«Я сделал это сам»

«Всё, банкрот», – облегчённо выдыхает Дмитрий Слипченко, выходя из зала суда. После непродолжительного заседания иркутянин, задолжавший сразу нескольким банкам, получил заветный статус. Финансовые сложности у собеседника издания, по его словам, начались не вчера: «Уже год проблемы с выплатами по кредитам. К этому привёл ряд причин: кризис, большая семья – у меня пятеро детей, большие расходы». Как и многие заёмщики банков, Дмитрий Слипченко сначала пытался самостоятельно разобраться с долгами – здесь перезанять, там рассчитаться. Но яма становилась только больше. «Кажется, выберешься, а на самом деле закапываешься глубже. Вот и всё», – резюмирует должник. Закон о банкротстве физлиц он называет цивилизованным выходом из неприятной ситуации для многих должников. 

Собрать документы, говорит Дмитрий Слипченко, было несложно. «Просто обратился в суд. Поскольку сам имею отношение к юрис­пруденции, изучил федеральный закон, – рассказывает Дмитрий. – Там чётко написано, что гражданин обязан обратиться, если не может платить по своим обязательствам. Я как законопослушный гражданин сделал это сам». Так же поступили ещё 43 жителя Приангарья, подавшие заявления на самих себя. Это почти половина всех дел, поступивших в арбитраж региона за два месяца действия правовой новеллы. Ещё 20 обращений подали кредитные организации, 14 – физические лица о признании банкротом другого человека, по 14 случаям суд перешёл от банкротства индивидуального предпринимателя к рассмотрению дела о несостоятельности гражданина согласно новой редакции закона о банкротстве. 

Дорогое удовольствие

Как показывает статистика Арбитражного суда Иркутской области, далеко не для всех заявителей процедура оказалась простой. Из 92 дел о банкротстве граждан, поступивших в суд с 1 октября по 3 декабря, 91 сначала было оставлено без движения. Причина, как правило, в том, что в суд поступал неполный пакет документов. Например, заявители – это может быть как сам должник, так и его кредиторы, налоговые органы – не прилагают подтверждение задолженности, опись имущества, копии документов о сделках с имуществом, которые будущий банкрот совершал в течение трёх лет до даты подачи заявления, и другие важные бумаги. Часто забывают о неоходимости доказать способность гражданина нести расходы по делу о банкротстве. 

Пока эксперты расходятся в оценке полной стоимости процедуры. «Везде говорится, что вознаграждение арбитражного управляющего, который будет заниматься реализацией имущества должника, составляет 10 тысяч, но не сказано о других затратах», – отмечает арбитражный управляющий СРО НП «Центр оздоровления предприятий агропромышленного комплекса» Денис Плескач. Из своего кармана должнику придётся заплатить госпошлину за обращение в арбитражный суд – 6 тыс. рублей, потратиться на объявление в газете, публикацию на сайте ЕФРСБ (Единый федеральный реестр сведений о банкротстве), почтовые расходы на уведомления кредиторов и налогового органа. Напомним, процедура банкротства предполагает два варианта – реструктуризацию долга либо реализацию имущества долж­ника. В последнем случае, если есть что продавать, нужно будет найти средства для оплаты услуг организатора торгов.

«В итоге получается сумма в 30–40 тысяч рублей, а то и все 50», – говорит Плескач. Причём во столько выльется банкротство, если человек занимается им самостоятельно. «Уже появились компании, которые предлагают услуги по написанию заявления, сбору документов, представлению интересов. Я анализировал рынок – услуги обойдутся в среднем в 100 тысяч рублей, причём не факт, что они будут качественными», – говорит специалист.

«Пытался поддержать имидж состоятельного мужчины»

Первым в области банкротом суд признал Виктора Скрябикова из Ангарска, причём дело о банкротстве началось ещё в марте, поскольку гражданин имел статус индивидуального предпринимателя, а потом было переквалифицировано. С главным героем этого материала Дмитрием Слипченко мы познакомились случайно в арбитражном суде. Как оказалось, эти два случая довольно типичны. И в Сбербанке, и в пресс-службе суда, и в УФССП «среднего банкрота» описывают одинаково: это бизнесмен 35–45 лет, учредитель или руководитель своего дела, который не может рассчитаться сразу по двум-трём кредитам, а сумма обязательств исчисляется миллионами рублей. В Байкальском банке основной причиной финансовых трудностей называют либо нецелевое расходование кредитных средств, либо ошибки в ведении бизнеса. Для банка инициирование банкротства стало вынужденной мерой: за пять лет использованы все другие инструменты для решения сложившейся ситуации, в том числе судебные.    

Конечно, жизнь удивительнее статистики. Например, один человек, обратившись в суд, так мотивировал заявление о своём банкротстве: «Кредиты брал на потребительские нужды, пытаясь поддержать имидж состоятельного мужчины в поисках работы». А в конце ноября поступило заявление кредитора – физического лица, которому другое физическое лицо задолжало аж 52,783 млн рублей. Это пока одна из самых больших сумм в практике суда по таким делам.

Пожалуй, самым заметным в картотеке арбитража региона можно назвать дело бывшего директора Ангарского управления строительства Виктора Серёдкина. Напомним, в июне следственные органы ГУ МВД России по Иркутской области задержали его по подозрению в хищении 83 млн рублей федеральных средств, выделенных на строительство кинологического центра Сибирского таможенного управления в посёлке Максимовщина Иркутского района. В прокуратуре Иркутской области, выступавшей одним из инициаторов возбуждения уголовного дела, не смогли дать комментарий о его текущем состоянии, переадресовав вопрос в следственные органы. В пресс-службе ГУ МВД по Иркутской области не успели ответить на запрос «Конкурента».

Как бы то ни было, 27 ноября Виктор Серёдкин стал банкротом. Обращаясь в суд, он указал на неоспариваемую кредиторскую задолженность перед своим заместителем Светланой Друхтейн по договору займа в размере 600 тыс. рублей и перед ООО «Крона-Банк» по договору поручительства в размере почти 66,3 млн рублей. Кредиторам Серёдкина, похоже, вряд ли удастся вернуть занятое. «Имущество долж­ника состоит из денежных средств на счетах в банках в размере: 233,1 тыс. рублей, 14,17 доллара США, 8,59 евро. Единственным источником дохода Серёдкина В.Л. является его пенсия. Зарегистрированное за Серёдкиным В.Л. движимое/недвижимое имущество отсутствует», – говорится в документах суда.

Массовое банкротство не ожидается

Среди финансовых организаций наибольшую активность в нашем регионе проявляют Сбербанк и «ГПБ-Ипотека», к которым относительно недавно присоединился МДМ-Банк. «Непосредственно Байкальским банком Сбербанка инициировано два банкротства физического лица по обязательствам, вытекающим из предпринимательской деятельности. У этих клиентов наряду с личными долгами имелись ещё поручительства за крупные кредиты своих фирм, – сообщили в пресс-службе банка. – Решения по заявлениям банка пока не приняты, поэтому говорить о сложившейся практике и подводных камнях рано». 

Для банка-кредитора процедура интересна тогда, когда есть твёрдое обеспечение, которое можно реализовать через прозрачную публичную процедуру и выручить максимальный объём средств, объясняют в Байкальском банке. По обеспеченным кредитам у Сбербанка имеется целая линейка разных вариантов внесудебного урегулирования, поэтому крайней нужды и необходимости нести затраты на банкротство у кредитной организации сейчас нет.

Среди клиентов Байкальского банка заёмщиков, подпадающих под основные критерии закона о банкротстве физических лиц (долг более 500 тыс. рублей, отсутствие выплат более трёх месяцев), менее 1%. В региональном представительстве «ГПБ-Ипотека» на запрос «Конкурента» не ответили.  

Отчасти оценить количество потенциальных банкротов позволяют данные Управления Федеральной службы судебных приставов России по Иркутской области. На 1 декабря в ведомстве насчитывали 6693 исполнительных производства в отношении должников – физических лиц с суммой более 500 тыс. рублей и просрочкой более трёх месяцев. Общая сумма их обязательств – 

15 млрд рублей. Всего же с начала года на исполнении находилось 140 тыс. производств о взыскании кредиторской задолженности на 32 млрд рублей, за аналогичный период прошлого года – 103 тыс. на сумму 27 млрд рублей.

Занять, чтобы не отдать

Сегодня каждый девятнадцатый житель области имеет задолженность по кредитам, которая находится на принудительном исполнении, отмечает заместитель руководителя регионального УФССП Артём Ясенский. В арсенале приставов разные меры – арест имущества и денег на счетах, ограничение вы­езда за рубеж, привлечение к административной и уголовной ответственности по статье 177 УК РФ за злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности. С начала года дознаватели управления возбудили 13 уголовных дел, и их количество растёт. 

Для кредитных организаций банкротство – дополнительный инструмент работы с проблемными активами. Многолетняя практика работы с юрлицами показывает, что банкротство эффективнее и быстрее иных способов взыскания (например, через то же исполнительное производство), утверждают в Байкальском банке. Банкротство интересно кредитору и для стимулирования должника войти в новый график платежей (так называемая «реструктуризация», или изменение порядка и сроков оплаты долга). Реструктуризация очень эффективна в досудебном порядке, ею пользуются клиенты Сбербанка, испытывающие трудности с оплатой, но и в процедуре банкротства можно ещё успеть договориться по новым условиям платежей. 

Методы воздействия на должников ужесточаются, но их не становится меньше. «С одной стороны, в неблагоприятной экономической ситуации банки стали строже подходить к выдаче кредитов, требуя больше обеспечительных мер, документов, – говорит Ясенский. – С другой стороны, растёт число микрозаймов, быстрозаймов на короткие сроки под высокие проценты. Они выдаются без всяких обеспечительных мер, без справки о доходах, просто по паспортным данным». Как раз из-за этого у приставов прибавляется работы. И не только у них. 

После вступления в силу изменений в 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» нагрузка на судей пятого судебного состава увеличилась более чем в два раза, отмечают в пресс-службе Арбитражного суда Иркутской области. Однако сложностей при организации работы по делам о несостоятельности граждан не возникало. Даже протяжённую географию области в суде не считают помехой: «Физические лица, находящиеся в удалённых территориях региона, имеют возможность электронной подачи заявлений посредством системы «Мой арбитр», а также в ближайшее время будет возможно участие в судебном заседании путём использования систем видеоконференцсвязи».

«У меня ничего нет»

Стремление к красивой жизни в долг может привести к банкротству, показывают материалы Арбитражного суда

А вот арбитражные управляющие, по мнению судей пятого состава, к делам о банкротстве граждан ещё не готовы. «Финансовый управляющий должен управлять финансами гражданина, но нигде не оговорено, как это должно происходить, – подтверждает Денис Плескач, назначенный управляющим по делу Дмитрия Слипченко. – Например, единственный источник дохода Слипченко – пенсия. Каким образом я должен у него пенсию забирать и каким образом часть этой пенсии выдавать, при том что у него четыре иждивенца? А ещё обязательные коммунальные платежи. Эти моменты нигде не прописаны, нужно придумывать, как это сделать». Да и 10 тыс. рублей вознаграждения не те деньги, за которые управляющим будет интересно работать в дальнейшем. Пока управляющие, которые берутся за такие дела, делают это скорее не ради заработка, а чтобы получить практику. 

Да и сами должники банкротством интересуются, но настороженно. «Информацию получают, уходят думать и чаще всего пропадают», – делится арбитражный управляющий Плескач. Дело в том, что негативные последствия банкротства пока неясны, полагает Артём Ясенский из УФССП.

По мнению Дмитрия Слипченко, ограничения, которые накладывает этот статус, вполне приемлемы. «Кто-то мучается совестью и, хоть и не может выплачивать долги, считает, что потом когда-нибудь выплатит, делая хуже тем же кредиторам, – рассуждает должник. – Человек испытывает чувство вины, выслушивает угрозы коллекторов, подвергает стрессу семью. Можно всего этого избежать – прийти в суд и законно освободиться от долговых обязательств. Конечно, это тоже не так просто».  

Первыми решаются признаться в несостоятельности в основном те, кому нечего терять. Дмитрий Слипченко, который стал третьим в регионе банкротом, говорит, что процедура реализации имущества его не пугает. «У меня ничего нет, – смеётся он. – Только доля в квартире. Моё ООО в процессе ликвидации. Пройду процедуру банкротства и буду искать работу. Если пойду работать сейчас, всю зарплату будут просто снимать в счёт погашения долга. Как семью кормить?»

Юридическое сообщество в ожидании

Практика применения закона о банкротстве к живым людям, а не юридическим лицам в России только начинает нарабатываться, так что вопросов по ней больше, чем ответов даже у специалистов. Отсюда и осторожность, с которой должники и кредиторы обращаются к этой процедуре.

Уже сейчас ясно, что обновлённый закон о банкротстве может вступить в коллизию с законом об исполнительном производстве. «С одной стороны, исполнительное производство находится у нас на исполнении, с другой – оно должно каким-то образом попасть к арбитражному управляющему, – поясняет Артём Ясенский. – Думаю, когда начнётся более широкая практика, появятся эти вопросы. Вероятно, по аналогии с банкротствами юридических лиц мы будем своё производство при начале процедуры банкротства передавать арбитражному управляющему, он будет видеть всю картину, а мы эти производства будем оканчивать. Но пока два закона действуют, в принципе, регулируют одну и ту же сферу». Изменений и пояснений к закону ожидают и арбитражные управляющие. 

В Арбитражном суде Приангарья ожидают, что до конца года поступит ещё около 50 дел о банкротстве граждан, если сохранятся нынешние тенденции. «Число заявлений о несостоятельности значительно увеличится в преддверии Нового года, – полагают в суде, – а также в новом, 2016 году, поскольку в настоящее время юридическое сообщество региона только осваивает новые нормы».