Махорковед Иванишин
Дедушка иркутянина-космонавта заслужил орден «Знак Почёта», помогая фронту
На прошлой неделе в космос отправилась очередная международная экспедиция. Её командир – выросший в Иркутске Анатолий Иванишин. Между тем мало кому известно, что в этой семье это не первый человек, который прославил себя. Дед космонавта, Анатолий Иванович Иванишин, всю жизнь занимался не небом, а землёй. Учёный, доктор сельскохозяйственных наук, в 1953 году он получил орден «Знак Почёта» и медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Главное направление, которому он отдал военные годы – обеспечение фронта «вторым хлебом» – махоркой. В газетах того периода, несмотря на научные звания, он время от времени подписывался просто: «Махорковед Иванишин».
«Махорка – это оборона»
«Земли потрескавшейся корка. Война. Далёкие года… Мой друг мне крикнул: – Есть махорка? А я ему: — Иди сюда!.. И мы стояли у кювета, благословляя свой привал, и он уже достал газету, а я махорку доставал…». Пачка махорки – символ, который теперь трудно отделить от солдатской пилотки или письма-треугольника. Закурить – первая помощь на фронте, когда нервы дают сбой. Она же спасала от чувства голода. Махорку без всякого преувеличения называли «оборонным сырьём». И вот этим направлением во время войны в Иркутской области занимался дед иркутского космонавта Анатолий Иванишин. Родился он в Петербурге, учился в 1920–1930-е годы в Краснодаре в Кубанском сельскохозяйственном институте, а позже оказался в Иркутске. В 1940 году уже был доцентом кафедры растениеводства Иркутского сельхозинститута. Его отличал, как вспоминали коллеги, «кипучий» характер, желание работать. Его фронт проходил по сельским полям, где были свои бои и свои победы.
«Партия и правительство поставили нынче перед сельским хозяйством Иркутской области ряд оборонных задач, в том числе по освоению новых технических культур… – писала «Восточка» в 1942 году. – Важнейшая из них табак-махорка». «Рабочий, крестьянин изнывают в труде и просят: дайте хоть немножко покурить, – призывал нарком пищевой промышленности СССР Анастас Микоян. – Трактористы, шахтёры хотят покурить – ведь без этого тяжело. На лесозаготовках говорят: дайте махорки! На уборке – то же самое. Зернотрест прямо заявляет: хотите наладить уборку – папирос дайте. Инженеры, приезжая с новостроек, говорят: всё сделаем, дайте только папирос! Вот какое орудие теперь для экономической политики государства – папиросы. А без махорки даже воевать нельзя. Махорка – это оборона». Часто в газетах попадались такие сообщения. Из фашистского тыла на северо-западном фронте в ноябре 1941 года пробрался к нашим войскам из партизанского отряда мальчик Саша. Он принёс записку: «Прошу срочно явиться в пункт, который укажет Саша… Имею двух раненых, одного больного. Принесите папирос, спичек, махорки…».
она нужна была фронту
В 1942 году Иркутская область получила правительственное задание поставить 11 тысяч центнеров махорки. Это было связано с тем, что западные районы страны, где успешно выращивалась махорка, были оккупированы. Махорки не хватало, в 1941 году её выдавали по 20 грамм в сутки только в действующих войсках, в тылу – экономили. «Махорка – оборонная продукция, для армии – это второй хлеб», – звучали лозунги. Махорка была настолько важным сырьём, что и дети выращивали её на личных маленьких огородах, шили кисеты под неё, вышивали на них лозунги, например, такой: «Громи врага без пощады!». Потом эти подарки отправляли на фронт. В ответ приходили стихи. Например, в 1944 году с фронта в газету «Знамя Ленина» пришло письмо от бойца Иннокентия Самоварова, он в стихах благодарил незнакомую девушку Нину за кисет, который был ему очень дорог. Колхозники выделяли в личных огородах по 3–5 соток для овощей и махорки, которые полностью отдавались в пользу фронта. «Богатый военный урожай табака и махорки вырастили в этом году колхозники нашего района. Они позаботились о том, чтобы фронт, наряду с хлебом, мясом, овощами, также был обеспечен и куревом», – писала в 1942 году «Кировская правда». Курительную махорку в годы войны производили в Усолье-Сибирском, фасовали на иркутской чаеразвеске.
За научное обеспечение выращивания махорки в Иркутской области в период Великой Отечественной отвечал и Анатолий Иванишин. Интересно, что ещё в 1940 году перед Иркутской областью была поставлена задача возродить производство махорки, которое к началу войны было практически свёрнуто. В 1932-1933 годах в области засевалось махоркой 950 га, а в 1940 – 39 га (3 гектара в колхозах и 36 – на приусадебных участках и огородах). Область курила ежегодно до 1500 тонн самосада и привозной продукции. Однако, власти, похоже, заботились не о повышении качества жизни людей, их интересовало – хватит ли «курева», если начнётся война. Показательно, что в мае 1941 года Иркутскому сельскохозяйственному вузу дано было задание по разработке научных приёмов ухода за культурой махорки в Иркутской области. На опытном поле были высеяны 8 сортов махорки и 4 сорта папиросного табака. Видимо, страна готовилась к серьёзному увеличению производства этого «оборонного сырья», по крайней мере, за два года до начала войны. И дедушка космонавта Иванишина был на научной передовой этого направления. В 1942 году область должна была засеять махоркой 1660 га, что более чем в 42 раза превышало предвоенный засев.
В 1942 году была издана его книжка-брошюра «Культура махорки в Иркутской области». Книга была оформлена схемами, рисунками, её называли настольной книгой табаководов. В газетных заметках 1942-го Иванишин значился как главный агроном «Главтабак», а к концу войны – консультант «Главтабаксырьё». «Родине и фронту нужна курительная махорка. Это – тоже оборонное сырьё», – писал агроном. Он ставил в упрёк колхозам, что те не выполняют план по сдаче махорки, а некоторые и вовсе относятся к правительственному заданию «преступно». К примеру, в 1942 году колхоз «Красный Корсунгай» сдал 446 килограммов мокрой и грязной махорки.
В «Восточке» Иванишин в военные годы публиковал массу статей под названиями «Работа на махорочном поле», «Посадка махорочной рассады в грунт». И после войны учёный не перестал интересоваться с махоркой. «Доцент Иванишин закладкой новых опытов расширяет и углубляет материал по изучению сортов махорки и папиросных табаков, могущих развиваться в Иркутской области», – отчитывался сельхозинститут в 1945 году. Иногда учёный Иванишин подписывался в газетах просто – махорковед. Трудно представить, сколько людей на фронте с благодарностью вспоминало вот таких «махорковедов», сжимая в пальцах самокрутку.
Картошка против фашистов
Анатолий Иванишин не был учёным, который сидел в кабинете круглыми сутками. Более того, он любил студентов, которые наряду с теорией могли легко ответить на практические вопросы, которые встают перед любым агрономом. Он был специалистом, который не боялся оказаться в поле. В войну вместе с коллегами он рассылал в школы области семена новых культур, чтобы дети вместе с учителями создавали пришкольные опытные участки. И сейчас статьёй о посадках на пришкольном участке 1941 года можно пользоваться как инструкцией. Иванишин писал чётко, предельно конкретно, без «воды» и панегириков.
В 1942 году доценты Иркутского сельхозинститута Яхтенфельд и Иванишин получили место на передовице в «Восточке», рядом со сводками с фронтов. С темой… как использовать проросший картофель на семена будущего года. Эти советы давались именно на первой полосе, потому что население голодало. Не так, как в блокадном Ленинграде, конечно, но ощутимо. К примеру, пойти и покопаться в земле в районе полей Лисихи – было обычное детское занятие. Моя бабушка вспоминала, что собирали дети всё гнильё, потом дома аккуратно срезали самые крохотные чистые кусочки клубней и эти крохи варили. Оттуда привычка – тоненько, практически невесомо срезать кожицу с картофелины, срезанная шкура потом тоже шла в дело. Неслучайно на передовице «Восточки» была большая шапка: «Если хочешь участвовать в победе над немецко-фашистскими захватчиками, то ты должен как можно больше посадить картофеля» (М. Калинин). Но картошку невозможно было сохранить на семена, она съедалась вся. Именно поэтому на передовице Иванишин и его коллега подробно рассказывали, как отломить росток от картошины, как правильно посадить его, чтобы получить семена. То же самое делали с верхушками клубней – срезали, хранили в песке или золе – так оставались семена на следующий год, и можно было хоть как-то питаться картошкой тяжёлой зимой 1942 года.
Если мы пролистаем иркутские газеты военного времени – там очень часто будут попадаться советы от Анатолия Иванишина. Причём, предельно простые, для обычных людей – как вносить удобрения, рыхлить, окучивать. И вполне профессиональные – для агрономов. То, что потом люди вырезали из газет и хранили у себя на полке, чтобы садить по-научному. Сельскохозяйственный ликбез для читателей он продолжил и после войны. По сути, со словами «делаю так, как написано у Иванишина», работали не один и не два агронома в Иркутской области. Это были статьи действительно высокого профессионального класса, но лишённые «зауми». В 1953 году целая полоса в «Восточке» была посвящена парникам и теплицам, которые могут быть построены в колхозах. Обстоятельная статья Анатолия Иванишина сопровождалась схемами и рисунками, которая и сейчас поражает своей детализацией, продуманностью и практичностью.
«Мечтают прокатиться «на настоящем самолёте»
через газету написал стихи незнакомой девушке Нине, которая прислала ему кисет
Анатолий Иванишин умер в 1967 году, на 60-м году жизни, за два года до рождения своего внука, будущего космонавта Анатолия Иванишина. Коллеги ничуть не преувеличивали, когда писали, что он отдал «всю жизнь на развитие овощеводства Восточной Сибири». Стаж его работы в сельхозинституте – 27 лет, он заведовал кафедрой, а потом был деканом агрономического факультета. По словам людей, работавших с ним, он воспитал много учеников, очень любил свое дело. Никогда не относился к работе равнодушно, всё время затевал всё новые и новые проекты. К примеру, именно по его инициативе была разработана система парников на электрообогреве, которую использовали не только у нас, в Сибири, но и за её пределами. В 1954 году такой парник с зеленеющими всходами демонстрировался на областной сельскохозяйственной выставке. В 1960 году одним из первых в Иркутской области Иванишин начал опыты с покрытием теплиц «чудесной плёнкой» – полиэтиленом. Он является одним из тех специалистов, которые в своё время сделали очень много для того, чтобы регион был обеспечен собственными овощами.
Указом Президиума Верховного совета СССР от 27 октября 1953 года на тот момент кандидат сельскохозяйственных наук Анатолий Иванишин был награждён орденом «Знак Почёта», кроме того, за работу во время войны он получил и медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Он носил на груди и знак «Отличник социалистического сельского хозяйства», был действительным членом Всероссийского общества по распространению политических и научных знаний.
Анатолий Иванович Иванишин, судя по всему, был очень активным человеком. Если верить газетным заметкам, он увлекался автовождением. В середине 50-х была довольно смешная традиция. Для того чтобы показать, как выросло материальное благополучие населения, в газетах размещали заметки о том, кто из трудящихся смог на свои средства приобрести дорогие товары, к примеру, машину. В 1954 году «Главмашсбыт» сообщил, что в числе таких счастливчиков – иркутский научный работник А. И. Иванишин. В 1959 году Анатолий Иванович как шофёр-любитель участвовал в опросе «ВСП» о том, нужно ли отменять звуковые сигналы на автотрассах Иркутска. Анатолий Иванишин был участником автопробегов Иркутского автомотоклуба в начале 50-х годов (вероятно, состоял в автоклубе). К примеру, в 1952 году он отправился в пробег по маршруту «Иркутск – Аршан» и обратно в компании таких же любителей вождения, как писатель Марков, профессор Рукавицын. Анатолий Иванович, как рисуется его образ из газетных заметок, был ещё и велосипедистом, ему ничего не стоило, к примеру, отправиться в рабочую поездку на велосипеде и, преодолев несколько километров вместе с верным «железным конем», явиться в областной отдел образования.
Дед космонавта Анатолия Иванишина выбрал профессию, которая связана с землёй. Его внук выбрал космос. Безусловно, их сближает то, что дед умел не только мечтать, любить свою работу, но и когда надо и упорно, методично идти к своей цели. Мечтал ли агроном о небе? Наверное, как и все люди – да. Иначе бы не взял перо и не написал в газету в 1949 году: «В Иркутске десятки тысяч детей школьного возраста мечтают прокатиться на настоящем самолёте. Иркутский аэропорт, по нашему мнению, имеет возможность организовать полёты над городом…». Он настаивал, чтобы в провинциальном Иркутске, как в других городах до войны, детей отправляли в небо на прогулки. Конечно, он не знал, что у него родится внук, который взлетит много выше. Он заботился о других иркутских детях, в первую очередь, наверное, о своём сыне Алексее, который мечтал стать лётчиком, но выбрал не менее сложную профессию – угрозыск. А вот взлететь получилось у внука.
