Творческая работа

Иркутское правительство завершило разработку проекта «Стратегия социально-экономического развития Иркутской области до 2030 года». Авторы её – региональный мин-эконом во главе с Оксаной Тетериной – презентовали документ общественности ещё в июне. Теперь осталась пара месяцев на доработку документа. Осенью чиновники утвердят её и начнут использовать как руководство к действию – в качестве шпаргалки, подсказывающей, как должна развиваться область в ближайшие 15 лет.

– В этом документе обозначена главная цель – обеспечить комфорт­ное проживание населения, – напоминают жителям региона областные власти.

По федеральному законодательству, подобные документы долго­срочного планирования должны появиться в каждом субъекте РФ. Но законы не оговаривают чётких требований к стратегиям. Решение вопроса полностью отдано на откуп регионам. Таким образом, для «команды» губернатора Сергея Левченко, пожелавшей самостоятельно, без привлечения профессионалов и специалистов в разных отраслях, подготовить «Стратегию-2030», это стало своеобразной творческой работой. Потратили чиновники на неё целый год. Как выясняется теперь, труд оказался напрасным. Представители общественности и науки, профессиональные объединения, промышленные предприятия документ называют малопригодным для использования в реальных условиях.

– Удручает, что «Стратегия» подготовлена и написана на студенческом уровне. В первых строках говорится о природном потенциале и богатстве, а мне кажется, концептуально надо начинать не с этого, а с человеческого потенциала, который есть в регионе и который позволит правильно распорядиться этими ресурсами, – считают эксперты из Института географии СО РАН, специализирующие на ландшафтном, пространственном планировании. 

– Если говорить общим словом, в «Стратегии» идёт речь о том, что жить надо лучше, жить надо веселее. А каким образом это сделать? Ещё не придумали. Не хочу обидеть разработчиков, но я бы за такую работу не поставил и тройки, – комментирует председатель Союза лесопромышленников Иркутской области Юрий Логачёв.

– В документе нет содержательной части, только общие фразы. Мы из года в год изобретаем велосипед – стратегию развития то одной отрасли, то второй… (в Иркутской области уже существуют в разной степени готовности документы развития минерально-сырьевого комплекса, лесопромышленности и так далее. – Авт.). И до конца большинство из документов не доработано, а мы тем временем начали изобретать очередной велосипед, – считают представители «Сибгипробума».

– Как только проект был представлен, я прочёл его не один раз, надеясь найти действительно стратегию социально-экономического развития. Но, к сожалению, не нашёл. Одним из основных факторов темпа экономического роста в проекте «Стратегии» указано повышение эффективности расходов консолидированного бюджета Иркутской области. То есть, по сути, речь идёт о том, что нужно экономить расходы. Да, эффективность расходов нужно повышать, никто не спорит. Но это и без «Стратегии» понятно. Это же стратегия развития, и в ней, в первую очередь, должно быть написано о том, как нужно зарабатывать, увеличивать доходы, развивать экономику. Пока документ больше похож на стратегию развития только социальной сферы – той сферы, которая тратит деньги. Но прежде чем расходовать средства, нужно позаботиться о доходах. Если их нет, за счёт чего социальная сфера будет развиваться? Региону нужно увеличивать доходы – бюджет Иркутской области социальный на 70%, – комментирует бизнес-омбудсмен Иркутской области Алексей Москаленко.

Его коллега, уполномоченный по правам человека Валерий Лукин не нашёл в «Стратегии» никаких данных о социальном положении жителей Иркутской области. По его данным, показатель уровня бедности в регионе ужасает – более 20% по итогам 2015 года. По России он ниже – 13,4%. Раз нет анализа ситуации, значит, нет проблемы с бедностью в регионе, – видимо, так считают разработчики.

На такую критику у авторов «Стратегии» имеется свой ответ.

– Совершенству нет предела, и критиковать документ можно до бесконечности, – парирует замминистра экономического развития Иркутской области Марина Петрова.

Будущее ЛПК спланировано без минлесхоза

Сейчас обсуждение проекта «Стратегии» началось на отраслевых региональных площадках. Экспертов лесной отрасли – не теоретиков, а практиков, которых к разработке «Стратегии» минэконом не привлекал, документ не впечатляет. К примеру, недоумение у лесопромышленников вызвал один из важных разделов документа – «Лесоперерабатывающий комплекс» (ЛПК). Ещё год назад новое правительство Иркутской области объявило, что регион берёт путь на диверсификацию экономики. Лидирующей стать должна вместо экспортно-сырьевой (добыча нефти) – более технологичная отрасль. В том числе – переработка лес­ных ресурсов. За счёт этого Иркутской области, якобы, удастся справиться с зависимостью от нефтяной отрасли (сегодня она – основной источник налоговых поступлений в бюджет), получить новый вид экономической деятельности, привлечь в него инвестиции, создать дополнительные рабочие места. И, наконец-то, решить проблему грамотного освоения и управления лесными ресурсами (сегодня регион занимает первые позиции по лесным пожарам и незаконной вырубке).

В «Стратегии-2030» будущая ключевая отрасль иркутской экономики представлена всего лишь одной страницей печатного текста. Судя по его содержанию, в отрасли сейчас и без специальных мер поддержки всё на высоком уровне: «Наличие на территории Иркутской области крупнейших в России лесных ресурсов послужило базой для создания в регионе высокоразвитого лесопромышленного комплекса, продукция которого потребляется как внутри страны, так и за рубежом». 

В реальности же представлен высокоразвитый ЛПК в Иркутской области всего лишь одним действительно крупным предприятием, на долю которого приходится большая часть переработки древесины. Средняя налоговая нагрузка арендаторов лес­ных участков в Приангарье составляет всего лишь 81 рубль на кубометр заготовленной ими древесины (среднероссийский показатель – 196 рублей). Объём отчислений в бюджет региона от высокоразвитого ЛПК составляет менее 3%.

– Когда-то в отрасли задействована была треть от всего промышленного персонала Иркутской области, за его счёт формировалась треть бюджета региона. Вот к чему надо стремиться. Мы должны достигнуть показателя минимум 400 долларов налоговых сборов  с куба. Но такие цели и задачи в документе минэконом не обозначил – только набор общих фраз, – комментируют представители «Сибгипробума», побывавшие на обсуждении документа, которое состоялось в профильном ведомстве.

Согласно тексту в «Стратегии-2030», толчок развитию ЛПК даст обновление материально-технической базы, внедрение передовых технологий деревообработки. Других идей у минэконома по решению проблем в отрасли пока не возникло.

– Получается, что документ этот нужен только вам. Для нас никакого значения он иметь не будет, – отмечают представители лесного бизнеса на встрече с чиновниками иркутского минэконома. –  Поставьте в качестве целей до 2030 года хотя бы три-четыре показателя, например, по налоговой отдаче от ЛПК, по объёму переработки древесины и так далее. Должны же быть показатели, к которым призывают участников отрасли, помогают в их достижении губернатор области Сергей Левченко и отраслевой министр… У вас же нет ни целей, ни задач, которые правительство Иркутской области ставит перед собой на ближайшие 15 лет. 

Указывают лесники и на другой проблемный фактор, сильно подрывающий дальнейшие перспективы отрасли. В регионе не проведён учёт лесных ресурсов (существуют документы лишь 20-летней давности). В «Стратегии-2030» он вообще не упоминается.

– Мы не знаем, сколько лесного сырья осталось у региона, какого оно качества, на каких территориях находится. Насколько мне известно, сегодня уже не осталось лесных участков, распложенных хотя бы в 300 км от деревоперерабатывающих площадок (это расстояние уже подводит к нулю рентабельность освоения леса). И это – тоже проблема. Её нужно ставить и решать, – комментирует Логачёв.

Представитель лесоперерабатывающей компании «Группа «Илим» Виктор Долгов посоветовал авторам «Стратегии-2030» обратить внимание на уже существующую российскую программу по развитию отрас­ли и областную концепцию развития ЛПК. В этих документах, по мнению Долгова, уже обозначены цели, заданы индикативные показатели, к которым надо стремиться, и инструменты для их достижения: «Стратегия-2030» должна быть увязана с этими документами. Например, надо ставить задачу – увеличивать в два раза объём заготовки древесины.

Совсем не оговаривается в разделе ЛПК проблема с кадрами для лес­ной отрасли. Она, как отмечают практики, более чем острая – за годы простоя ЛПК специалистов в этой отрасли не осталось, рассказывают лесопромышленники. Новые кадры в регион по факту не готовятся.

Сырым получился лесной раздел «Стратегии» из-за того, что минэконом занимался его разработкой самостоятельно, без привлечения специалистов – представителей лесоперерабатывающей отрасли и без участия своих коллег – чиновников из минлесхоза Иркутской области.

– По моим данным, новое лесное министерство, созданное по инициативе губернатора Сергея Левченко, даже не участвовало в разработке этого раздела «Стратегии». А чем оно тогда вообще занимается? – удивляется Логачёв.

Байкальские туристические планы – вне закона

Локомотивом экономики Иркутской области может стать в  перспективе и туризм – об этом уже не раз говорили отраслевые эксперты и сами чиновники правительства Иркутской области. В «Стратегии-2030» они уделили рекреации внимания больше, чем ЛПК. Подробно, например, описывает минэконом рекреационный потенциал Иркутского, Слюдянского и Ольхонского районов, упоминаются как перспективные проекты турзоны ОЭЗ «Ворота Байкала» (реализовать его до сих пор не удаётся, границы турзоны неоднократно менялись, количество резидентов не увеличивается), туристический кластер «Байкальское созвездие».

Эксперты Института географии СО РАН, занимающиеся пространственным планированием, замечают, что минэконом возлагает не­оправданные надежды на ОЭЗ. По мнению учёных, несмотря на перспективы, будущее турзоны (появился проект в 2007-2008 годах) до настоящего времени не определено.

– Как и в случае с ЛПК, авторы раздела о туризме не определили направления развития этой отрасли в Иркутской области. Не поставлены целевые установки, конкретные задачи. Можно, например, развивать экологический, этнографический, сельский виды туризма, – поясняют учёные.

Гендиректор компании «Гранд Байкал» Андрей Логозовский экспертов из Института географии поддерживает. Он тоже не нашёл в «Стратегии-2030» ответов на вопрос – как же будет развиваться отрасль в ближайшие 15 лет?

– То, что нам представлено в «Стратегии» – это описание текущей ситуации и какие-то намётки на ближайшее будущее. Целями должны быть рост турпотока, бюджетные показатели и число занятого населения в отросли. Я тоже считаю, что нужно создавать турзоны, но единственный вариант это сделать – через федеральные программы. Крупный частный бизнес сюда не пойдёт, мелкий и средний не сможет 

обеспечить современный уровень турзоны. Есть ещё вариант – крупный иностранный капитал. Все мы понимаем, что речь идёт о китайских инвесторах. В «Стратегии» же не определено, какие  инструменты реализации ОЭЗ будут приоритетными.

Руководителя туркомпании «Байкал-Сити», председателя комитета по предпринимательству в сфере туризма при Торгово-промышленной палате Восточной Сибири Марину Григорьеву смутило, что иркутский минэконом видит туристическую отрасль как уже сформированную часть экономики региона (ситуация эта схожа с оценкой минэконома положения дел в ЛПК). В частности, раздел «Стратегии» о туризме начинается фразой «…наличие туристской инфраструктуры, <…>  являются базовыми условиями для развития туристско-рекреационной сферы в регионе».

– Эту фразу явно нужно убрать. Потому что инфраструктуры, как и самой отрасли, в регионе сегодня нет. Писать об этом рано. Нужно писать, что всё это требуется создать. Называют разработчики «Стратегии» предпосылкой для развития туризма также цивилизованное и поэтапное закрытие БЦБК. Я бы вообще этот раздел убрала. Говорить о закрытии БЦБК  можно долго, но в другом ракурсе, – считает Марина Григорьева.

Удивила её и настойчивость областных властей в решении развивать международный туризм в Большом Голоустном. Обоснованную критику по этому вопросу эксперты туристической сферы высказывали несколько раз. Они считают, что у этой прибрежной части Байкала нет никакого потенциала для кластерного туризма. Территория достаточно локальная, замкнутая. А также она имеет неблагоприятные природно-климатические условия по сравнению с остальными участками Байкала.

– Сегодня вы в «Стратегии» прямо описываете, что там (в Большом Голоустном. – Авт.) будет международный лагерь «Байкал». Я бы хотела послушать заключение того же Роспотребнадзора по этой части – вызывает большое сомнение, что они одобрят решение… Вы хотите затолкать детей международного статуса в место, где холодная вода, купаться нельзя и ветровая нагрузка больше, чем на всей остальной прибайкальской прибрежной территории. Наверное, это кому-то нужно… – приходит к выводу Григорьева.

Что касается кластера «Байкальское созвездие», то проект этот, по мнению представителей туристической отрасли, очень заманчивый, реализовывать его действительно нужно. Но минэконом, составляя раздел о туризме, совсем позабыл о природоохранном законодательстве. Если игнорировать эту проблему, то все байкальские туристические планы могут оказаться за рамками закона.

– Не забывайте: мы находимся на Байкальской природной территории. Вопросы экологии добавляются сюда автоматически. И с точки зрения природоохранного законодательства, сегодня туризм на Байкале не имеет места быть. Поэтому этот вопрос авторы иркутской «Стратегии» должны как минимум обсудить с Минприроды РФ, – добавляет Марина Григорьева.

Генеральный директор «Сибэкспоцентра» Андрей Шаповалов отмечает, что областные власти забыли о деловом туризме – серьёзном направлении, которое может привлечь в регион не просто отдыхающих на берегу Байкала, но и потенциальных партнёров, инвесторов в различные направления экономики. В «Стратегии-2030» развитие делового туризма представлено очень узко – только в рамках ОЭЗ. По мнению Шаповалова, предусмотреть это направление стоит и при обозначении позиций Иркутска и Братска на перспективу до 2030 года.

И про Киотский протокол напишем…

Текст «Стратегии», витиеватые формулировки, которыми он изобилует, смутили учёных Института гео­графии СО РАН до такой степени, что учёные не удержались и зачитали выдержки из важного документа на встрече с представителями минэконома Иркутской области:

– Сильная сторона Иркутской области в «Стратегии-2030»: «…Наличие благоприятных условий и возможностей для реализации Киотского протокола на территории Иркутской области…» (цитата из свод-анализа сильных и слабых сторон региона. – Авт.). Ну, зачем это?

– Этапы реализации «Стратегии» (с 2020 по 2025 годы и с 2026 по 2030 годы) «будут направлены на формирование условий для новой модели экономического роста». При этом в разделе «Основные факторы роста» говорится об «обеспечении экологической безопасности за счёт формирования эффективной, конкурентоспособной и экологически ориентированной модели развития». О какой модели идёт речь? Кто её разработал? – удивляются эксперты.

Вопросы их понятны. Ведь на первом этапе реализации «Стратегии-2030» (до 2020 года) разработка такой модели вообще не предусмотрена.

Сплошное разочарование «Стратегия» принесла и представителям малого и среднего бизнеса (МСБ). Ведь минэконом ограничился лишь несколькими дежурными фразами о развитии в Иркутской области этого направления. Вот, например, бизнес-омбудсмен Алексей Москаленко считает, что в существующем варианте «Стратегии» на самом деле вообще нет цели развивать МСБ.

– В «Стратегии» должны быть конкретные показатели, которые будут достигнуты к 2030 году. Например, доля МСБ в ВРП к 2030 году должна составлять 40%, количество субъектов предпринимательской деятельности, например, 170 тысяч и так далее. По планам же минэконома, мы собираемся развивать нашу экономику точно так же, как развивали её все предыдущие годы. То есть, как и прежде, наша экономика будет полностью зависеть от добычи сырья и внешних факторов, курса валют, внешнеполитической ситуации. С таким подходом мы не только развития к 2030 году не достигнем, но и стабильности. Мы помним, что в 2014 году произошло с курсом валют и как это отразилось на нашей стране и Иркутской области. В «Стратегии» не ставится задача диверсифицировать экономику, чтобы при падении курса рубля бюджет не нёс таких потерь, которые он несёт сейчас, – делится Алексей Москаленко.

Он, как и все без исключения остальные эксперты, предлагает мин­эконому и правительству Иркутской области поработать над документом совместно. Но минэконом не готов тратить время на детальное обсуждение социально-экономического развития региона. Каждому выступающему на рабочем совещании замминистра предлагает уложиться в 3 минуты. А если что-то не успели – то в письменном виде.

– И давайте обойдёмся без критики, – отмечают авторы «Стратегии» Сергея Левченко.