то написание вопросов – лишь приработок или хобби. Кто вы, Мишель Матвеев, за пределами спортивного ЧГК?

– Я работаю в компании Oracle, той, что известна своей системой управления базами данных. Хотя по меркам ЧГК у меня достаточно высокие гонорары, они смешны по сравнению с тем, что я зарабатываю. Как-то ради интереса прикидывал и понял, что за час работы программистом получаю раз в десять больше, чем за час работы над вопросами. Поэтому я никогда не рассматривал вопросотворчество как источник дохода, скорее лишь как заработок на карманные расходы. В целом вопросами для спортивного «Что? Где? Когда?» зарабатывают всего два или три человека, для остальных редакторов, по моим ощущениям, это лишь приработок. И они, как и я, пишут в основном потому, что сама деятельность нравится. К тому же редактура – это повод лишний раз изучить те вещи, которые тебе интересны, и пообщаться с коллегами. 

– Вы имеете дело не только с чегэкашниками, но и с ролевиками. Есть ощущение, что в обоих движениях есть некая тяга к элитарности, которая может сгубить оба. Вам так не кажется?

– Она есть и она действительно может. В обеих тусовках используется словечко «магл»: мол, они – маглы, простые люди без магических способностей, а мы – волшебники. Последнее не произносится, но под­разумевается. Мне кажется, что для ролевого движения эта проблема не столь актуальна – оно всё же более открытое. В ЧГК я играю почти 20 лет и вижу, что с каждым годом порог входа в него повышается. Вопросов в Базе всё больше, самые простые факты исчерпаны, люди всё больше прокачиваются в применении стандартных приёмов. Если ориентироваться на верхушку – тех, кто долго играет, – то с ними простому человеку с улицы конкурировать нереально. Если бы он пришёл 15 лет назад, он бы спокойно мог начать играть. Сейчас первой реакцией на какой-нибудь турнир будет недо­умение: «Что это вообще?». Усугубляют ситуацию ведущие игроки. Мне очень не нравится позиция людей, которые требуют ещё более сложные вопросы. Тех, кто аплодирует каким-то неведомым фактам: «Нам надоели вопросы, где есть Христофор Колумб, нам нужен Сруль Пинхусович Каценеленбоген!».  Это медленно, но верно ведёт ЧГК к отрыву от реальности. Но хорошо, что есть и юношеские турниры, и турниры для любителей, которые заполняют этот пробел. Поначалу это были турниры ВДИ (Всемирное движение интеллекта. – «Иркутский репортёр»). Потом появился «Балтийский берег», который проводится несколько реже, но всё равно регулярно. Там очень строгое отношение к качеству вопросов, задана планка сложности и распространённости знаний. Я в этом году сам предложил его организатору Марине Ножниной сделать один тур, и она выкатила целый список требований к вопросам: для них предусмотрена многоступенчатая система оценок, от которых зависит гонорар (мне-то гонорар некритичен, но само по себе это показатель). Видно, что люди серьёзно относятся к тому, что выпускают продукт, в который приятно будет сыграть начинающим. Года два назад появилось не менее интересное движение «60 секунд». Придумавший его москвич Леонид Эдлин пошёл по пути коммерциализации, но всё равно это хорошее начинание. Он увидел потенциал в том, что во «Что? Где? Когда?» хотят играть многие обычные люди, которые от «спортивки» отшатываются из-за очень высокого порога входа. В то же время им было бы приятно играть в тихом уютном кафе, а не, как это у нас нередко происходит, в аудитории или полуподвальном помещении в компании со странными небритыми личностями. И они готовы за это платить большие деньги, больше, чем мы платим за спортивное ЧГК. Первое, что отличает проект Эдлина, – простые вопросы, доступные для широкого круга людей. Он отбирает самые простые и приятные вопросы из проходящих турниров и не считает зазорным иногда использовать вопросы, уже имеющиеся в Базе. Второе – это комфортные ­условия: игры обычно проходят в кафе или ресторанах, арендованных специально под это мероприятие. Третье – антураж: перед турниром звучит мелодия из телевизионного «Что? Где? Когда?», есть свои Хрустальные совы, «ласточки» (те, кто забирает бланки с ответами и сдаёт их ведущему. – «Иркутский репортёр») в униформе. Для повышения интереса команды разбиты на лиги, в каждой своя борьба. Оказывается, за это люди готовы платить больше, чем 100 рублей за один вечер. Лишь бы им сделали красиво. И движение быстро набрало силу и популярность, что не может не радовать.  

Из досье «конкурента»

Михаил Леонидович (Мишель) Матвеев родился 19 марта 1977 года в Ленинграде. Окончил математико-механический факультет Санкт-Петербургского государственного  университета. Работал в различных IT-компаниях, в настоящее время – старший инженер-программист в Oracle Development SPB. Обладатель первого разряда по шахматам и настольному теннису, третьего разряда по бриджу. Не женат.