Кокосовые орехи на берегу Ушаковки

Немолодой учитель физики Казанцев остался в кабинете один, устало опустился на стул. Щёлкнул выключателем. В углу вспыхнул цветными лампочками шар. Большой небесный глобус. Клеили, монтировали 2 недели всем классом. Пособий после войны на всех не хватает. Руками сделали небо. «А у нас в Иркутске будет космодром?» – в дверь просунулась голова мальчишки. «Будет, родители потеряют, беги домой», – сказал учитель. «Будет! Он сказал: будет! Да здравствует лучшая школа в мире – девятая!» – летело по коридорам. 

В Иркутске определённо должен был быть космодром. А что, если не сегодня-завтра иркутянину нужно будет собираться на Марс или Венеру? «Студент Горохов, на дворе 1959 год, а вы мечтательны, как гимназист. Что вы там пишете? Вы на лечебный факультет стихи писать определились?». Горохов спрятал листок и уткнулся в тетрадь. «Говорю совершенно серьёзно: может быть, через несколько снов унесёт звездолёт краснозвёздный нас в безбрежное море миров, миров… – прошептал он и застрочил снова. – Пусть рассыплются звёзды веером – путь в космический океан! Кораблём межпланетным разведаем область новых неведомых тайн…». «Горохов, что же вы скрываете? Прочитайте нам всем, – профессор встал, согнулся над несчастным и, выхватив листок, начал декламировать: «Нам ли тешиться жизнью уютненькой, жизнь мечте посвятить хотим. Если мы влюблялись под спутником, значит, жить на Луну полетим!».  «С вашего позволения изымаю», – произнес профессор и аккуратно сложил листок. Через 2 дня Горохов стал знаменитостью лечфака, стихи были напечатаны в институтской газете «Медик». Правда, зачёт пришлось сдавать дважды. «Поэтам-с и космонавтам-с полезно пострадать. Луна зовёт!» – мурлыкал профессор. 

Иркутяне 1959 года были уверены – хватит 30 лет, и город будет с космодромом. В 1989 году в домах исчезнут кухни. Зачем, когда еда легко и дёшево доставляется со специальных комбинатов по одному звонку? Особый атрибут светлого будущего, наряду с полётами на Луну, – обязательные женские шубки и «скромные пятикомнатные квартиры». По Иркутску будут ездить такси без шофёров, поворот рукоятки на интерактивной карте – и машина сама отвезёт вас в любой конец города. На месте аэропорта – Центральный стадион с лыжными трассами, катками, крытыми бассейнами и спортивными залами. А сам аэропорт – рядом с городом, рядом со своим, иркутским космодромом. 

«Ровно в шесть часов они были на космодроме, который находился в 20 километрах от города, рядом с аэропортом, – писала «Молодёжка» о будущем Иркутска. – В 6 часов 08 минут должна приземлиться ракета, курсирующая по маршруту Земля – Луна – Земля». «В тёмно-синем сумеречном небе показалась яркая звёздочка. Она всё увеличивалась в размере, и скоро стала заметна пирамидальная форма ракеты». Иркутск встречал космонавтов. За час в Иркутск можно прилететь на ракетах из Улан-Батора и Болгарии, да и из любой точки мира… просто так, на вечерний ужин. Иркутские школьники учили «Космографию» и, конечно, все готовы были стать космонавтами. 

Мечты не знали предела: по берегам Ушаковки в пальмовых рощах бодро шёл сбор кокосового ореха. «Бригада сборщиков под руководством тов. Кактусова дала торжественное обязательство получить на каждую деловую пальму по 500 килограммов орехов». А в это время делегация доярок Иркутской области вылетела на Млечный путь «по обмену опытом по получению сверхрекордных надоев молока». С Юпитера пришла телеграмма – иркутская команда «Энергия» проиграла местным жителям «с астрономическим счётом». В областном лектории чемпион Солнечной системы по борьбе иркутянин Подкедров прочитал доклад «Как я боролся на Марсе». Иркутск объявил дополнительный набор в техникум межпланетных сообщений. Город был перекопан – всё никак не могли закончить вторую очередь иркутского метрополитена. Запаздывал на 4 года экспресс с Нептуна. Обычная жизнь Иркутска образца 1989 года… 

Эта ракета на рисунке Леонида Лобановича
взлетает над электростанциями Иркутска

Ещё в одном «будущем» иркутское небо разорвал грохот космического корабля «Паллада» – после пятилетних странствий в космосе на землю возвращалась советская экспедиция. Корабль приземлился не где-нибудь, а на берегу «седого Байкала». Космонавты, выйдя из корабля, первыми встретили байкальских рыбаков и «всё население нового вискозно-целлюлозного комбината». Космонавтам показали 9 институтов научного центра, собственный «каменный цирк», а потом отвели к новинке – экрану «роскошного телевизора», где шла трансляция с Братской ГЭС. «Люди, пять лет мы не были на Земле… Исполинскими шагами, меняя всё на своём пути, шли мы к прекрасному будущему, к коммунизму…» – расчувствовался «светлоглазый Профессор», глава экспедиции.

Все эти очерки напоминают фантастику Ивана Ефремова. Немного странную, наивную, с ходульными диалогами, но чем-то невыразимо привлекательную. Наверное, ощущением, что космос – это близко. Настольной книжкой школьников и студентов тогда была «Туманность Андромеды». Газеты писали о мальчиках, «уже прослушавших беседы и прочитавших у костров и про «Туманность Андромеды», и про созвездье Гончих Псов». Студент ИГУ Гусенков писал, видимо, о своих младших братьях: «Десятилетние Колумбы, они готовят корабли. Они вовсю сверяют румбы и к звёздам тянутся с земли…»

«Таким открыта дорога на Марс» 

Луну на рисунках тех лет принято было изображать
в платочке, а космическая ракета несёт ей
букет цветов от Земли

Ещё в 1951 году «Советская молодёжь» поместила короткое стихотворение, посвящённое юному иркутянину, видимо, мечтавшему стать космонавтом. Его фамилия Азьмуко, имя неизвестно, в газете поместили только первую букву имени «А». А. Азьмуко, судя по редкой фамилии, приходился родственником известному преподавателю ИГУ Лидии Азьмуко. «Верь, юноша, есть силы у народа, чтобы мечту осуществить и эту… Он близок к нам, всё ближе год от года – наш первый рейс на дальнюю планету». До полёта Гагарина оставалось всего 10 лет.  

Они прошли, и вот тот же Иркутск, но уже 2 февраля 1961 года, мороз, утро. К автобусной остановке подходят очередные мальчишки (те, что мечтали о полётах в начале 50-х, уже выросли, и теперь время мечтать другим). Рабочий, стоящий рядом, прислушивается к их разговору. Мальчишки спорят о том, кто первым полетит на Луну. «Факт остаётся фактом: если записать все фамилии желающих полететь на Луну, то получится большая книга, как, например, «Война и мир», – сказал курносый пацан. «Вот счастливец тот, кто полетит… Вот бы мне». «Тебя не пошлют, – отрезал самый маленький. – У тебя тройки по физике. А первый космонавт должен её знать как свои пять пальцев». Им, кажется, лет по 10–12. Сегодня тем иркутским мальчишкам по 60 с лишним лет. Имён их не сохранилось, да и сами они, наверное, не помнят тот разговор, услышанный случайным прохожим. Он записал его по памяти и отправил в «Советскую молодёжь», а она – напечатала.  

8 февраля 1961 года в Олонской средней школе Боханского района висел красочный плакат с фотографиями. Это был «Календарь освоения космоса». Викторины, доклады – всё, что сопровождало творческие сборы советских школьников, в этот вечер было посвящено космосу. И вдруг по радио голос директора: «Кто желает побывать на Луне, тот должен хорошо знать лунографию, особенно невидимую её часть. Кто ответит на все вопросы, тот будет первым гостем на Луне!». Чуть больше двух месяцев, и всё изменится: им придётся доклеивать в свой календарь новую огромную страницу. 

Пионеры Баяндая и Гахан в том апреле «на вымышленных кораблях умчались в звёздное небо». «Корабль 6 «Б» первым покинул станцию Учебную – нет в дневниках у них двоек, нет нарушителей дисциплины, – звучал мерный голос учителя. – Таким открыта дорога на Марс…». «Полёт» пионеров состоялся 9 апреля 1961 года. Через три дня эти мечтатели узнают, что первый советский человек побывал в космосе. Для многих из них это будет праздник с долей грусти. В «Восточке» даже появится групповой портрет, на котором люди слушают сообщение о полёте Гагарина. У одного мальчика очень грустный вид: ему досадно, что первый космонавт – не он.  

«Я горда… я счастлива… я восхищена…»

Иркутский планетарий после полёта Гагарина стал самым
популярным местом в городе

12 апреля, редакция «Молодёжки». Художник в растерянности – он не умеет рисовать того, кого никогда не видел. Какой он, майор Гагарин? Говорят, в «Восточке» уже получили его изображение по фототелеграфу, да разве они поделятся… А все центральные газеты выйдут только завтра… «Ну вообрази, каким  бы ты его увидел? – нервничает редактор. –  Делай, очень надо!». Газеты и так опоздали – всё уже передали по радио. Что было на улицах! Те, кто слушал в этот момент сообщение по радио, распахивали окна, выставляли приёмник на улицу, чтобы было слышно всем. Люди собирались у громкоговорителей. Водители машин останавливались, открывали двери, и вокруг машины, из которой доносился звук радио, собиралась толпа. Даже в отделе радиотоваров Иркутского универмага было не протолкнуться у радиоприёмника – все слушали. В тот миг, когда прозвучало по радио «Человек в космосе», замерли все работы в котловане Братской ГЭС. В Баяндаевском Доме культуры более 300 человек отмечали День животновода, когда на сцену поднялся Закир Рысьмятов, председатель Баяндавского райисполкома, и сообщил о полёте Гагарина. В ответ – буря аплодисментов. Начался концерт, и снова его прервали – секретарь райкома партии Александр Макаров поспешил рассказать: Гагарин благополучно приземлился. И снова – бесконечные аплодисменты. 

А художник мучился. «Типичный космонавт, типичный…» – он начал работать, и возник образ улыбающегося человека с мужественным лицом. Готово, в печать. Лицо Юрия Гагарина мы помним чётко, однако в той праздничной «Молодёжке» совсем не он. Это был собирательный образ Гагарина. «Восточкинцы», вероятно, были горды – это с их страниц 13 апреля большинство иркутян впервые увидело, как выглядит Гагарин. Ну, конечно, была «Правда», «Комсомолка», «Труд»… Но из областных изданий портрет был только у «ВСП».  

Телеграф в эти дни работал с максимальной нагрузкой. «Наш советский человек в космосе зпт свершилось величайшее эпохальное событие нашего века тчк слава нашему народу зпт слава коммунистической партии зпт под руководством которой этот научный подвиг стал действительностью тчк привет первому нашему космонавту товарищу Гагарину. Учитель пенсионер Беляев». А вот телеграмма из Улан-Батора, присланная в «Восточку». «Майор Гагарин» звучит как будто просто, но сколько смелости, геройства в тебе одном воплощено, и это многое идёт от мужества народа, им первым завоёвана свобода…».  «Я горда… я счастлива… я восхищена…» – пенсионерка, учительница русского языка Вера Михайловна Вологжина сумела произнести только эти слова, позвонив в «Восточку», и положила трубку.  «Да здравствует дорога в космос!» – такое короткое стихотворение прислала в «ВСП» Р. Николюкина. «Пишу первый стих в своей жизни. Но в такой тожественный день не могу молчать», – призналась она. А ученик 8 класса Свирской средней школы В. Невзоров написал: «Только науке страны социалистической подвиг такой по плечу, может быть, следующим рейсом космическим я на Луну полечу!». Он тоже, как многие приславшие письма, никогда до этого не сочинял стихов. В редакции такие  письма лежали стопками. 

В «Молодёжке» за 13 апреля 1961 года не было ещё портрета Гагарина, поэтому художник нарисовал «собирательный образ»

А летом 1961 года, когда Юрий Гагарин уже побывал в космосе, лектор Иркутского планетария Виктор Цепурит привычно рассказывал о космосе, но на этот раз – на воздухе, на одной из летних эстрад Иркутска. Лекция  окончена, он собирает диапозитивы, собирается уходить…  И вдруг к нему подбегает мальчик со словами: «А как стать космонавтом?». Мальчик заглядывает в глаза этому взрослому, он говорит: «Я готов был написать заявление, я готов согласиться на любое самопожертвование, только чтобы взяли в космонавты». Именно он должен полететь вслед за Гагариным. Тогда, в 1961 году, этот вопрос для лектора стал неожиданным, но потом на него пришлось отвечать много и много раз. Когда в 1962 полетели Андриянов и Попович, люди шли по улицам города, в голове крутились какие-то мысли: «Купить что-то на ужин… Сходить за лекарствами», и вдруг из одного из распахнутых окон на Карла Маркса детский крик: «Приземлились! Мама, они приземлились!». И следом за этим баритон Левитана наполнил иркутскую улицу: «космические братья» вернулись на Землю. 1963 год, котлован будущей иркутской многоэтажки, башенный кран в вечерних сумерках кажется причудливым межпланетным кораблём, откуда-то из котлована доносится детский голос: «Мам, мы в космос играем. Это у нас «Восток-7». Мы ещё чуточку поиграем, мам!». Конечно, космодрома в Иркутске нет. Но ведь это совсем неважно. Важно, что они жили так, как будто завтра уже полетят.

Марк Сергеев точно сумел понять, как люди ощущали близость невероятного. Он как-то побывал в лагере Ангарской комплексной экспедиции Мосгидэпа, которая проводила изыскания в районе будущей Братской ГЭС. Увидел там среди мошкары, грязи и неустроенности палатку с надписью «Книги», из которой вышла девушка Неля с книгой «История искусства». Он написал: «И в сочетании таких парадоксально противоположных вещей – дождя, грязи, мокрой телогрейки и великолепного фолианта с репродукциями ангелов и мадонн – было что-то самое главное, что сегодня характеризует молодёжь. Неля Сурина в палатке читает Алпатова, Юрий Гагарин в космосе поёт Шостаковича. Всё правильно. Двадцатый век, необыкновенная страна, необыкновенные люди».