«Заставим строптивую Ангару покориться советскому человеку!»
60 лет назад на строительстве Иркутской ГЭС перекрыли реку
Тысячи кубометров породы и сотни тяжёлых бетонных кубов. Всё это ушло на перекрытие Ангары в створе Иркутской ГЭС, завершившееся 10 июля 1956 года. Операция, занявшая два дня, потребовала тщательной и сложной подготовки. Сама она тоже была непростой – впервые в истории отечественной гидротехники перекрывали столь быструю реку. «Сибирский энергетик» обратился к свидетельствам современников, чтобы вспомнить, как это было.
Историкам XX съезд КПСС известен прежде всего благодаря докладу «О культе личности и его последствиях», который Никита Хрущёв прочитал на закрытом заседании 25 февраля 1956 года. Несколько меньшее, но в то же время весьма важное, значение имели и директивы по шестому пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР, предусматривающие среди прочего освоение гидроэнергетических ресурсов на востоке страны. Сразу после съезда произошла череда событий, пусть не имевших столь далеко идущих последствий, как развенчание сталинизма, однако ценных для истории советской и современной России. В начале марта строители Иркутской ГЭС на торжественном митинге, посвящённом итогам работы съезда, приняли обязательства к 20 декабря выполнить годовой план, к 15 ноября ввести в эксплуатацию первый гидроагрегат, а до 25 мая перекрыть Ангару.
«Делаем кубики для перекрытия»
Для этого следовало решить задачу не менее грандиозную, чем само гидротехническое сооружение. «Чем ближе подходишь по склону левого берега к реке, тем отчётливее вырисовываются контуры здания гидростанции, – писал позднее Александр Гайдай в очерке из книги «Первая на Ангаре». – На самом верху видны сквозные переплёты стальной арматуры, ниже желтеют дощатые щиты опалубки и, наконец, там, где бетон уже уложен, под защитным слоем картона угадывается прочная монолитная масса. Блоки напоминают собой молодую поросль, изо дня в день, на первый взгляд незаметно, но упорно поднимающуюся всё выше и выше. На память приходят молодые дубки, посаженные гнездовым способом… Но если для роста дубков достаточно лишь тепла и влаги, то для роста этих сооружений необходимы сотни тысяч кубометров бетона, тысячи тонн металла, необходим поистине огромный человеческий труд».
В котловане, отделённом от бушующей Ангары временными перемычками, вовсю кипела работа. Чтобы выполнить её в срок, нужно было не только решить несколько нетривиальных инженерных задач (закончить, в частности, возведение подводной части плотины перед перекрытием реки), но и задействовать достаточное количество материалов и найти достаточное число людей. С этим время от времени возникали сложности – «Восточно-Сибирская правда», к примеру, писала, что произведённого стоящим на стройплощадке заводом бетона не всегда хватало, чтобы выполнить требуемые работы. Тем не менее подготовка к перекрытию шла, пусть и меньшими темпами, чем ожидалось.
«У подножья островной плотины недавно появился небольшой, обшитый свежим смолистым тёсом домик, – продолжал Гайдай. – На площадке возле домика желтеют ряды дощатых ячеек, до краёв заполненных бетонной массой. В каждой ячейке воткнуты металлические штыри – электроды, с помощью которых прогревается бетон. Электролиния подходит вплотную к этому своеобразному открытому полигону. Бригадир комсомолец Александр Амбалов объясняет: «Мы делаем кубики для перекрытия Ангары. Их будут сбрасывать в воду с понтонного моста, чтобы остановить течение». Осматриваю готовую продукцию. Каждый такой «кубик» весит четыре с половиной тонны. Вес довольно внушительный, но ведь и скорость течения реки немалая, а когда начнётся перекрытие, она будет ещё больше».
Неподалёку между тем заканчивали возведение наплавного моста на 16 пролётов. Вместо опор – баржи, построенные на судоремонтном заводе в Улан-Удэ и доставленные в Иркутск по воде. Мост соединял островную плотину со Смажихой – островом, затопленным при наполнении водохранилища ГЭС. Он предназначался для самосвалов, с помощью которых должны были перекрыть Ангару.
Вода в помощь экскаваторам
Подготовка к перекрытию была завершена летом 1956 года. «Идут к концу подготовительные работы к затоплению котлована, пропуску воды через здание гидроэлектростанции, – сообщала «Восточно-Сибирская правда» 20 июня. – Сейчас закончена укладка бетона в перекрытие спиральной камеры последнего по счёту агрегата. Коллектив большого шагающего экскаватора, где начальником товарищ Саламатов, закончил работы по выемке грунта из отводящего канала. Сейчас он находится в пути к низовой перемычке, которую будет разбирать перед затоплением котлована». За три дня до этого на строящейся Иркутской ГЭС состоялся воскресник. Для того чтобы очистить котлован, его участники вывезли «сотни тонн металлоконструкций, более 600 кубометров гравия и множество опалубочных щитов и строительных отходов».
Затопление началось 3 июля. «Монтажники сняли водоотливные насосные станции со стороны нижнего бьефа ГЭС, – рассказывала «Восточка». – В котлован начали поступать грунтовые воды. С утра 4 июля начался демонтаж водоотливных средств на понуре. За один час бригады монтажников Петра Мовлева и электриков Николая Мальцева сняли малые насосы со стороны верхнего бьефа. В 11 часов дня перестали откачивать воду из котлована мощные насосы верховой правобережной станции». Помещение и водоотливное хозяйство разбирали монтажники под руководством Василия Петрова, Ивана Асеева, Александра Чабыкина, а также электрики из бригады Николая Мальцева. Поднимал в трубопроводы и грузил их на автомобили шагающий экскаватор № 2 под управлением старшего машиниста Вениамина Малкова.
«В 5 часов 25 минут утра 7 июля над стройкой со стороны низовой перемычки поплыли торжественные гудки большого и малого шагающих экскаваторов, – добавляла «Советская молодёжь». – Они первыми оповестили ночную смену строителей о том, что приступают к окончательной разборке низовой перемычки». Если там работали экипажи Владимира Саламатова и Ивана Меринова, то верховую перемычку разбирали «шагари», которыми командовали старшие машинисты Пётр Болсун и Вениамин Малков. На это ушло не так много времени – помогал хлынувший в проран поток, подмывавший грунт. Уже в десять минут восьмого вечера, как сказано в статье «Восточно-Сибирской правды», «воды Ангары заполнили котлован верхнего бьефа, прошли через здание гидроэлектростанции и соединились с водами отводящего канала». Течение реки «как бы раздвоилось». Ранним утром 8 июля гидрологи, работавшие у понтонного моста, зафиксировали расход воды в 1240 кубометров в секунду. К тому моменту, когда стартовало перекрытие, напор ослаб: через проран ежесекундно поступало около 1000 кубов, через котлован – 830–840.
«Река ревела и пенилась»
«Штурм» – газеты тех лет часто прибегали к военной терминологии, подчёркивая героизм покорителей Ангары, – стартовал 8 июля 1956 года в 19 часов. «По команде из штаба перекрытия 58 мощных «МАЗов-205» двинулись на наплавной мост, – описывала происходящее «Советская молодёжь». – Первым разгрузил свой самосвал комсомолец Фёдор Гавазюк, следом за ним привели свои машины Анатолий Иванович Корчагин, Евгений Гаврилович Зюбрь и другие. Нескончаемой вереницей въезжают на колыхающийся мост самосвалы и, моментально разгрузившись, на большой скорости они снова мчатся за камнем и скальной породой. Погрузка машин производится мощными экскаваторами. В забое, где грузится камень, работает «Уралец» № 3 старшего машиниста Г[ригория] М[ихайловича] Плотникова, на погрузке алевролита занята «Шкода» № 6 старшего машиниста Василия Рий. На правом берегу в забое скального грунта ни минуты не задерживают машины экскаваторщики Дмитрий Никитович Кревский и Анатолий Иванович Тимохин».
За первый час в воду отсыпали 1000 кубометров камня, за второй – ещё 1300 кубов. Чтобы не прекращать работы, с наступлением темноты на площадке включили мощные прожекторы. Уже под искусственным освещением в 11 часов вечера в Ангару сбросили 5400-й кубометр породы. «Объявлен часовой перерыв: гидрологи измеряли скорость течения, расход воды и производили другие измерения, – воспроизводил детали корреспондент «Восточно-Сибирской правды». – И когда рокот моторов умолк, стал особенно ясно слышен рёв Ангары: иссиня-голубоватая в свете прожекторов вода металась и билась, как запертый в клетку зверь, сердито гнала против течения седые от пены взлохмаченные волны».
Между тем ночью среди строителей распространилась листовка-«молния» многотиражки «Огни коммунизма»: «Заставим строптивую Ангару покориться советскому человеку!». Напоминание было лишним: работа продолжалась, так что к четырём часам 9 июля в воде стал просматриваться отсыпанный банкет. После ещё одного часового перерыва вместе с камнями, которые уже сносило течением, в воду полетели бетонные кубы. В дело вступила тяжёлая техника – самосвалы «ЯАЗ-210», способные взять на борт до 10 тонн. Страсти на стройплощадке, отражённые в газетном репортаже, накалялись: «Река ревела и пенилась, тяжело ворочала глыбы, унося их вниз. Тогда в воду начали сбрасывать спаренные кубы. Вода двигала и ворочала их. Но на место глыб, отброшенных бешеным потоком, с грохотом падали новые». К семи часам банкет уже частями возвышался над водой. Операция по перекрытию Ангары завершилась на следующий день, 10 июля 1956 года.
И производительные силы
Первый гидроагрегат Иркутской ГЭС заработал 28 декабря, второй – тремя днями позже. Заполнение водохранилища закончилось в первых числах августа 1958 года. В эти дни на станции побывали артисты Новосибирского театра оперы и балета, выступившие перед гидростроителями. Город готовился к региональному совещанию по развитию производительных сил Иркутской области и конференции по развитию производительных сил Восточной Сибири, идущим одна за другим. На последней говорили, к примеру, о создании промышленного комплекса в бассейне Селенги и необходимости строительства целлюлозных комбинатов на берегу Байкала, об освоении залежей бурых углей и перспективах нефтегазоносности, окончании строительства Осетровского порта и продолжении железной дороги Тайшет – Усть-Кут, перспективах производства пластмасс и многом другом. О тех проектах, которым после реализации пригодилась энергия Ангарского каскада ГЭС, чьей первой ступенью стала станция в Иркутске.
