Научная организация рока

В пятницу, начиная с полудня, трасса Е-105, ведущая из Москвы в Тверь, медленно густела автомобилями. Водитель комментирует: тут по пятницам всегда так, люди на выходные предпочитают уезжать из столицы на отдых. Однако чем дальше мы удаляемся от Москвы и приближаемся к Твери, тем гуще становится поток машин. Большая, если не основная заслуга в этом – тех, кто едет на «Нашествие». Их сразу видно по наклейкам на бортах автомобилей и развевающимся флагам – от жёлтого солнца, восходящего над зелёной поляной под голубым солнцем (официальной эмблемы «Нашествия») до эмблем различных отечественных рок-групп. За окном мелькают мелкие города с неуловимо-знакомыми названиями – Зеленоград, Солнечногорск, Клин, – и скоро по обочинам дорог появляются обильные заросли ядовитого борщевика, который ещё называют «ядовитым укропом» – крупные белые соцветия на трубовидных стеблях в рост человека. Это признак того, что мы въехали на территорию Тверской области.

С трассы вправо ещё около пятнадцати километров, и становятся слышны звуки приближающегося праздника. По обочинам неторопливо, как калики перехожие, тянутся безлошадные панки с большими рюкзаками, блестящими на солнце серебряной изнанкой карематов. «Нашествие» – это  великий интернационал, на который собираются и молодые безденежные фанаты рок-музыки, и обладатели дорогих иномарок. 

Утром 9 июля, когда в основном все желающие уже подъехали и «вписались» на свои места согласно купленным билетам, было подсчитано, что на поле зашли 120 000 человек. По итогам окажется, что фестиваль посетило более двухсот пяти тысяч – на пять тысяч больше, чем в прошлом году. Организаторы – а ими традиционно является «Наше радио» – предприняли беспрецедент­ные меры по упорядочению всего этого трудноуправляемого буйства тысяч людей. Хотелось бы отметить два момента, не плохих и не хороших – они просто есть. Во-первых, «Нашествие» – это огромное коммерческое мероприятие, от рок-н-рольного весёлого раздолбайства не осталось ничего. Во-вторых, это строгая организация, от тусовочной раздолбайской веселухи ничего не осталось. По сути, фестивальное поле с основной сценой представляло собой чётко разделённый на зоны периметр, посёлок с собственной инфраструктурой и даже классовой иерархией по уровню дохода. 

На фестивале было организовано два палаточных городка – обычный и VIP-городок с собственной парковкой. Самый дешёвый билет стоил до двух тысяч рублей. Билет категории VIP – десять тысяч. Между ними, что называется, были возможны варианты. Обладатели разных билетов обозначались браслетами разного цвета, которые давали – или не давали – право прохода в различные зоны фестивального поля, жёстко разграниченного стальными сетчатыми заборами и поддерживающими их непреодолимость охранниками. «Обычный» житель лагеря не имел права пройти через жилую зону «випов», и даже на концертной площадке разделители и охрана только по браслетам пускала на трибуны или в партер. Любители халявы, молодые нищие панки, могли смотреть концерт из-за пределов ограждения, благо выступления транслировались на больших боковых мониторах. Говорят, были супер-вип-билеты, представляющие из себя натуральные туристические пакеты – проживание в окрестных гостиницах и коттеджах, трансфер из отеля на фестиваль, собственный сопровождающий менеджер, прогулки на яхтах по Волге. Стоимость таких туров начиналась от пятидесяти тысяч.

Зато свободный доступ был к сцене «Наше 2.0», расположенной ближе к обычному палаточному лагерю. На этой дополнительной площадке, кроме малоизвестных групп, выступали такие звёзды, как «Несчастный случай», «Ва-Банкъ», «Бригадный подряд», «7Б» и Гоша Куценко. На вопрос журналистов, не обидно ли им, старым рокерам, выступать на добавочной сцене, Алексей Кортнев ответил:

– Нам, как команде театральной, очень нравится яркий, цветной свет. И нам не нравится выступать при свете дня. И, если есть возможность выбирать, то мы выбираем ночное. Поскольку на большой сцене мы претендовать на хэдлайнерство не можем и выступать там в одиннадцать вечера не имеем оснований, то мы  выбираем маленькую сцену… 

На хэдлайнерство претендовали другие команды. Открыл фестиваль поседевший, но не утративший энергии Александр Васильев. Он получал от выступления огромное удовольствие: хулиганил, один раз показал фак из-под гитары и, интригуя публику, делал в песнях долгие паузы – «мы взяли билеты на соседние кресла, на большой высоте, и моё… (пауза) сееердцее (тянет) остановилось… (долгая пауза) моё сееердцеее… (задумался на минуту) за-мер-ло…» 

В Завидово приехали люди разных возрастов, достатка и социальных статусов, объединённые одним – любовью к русскому року

Всего за три дня на основной сцене выступило тридцать команд, которые сегодня являются признанным золотым фондом русского рока – «ДДТ», «Крематорий», «Чиж и Ко», «Чайф», «Ночные снайперы». Сменившие не только составы, но и команды старики  – Кипелов, Бутусов и Глеб Самойлов. Эстетская «Мельница» и замороченный «Animal Jazz». Молодые, но уже разрывающие зал невероятной энергией «25/17» и отвязный, не признающий ограничений Шнур со своим «Ленинградом». Всех и не перечислишь.

Из нововведений на фестивале организовали передвижной пункт ЗАГСа, в котором диджеи «Нашего радио» регистрировали браки всех желающих парочек. Правда, их сразу предупреждали, что регистрация  действительна только на время фестиваля. Тем не менее ЗАГС работал с полной загрузкой от рассвета до заката. За три фестивальных дня было «расписано» 570 пар, из которых шесть дуэтов познакомились тут же, на «Нашествии». Между тем и организаторы, и простые зрители рассказывали, что есть многочис­ленные случаи, когда люди знакомились на прошлых фестивалях, женились, и на это «Нашествие» приехали, будучи уже в законном браке.

Кроме этого, сотовый оператор «Мегафон» на «Нашествии» продвигал идею, возникшую в прошлом году: организация серии музыкальных фестивалей-телемостов MegaFon-

Live. Это когда две рок-группы одновременно играют концерты в двух разных городах, и зрители с помощью интернет-трансляции могут видеть оба выступления разом. Последнюю песню музыканты поют вместе. В этом году фестиваль стартует 16 июля на Дальнем Востоке. Первыми во Владивостоке и Хабаровске сыграют Диана Арбенина и «Чайф». Следом в Омске и Перми – «Сплин» и «Аквариум». Всего до середины августа пройдут четыре таких концерта.

Звёзды говорят 

Выступали рокеры не только со сцены. Некоторые так же эффектно отыгрывали и в пресс-центре. И одной из самых ярких оказалась со­вместная пресс-конференция Дианы Арбениной, Владимира Шахрина и Владимира Бегунова. Про социальные сети Диана ответила, что «все эти вотс-апы и вайберы – это жвачка, которая нас друг от друга отрывает, но это намного эффективнее и быстрее, чем другие мессаги».

– Меня ВКонтакте нет, в инста­грамме я изредка размещаю фото­графии, «Фейсбук» я грохнула, удалила все свои записи, – призналась лидер «Ночных снайперов». 

Шахрин поддержал коллегу по сцене, сообщив, что не является пользователем социальных сетей.

– Я не собираюсь из своей жизни делать ток-шоу. 

На вопрос, не смущает ли музыкантов, что сейчас для того, чтобы стать популярным, достаточно просто выставить фото в инстаграмме, тогда как они на свою известность горбатились годами, циничный, с мушкетёрской бородкой и лихо подкрученными усиками Бегунов под хохот аудитории поинтересовался:

– А в чём проблема с инстаграммом? Смущает – выключи его, да и всё!  Там есть кнопочка, кого смотреть, кого не смотреть…

Владимир Шахрин рассказал, что выступления на сцене больше всего похоже на секс:

– Это может быть кровать с балдахином, а может быть заднее сидение автомобиля, – сравнил он разницу между выступлениями на больших и малых площадках, – главное – чтобы хорошо получилось… 

Арбенина согласилась:

– Музыка – это секс. Всё хорошее в жизни  – секс. Он всё двигает…

– В том виде, какими словами вы его описываете, он неинтересен даже мне, – вмешался неугомонный Бегунов. 

– А мне – интересен! – не согласился Шахрин.

Часовой сет группа «Браво» отыграла на одном дыхании, почти не делая пауз между песнями

– Шахрин, дай, пожалуйста, с ноги своему артисту! – не выдержала Арбенина. – Я не настолько воспитанная, как та артистка, которая спрашивала, я просто сейчас ввалю – и всё!

Оказалось, что шесть лет назад, когда у Дианы появился ребёнок, она полюбила готовить.

– Что касается любимых блюд, то мы – простая белорусская семья. Это традиционная кухня – жареная картошка, такая классная капусточка. Можно выпить водки, можно не выпить – как сами захотите. Обязательно – чёрный хлеб. Я не понимаю людей, которые не едят хлеб. Я не гурман, я всё время ем на ходу… 

Всю пресс-конференцию Арбенина едко пикировалась с Бегуновым, а на вопрос, как он её поздравил с днём рождения, выпавшим на первый день фестиваля «Нашествия», всплеснула руками:

– Да никак! Он же хам! Он мне сказал, что я сама не умею отвечать на вопросы, а подглядываю ответы в телефоне!

– Да ты уже третий раз телефоном хвастаешься. Это неприлично, – отбил мяч из своего угла Бегунов.

– Отсадите меня, пожалуйста! – взмолилась Арбенина.

– Да я же и так между вами сижу, – не выдержал Шахрин. И рассказал случай, как «одна очень известная певица» летела с «Чайфом» в самолёте и, не выдержав выходок Бегунова, обратилась к Шахрину: «Слушай, ну ты уйми своего артиста, а то я ведь и с ноги  могу дать!» 

– А я ей говорю: «Так вот он, рядом, скажи ему сама!» – он показывает, как сидел в кресле самолёта: так же, как на пресс-конференции, слева – Бегунов, справа – рассерженная певица. 

– Для меня группа «Чайф» – это плохой и хороший полицейский. Плохой – понятно кто, а второй – здравомыслящий человек. Поэтому понятно, почему известная артистка не дала сразу с ноги плохому, а попыталась урегулировать вопрос через хорошего, – объяснила Арбенина.

Главный вопрос

Владимир Бегунов, гитарист группы «Чайф», не поздравил с днём рождения Диану Арбенину, потому что он, по её словам, хам

Пытаясь выяснить, в каком виде сейчас существует русский рок и что это вообще такое, «Иркутский репортёр» уточнил у музыкантов:

– С одной стороны, «Нашествие» позиционируется как фестиваль русского рока. Но сами рокеры не любят рассуждать на тему, какую музыку они играют, рок или что-то другое. Расхожая фраза: «Мы играем просто хорошую музыку». С другой стороны, «Нашествие» называют  фестивалем в поддержку русского рока. Так что такое «русский рок», и неужели он находится в таком загнанном состоянии, что ему нужна поддержка?

– То есть, КВН уже не тот, – мрачно переформулировал Шахрин вопрос.

– Сообразно мнению одного человека, мы все (отечественные рок-музыканты. – Авт.) вообще – дерьмо! – рубанул Бегунов и неожиданно подмигнул «Иркутскому репортёру». 

– Хорошая кода, Бегунов! – возмутилась Арбенина. – Потом так и напишут в заголовке, что мы все – дерьмо! Послушайте, мы чувствуем себя очень хорошо. Я играю рок-н-ролл и собираюсь играть его дальше. Всё зависит от того, как и чем ты живёшь. Считаешь себя дерьмом или нет, – и она покосилась в сторону Бегунова. 

– Я считаю, что эти фестивали не в поддержку русского рока. Никакие костыли ему не нужны, – раздумчиво произнёс Шахрин. – Это фестиваль в поддержку «Мегафона»… 

Чуть позднее на эту же тему высказался лидер «Крематория» Армен Григорян, и он был более пессимистичен:

– Ничего нового не происходит. Я хорошо знаю московский рок, и выступает та же самая старая колода карт, из которой уже можно уху варить. Выступают «Машина времени», «Ва-Банкъ», «Воскресенье», не будем показывать пальцем, лучше промолчать. Из каждого нашего турне мы привозим огромное количество записей (провинциальных рок-групп. – Авт.). Мы пытаемся отдать их в ротацию так называемым продюсерам. Ответ всегда один и тот же: «Это неформат». И, в отличие от западной музыки, где происходит постоянное движение вперёд, у нас, к сожалению, этого нет. Видимо, проблема в отсутствии продюсерской школы и политики радиостанций. И получается, что Моцарт появился, но его место уже занял Сальери. Потому что у него есть «папик»…

Можно задавать себе вопросы, зачем сегодня играть рок, для кого и кому он нужен, но «Нашествие» даёт один вполне определённый ответ – играть его у нас не только любят, но и умеют, и хэдлайнеры фестиваля не зря называются рок-звёздами. Выступления проходили с невероятным драйвом, а качество звучания без преувеличения было студийным. Группы выступали на таком яростном накале, что задавать им всем надоевший вопрос: «Как вы относитесь к выражению «Рок-н-ролл мёртв, а я ещё нет»?» было нелепо. Они и были этим рок-н-роллом, и назвать их мёртвыми, больными или плохо себя чувствующими было очевидно и заведомо глупо.