Подземный телеграф

Истории о тайных подземельях Иркутска передавались из уст в уста. Свою лепту в формирование этого мифа внесли и газетчики. В 1957 году в «Советскую молодёжь» обратились юные краеведы, которые просили поведать им, правда ли в Иркутске существуют подземелья. Автор статьи Д. Мушников тогда ответил: «Действительно, под Иркутском существуют несколько подземелий (подземных ходов)». Первым он назвал здание пединститута по Желябова с выходом на улицу Красной Звезды (Сухэ-Батора), здесь, по словам автора, «более ста лет назад стояли купеческие дома». Так вот эти дома, как предполагал Мушников, соединялись с деревянными лавками гостиного двора на Тихвинской площади. «…Эти подземные коридоры, устроенные купцами из своих усадеб, вели прямо в гостиный двор», – писал автор. Мушников приводит известную нам сегодня историю – про обнаруженный во дворе пединститута провал почвы и ход в глубокое подземелье. «По тёмному коридору, выложенному каменными плитами, можно было пробраться по направлению к площади имени Кирова», – писал автор. Позже, при прокладке водопроводных труб, коридор был открыт снова. «Копавшие канаву открыли два больших входа, – писал Мушников. – Один из них вёл к улице Красной Звезды, а другой – к улице Желябова. После того как трубы были заложены, подземелье вновь замуровали, и оно скрыто теперь асфальтом».  

Мушников повторит эту свою статью спустя 11 лет в «Восточке» и в ней уточнит: прокладка труб была произведена в 1927 году, а подвал во дворе пединститута обвалился в результате «обильных дождей». И вот знаменитые слова, которые сейчас повторяют все иркутские газетчики, начав писать о подземельях: «Любопытно, что в каждый вход могла свободно пройти лошадь, запряжённая в телегу».  

Самая ранняя из обнаруженных статей об иркутских подземельях датирована 1937 годом и подписана Ив. Михалкиным и Г. Гросландом. Именно они упоминают о «груде камней» во дворе пединститута, под которыми образовался провал. И здесь идёт ссылка на водопроводные работы, но они проходили, по свидетельству авторов, осенью 1936 года. Тогда и был вскрыт подвал, куда могла проехать «лошадь с телегой».  Таким  образом, «лошадь с телегой» выскочила из иркутских подземелий на свет, по имеющимся данным, благодаря статье 1937 года в «Восточке». Скакала ли она по газетным полосам раньше, пока неизвестно.  

В 1935 году «довольно большое по размерам» подземелье, по словам Мушникова, было обнаружено на Урицкого, в районе пассажа Юцисов (в 1957 году здесь стояли магазины Главконсерва и Главрезины, в 1968 году в крытой галерее, соединявшей Урицкого и Фурье, автор уже упоминает просто «ряд магазинов»). 

В статье 1957 года Мушников говорит, что «около полувека назад», то есть в районе 1917 года, был найден спуск в подземелье в усадьбе декабриста Волконского. «Местные старожилы утверждали, что этот подземный коридор вёл к дому по улице Дзержинского, где в период 1830–1840 гг. жил декабрист И.В. Поджио». Интересно, что через 11 лет в «Восточке» Мушников уже не упоминает про Поджио, говоря, что подземный ход вёл к дому, где жил Сергей Трубецкой. А вот анонимная статья 1946 года как раз ссылается на Поджио. Зато Мушников приводит любопытную версию писателя Николая Задорнова, опубликованную в дальневосточном журнале за 1956 год: «Иркутские старожилы утверждают, что между двумя домами под землёй проложен настоящий телеграф». «Если учесть, что на пути нелегального телеграфа стоят такие монументальные здания, как б. Преображенская церковь и учебный корпус сельскохозяйственного института, то можно себе представить, с каким искусством была проведена линия связи», – писал Мушников. Государственная линия связи, как известно, была проведена в Иркутске с января 1864 года. А Трубецкой переселился из Оёка в 1844 году, Волконский – из Урика в 1845 году, и жили они в Иркутске до 1856 года. Была ли телеграфная связь, или нет, мы не узнаем. Историк Евгений Ячменёв полагал, что никакого подземного хода между домами Волконского и Трубецкого, скорее всего, нет. Может быть, был ход к Преображенской церкви, считал он. 

Анонимный автор, опубликовавший статью о подземельях Иркутска в 1946 году, указывает, что таковые были на улице Степана Разина (Почтамтская), Октябрьской  революции (Шелашниковская), на набережной Ангары, на месте бывшего Казанского кафедрального собора (в конце площади Кирова). И говорит о некоем «застенке для пыток» в районе нынешнего сада Парижской коммуны. Михалкин и Гросланд в статье 1937 года упоминают все вышеозначенные места, а также подземелье у Белого дома. 

В 1995 году заслуженный работник культуры, почётный гражданин Иркутска Алексей Фатьянов привёл в «Восточке» собственные соображения насчёт иркутских подземелий. Он был уверен, что под ногами иркутян – «терра инкогнита», «целый мир нетронутых тайн старины». Алексей Дементьевич обратился к городской легенде о зданиях кинотеатра «Пионер» и Дома офицеров. Считалось, что в этих домах жили двое влюбленных. «Говорят, пылкий поклонник прекрасной дамы прорыл между зданиями подземный ход, чтобы тайно встречаться со своей желанной. Ход был такой широкий, что по нему спокойно могла проехать запряжённая лошадьми тройка». Алексей Дементьевич не ручается, конечно, за достоверность этой легенды, однако он сам видел нечто, что заставило его поверить в слухи об иркутских катакомбах. «…В том, что система подземелий в старом Иркутске существовала, мне довелось убедиться во­очию», – писал Фатьянов. 

Фатьянов вспоминал: ещё до Великой Отечественной войны он узнал, что на задворках кинотеатра «Гигант» был обвал, обозначилась яма. Тогда яму просто засыпали мусором и щебнем. Однако в 1950-х годах, когда началась установка памятника генерал-полковнику Афанасию Павлантьевичу Белобородову, Фатьянов участвовал в этом проекте. «Стали рыть котлован. Углубившись метра на два в землю, обнаружили деревянный сруб и кирпичную кладку. Яма была заполнена водой, которую пришлось выкачивать. Чтобы засыпать яму, вынутой земли не хватило, дополнительно завозили шлак и щебень. Здесь мне впервые пришлось непосредственно столкнуться с таинственным подземным Иркутском», – писал Фатьянов. 

Алексей Фатьянов приводит ещё одну любопытную историю. Когда Восточно-Сибирский филиал Академии наук покидал здание на Ленина, 5, 

а художественный музей проводил капитальный ремонт перед въездом, двор очищали от мусора. И приехавший самосвал начал постепенно погружаться в землю, его срочно начали вытаскивать. «Оказалось, что на этой территории когда-то было подземелье»,  – говорит Фатьянов. Для заполнения этого провала пришлось утрамбовать весь вынесенный из музея мусор.  Имеются сведения, что под зданием музея и прилегающего здания авиатехникума есть действительно обширные каменные подвалы, но сейчас они засыпаны землёй.

Фатьянов лично застал и погреб-арсенал, который находился на месте рыночной площади у Торгового комплекса. По воспоминаниям Фатьянова, «это было мощное каменное сооружение, глубоко вросшее в землю». На поверхности была только фасадная часть – «треугольник, напоминавший портик с двускатной крышей». «Ходила молва, будто бы к арсеналу примыкало подземелье», – писал Алексей Дементьевич.  Известно, что и Нит Романов в 1920 году рассказывал о вскрывшемся подземелье на Амурской улице у Базановского приюта, из подклети постройки 1740–1760-х годов шёл засыпанный ход в сторону Тихвинской площади. Романов, очевидно, одним из первых, в 1920 году упомянул и о связке домов Волконского и Поджио (он называет дом Трубецкого именно так). Но сам Романов говорил об этом подземном ходе с сомнением.   

«Прошли на четвереньках»

Мнений о том, были ли подземелья в Иркутске, или это только один из красивых мифов, рождённых старым городом, масса. Я только хочу добавить в эту тему одну линию, которая, возможно, позволит расширить представление о формировании «подземельных» баек. В прессе Иркутска тема подземных ходов начала активно обсуждаться с начала XX века. А поводом были вовсе не тайные купеческие «катакомбы», а лихие люди – воры. 

В 1900 году на улице Дёгтевской (ныне – Российская) случилось нечто из ряда вон выходящее. Рабочие занимались починкой, вскрыли водосточную канаву и обнаружили признаки подкопа. Полиция раскрыла, что шёл этот подкоп с угла улиц Дёгтевской и Почтамтской (сейчас – угол Российской  и Степана Разина).  А использовала шайка обычную… водосточную канаву. Злоумышленники воспользовались срубом возле дома Ивашевского (предположительно угол Дёгтевской и Троицкой, ныне – Российской и 5-й Армии). Сруб вёл в водосточную канаву, и через него можно было незаметно попасть под землю. Далее по канаве, под землёй, воры прошли 80 сажен до места подкопа, где оставили припасы, осветительные материалы и орудия взлома. Как оказалось, воры успешно двигались и к моменту обнаружения их предприятия уже вынули кубический аршин земли, прошли под тротуаром дома врача Болотова, двигались к зданию почтово-телеграфной конторы, что на Почтамтской (Степана Разина). Воры действовали осмотрительно:  даже установили подпорки в начале подкопа, чтобы земля не обвалилась. Полиция предположила, что найденные на месте преступления мешок и верёвки служили для перебрасывания земли – верёвка натягивалась между местом подкопа и местом сваливания земли, и мешок попросту перетягивали туда-сюда. Если бы не бдительность рабочих, почту бы вскрыли. Четыре года  спустя в Харбине воры сделали подкоп прямо в погреб под отделением, где стоял денежный сундук почтово-теле­графной конторы, охраняемый, кстати, часовым. Это не помешало, прорезав пол, унести среди бела дня 31 тысячу рублей. В 1909 году в Томске был обнаружен 30-саженный подкоп под кладовую почтово-телеграфной конторы, который шёл из навеса рядом со зданием конторы. Земля выносилась посредством специально придуманного механизма с маховиком. Шайку из 9 человек обезвредили, у них среди прочего нашли машинку для взламывания несгораемых шкафов. Один из задержанных оказался давно разыскиваемым мошенником Стрижевским, который в своё время сумел получить обманным путём 60 тысяч рублей в Иркутском отделении государственного банка. 

Водосточные канавы в первое десятилетие XX века для Иркутска стали настоящим бичом, судя по заметкам в газетах. Желая улучшить санитарное состояние, город нажил себе проблему посерьёзнее. Воры облюбовали канавы, и началась настоящая подземная жизнь. В августе 1904 года грабители пробрались в магазин купца 2 гильдии Всеволода Бочкарева. Они проникли в водосточную канаву через дыру на углу Харинской (ныне – Некрасова) улицы, у дома Дубникова. «И совершенно свободно прошли на четвереньках всё расстояние до магазина Бочкарева», – писали газеты. Воры прокопали землю под тротуаром, пробили фундамент магазина и очутились под его полом. Умельцы разобрали низ и стенку печи и через печку проникли в магазин. Собрали все золотые вещи, находившиеся в одной из витрин, на общую сумму 2 тысячи рублей, взломали кассу, забрали оттуда 150 рублей и ушли восвояси по канаве назад к дому Дубникова, где обронили два бинокля и музыкальный ящик. Разгром обнаружили только утром. 

Точно так же в эти же августовские дни 1904 года был ограблен и магазин Сапожникова на Преображенской (ныне – Тимирязева). Входом ворам послужила закрытая досками канава на Преображенской. Грабители выдернули решётку, которая должна была задерживать мусор, и нырнули в канаву. Далее всё пошло по знакомому сценарию – лихие люди подкопались под фундамент и проникли в подвал магазина купца Сапожникова. Сделали 22 дыры буром в бревенчатом шестивершковом накате, подняли пол и вошли в магазин. Взломали кассу и унесли 600 рублей.  

Злокозненная канава

Если мы вспомним популярную легенду о подземельях Второвых, то стоит заметить, что второвские магазины постоянно подвергались нападениям «подземных» воров. Более того, Ивановская водосточная канава, в начале века проходившая по одноимённой торговой улице (сейчас это улица Пролетарская), пользовалась особенно дурной славой. «Ивановская канава является превосходным пособником для обворовывания находящихся на Ивановской улице магазинов», – констатировали «Иркутские  губернские вести» в 1903 году. 

В 1903-м воры чуть было не проникли под землёй в оптовый магазин купца Второва на углу Большой Трапезниковской и Ивановской (ныне угол Желябова и Пролетарской). Напомним, именно в этом районе уже в советское время обваливалась земля, и шли слухи о коридорах, куда могли свободно поместиться лошадь и телега. Видимо, и воры знали что-то такое, иначе бы не атаковали второвские склады столь активно. Дело обстояло так.  Доверенный Второва Лепетнев в 10 часов утра случайно услышал какой-то шум в стене склада, которым заведовал. Шум шёл с Ивановской (Пролетарской) улицы «как бы из подвального этажа». «Зная, что внизу никого нет, и проверив продолжающийся в стене стук», Лепетнев телефонировал в 1-ю полицейскую часть. Полицейский чиновник приказал вырубить тротуар над канавой в трёх местах. В одном из них «против Тюрюминского корпуса» удалось захватить ссыльнопоселенца Зураба Лопача. Полицейские спустились в канаву у дома Дубникова на Ивановской и увидели прорытый через улицу канал, ведущий к оптовым складам Второва, у самой стены под землёй были пойманы увлечённые работой ещё двое – крестьянин и ссыльнопоселенец. Они уже добывали бутовый камень из фундамента второвского склада, и вынули более аршина вглубь стены. Здесь же была еда, кирка, мешки, тёплое платье. Земля и камни выносились в Ивановскую канаву. Подкоп длился не менее недели, и выдали себя воры только тем, что в самом конце, ошалев от близости вознаграждения, начали вести себя шумно. Летом того же года была совершена попытка таким же образом ограбить магазин Кальмеера, и снова неудачно. Видимо, воры учли ошибки коллег, потому что через 2-3 года подкоп под Второва и Кальмеера оказался весьма удачным.  

Кальмееру пришлось расстаться с серебром, золотом и прочим в 1905 году. И опять долго и трудно работавшие злоумышленники проникли в магазин через «пресловутую Ивановскую канаву». На этот раз они залезли в канаву с Котельниковской улицы (ныне Фурье), прошли по воде на Ивановскую, от стоящей там часовни повели «трубу» к первому окну магазина на углу Большой и Ивановской улиц (Карла Маркса и Пролетарская). Воры трудились долго, подкоп шёл на глубине 3 аршин, в 6,5 вершка от поверхности почвы. Землю, а затем и краденое вывозили по канаве на специальной лодке до дома Дубникова, на углу Харинской (Некрасова) и Ивановской улиц грабителей уже ждали – уворованное на сумму более 4 тысяч рублей было увезено в неизвестном направлении. Вскоре таким  же образом ограбили владельца магазина Тышковского. Тогда на заседании думы гласный Кравец просил «представить соображения» о том, как быть с злокозненной канавой.  

Пока думцы думали, настал 1906 год, и на этот раз был ограблен Второв. Поживились воры в магазине «на углу Ивановской и Луговой» (улицы Пролетарская и Марата не пересекаются, но так указано в исторической заметке. – Авт.), из кассы взяли 1700 рублей. Воры снова провели подкоп от Ивановской канавы и взломали пол в магазине. Товар был вынесен и вывезен в кошёвке по направлению к Московским воротам. «О готовящемся подкопе в магазин Второва было известно ещё за месяц до совершения его, так как фирма была предупреждена ононимным письмом», – писала газета «Сибирь» (орфография сохранена). Однако Второв думал, что подкоп будет осуществлён под оптовый склад, и там «тайным образом» готовились и ждали воров. Но пробили пол именно в магазине. Воры шалили в этом году в городе очень успешно. При выставленном военном карауле через подкоп, который длился не менее месяца, удалось в 1906 году похитить золото из золотосплавочной лаборатории. 

В Иркутске рыли подкопы по крайней мере 14 первых лет XX века. В газетах на протяжении этого времени с разной периодичностью встречаются заметки об ограблениях через подземные ходы. В 1910 году на 6-й Солдатской, в магазине «Котелъ и Землеръ», унесли деньги и вещи. Воры залезли в водосточную канаву с 6-й Солдатской, произвели подкоп под стену нижнего венца, высверлили коловоротом несколько дыр в полу. Однако за то время, пока  они работали, на улице пошёл дождь, вода в канаве сильно поднялась, и всё награбленное они просто не смогли унести, рискуя утонуть. Подземный ход был прорыт в октябре 1910 года и на Пестеревской (сейчас – Урицкого), под магазин Погребецкого. Неизвестные торговцы наняли помещение под фруктовый магазин в доме Пирожко на  6-й Солдатской, который вплотную прилегал к магазину Погребецкого. Во «фруктовом магазине» обнаружились все приспособления для подкопа, 10 ящиков свежевыкопанной земли. В этом же году чуть было не пострадал торговец Моисей Горбунов. Его подчинённые услышали голоса и звук работ за стеной подвала вечером,  когда спустились закрывать помещения. Бакалейная лавка Горбунова располагалась в каменных помещениях на мелочном базаре. Прибыла полиция, и выяснилось, что подкоп вёлся из близкой водосточной канавы на глубине двух аршин. 

А вот уже ближе к революции и сразу после неё тема подкопов исчезает, зато появляются многочисленные заметки о мостовых провалах. Эта проблема существовала на страницах газет вплоть до 1940-х годов и позже. Так, может быть, мифы о купеческих подземельях родились именно в эту, «канавную» пору, когда торговцев активно грабили посредством подкопов? Но если грабители так хорошо и достаточно легко рыли, что мешало купцам построить подземные коридоры и склады? Ведь известен случай, когда в Иннокентьевском посёлке заключённые провели подкоп из каталажки на церковную площадь. В каталажке сидели те, кого туда упрятали «для вытрезвления», и они легко, из озорства, прорыли ход. Что мешало сделать хорошие  ходы и подземные помещения купцам, с их-то ресурсами? Однако упоминаний о постройке или ограблении купеческих подземных складов, конечно, нет. Если купец и получал урон от воров в своих «тайных» складах, вряд ли он стал бы сообщать о подземных ходах полиции. Между тем свидетельства, что такие склады могли быть легко устроены, есть. И не только купцами, а и воровским элементом. В Мариинске был обнаружен в 1904 году целый «воровской институт» Пепелова, существовавший много лет. Под маленькой лавкой был прорыт подземный ход с несколькими отделениями, где в нескольких немалых складах хранились ворованные вещи. Кроме того, тайные закрытые погреба, может быть и с небольшими подземными ходами, устраивали самогонщики, и в иркутских газетах 1920-х годов есть такие  свидетельства.