В целом по области горят 27 гектаров торфяников. Площадь наиболее проблемных участков, относящихся к зоне риска, составляет 12,5 тыс. га, причём половина из них относится к Картагонской залежи Усольского района. Кстати, с Картагоном в этом году произошла история, интересная сама по себе. 

Совсем недавно там была построена мелиоративная система, на создание которой потрачен не один миллион рублей. Мелиоративная система – дело хорошее, она даёт возможность регулировать уровень  воды. Проблема в том, что в данном конкретном случае система действует по принципу «ловчих ям». На дренажных каналах нет затворов, которые позволяют удерживать воду. Вода выводится с поля, торф обнажается и оказывается в опасности. Почему была построена система без замков и кто теперь должен за это отвечать – большой вопрос.

Осушительная система в Картагоне находится на балансе министерства сельского хозяйства РФ в лице учреждения «Иркутскмелиоводхоз». Землепользователем участка является администрация Большежилкинского поселения и фермер.  

Мало того, и сегодня продолжается проектирование осушительных сооружений в Боханском районе по реке Ида в районе деревни Вершина на площади 900 га. 

Есть подозрения, что и здесь начнут гореть торфяники, если что-то пойдёт не так. К сожалению, сегодня в области днём с огнём не найдёшь хоть один пример рачительного использования мелиорированных земель. 

Но это лирическое отступление, которое напрашивается после чтения сводок с полей. Увы, тема борьбы с торфяными пожарами вызывает очень много подобных вопросов. И самый большой из них – кто же отвечает за тушение торфяников – тоже пока остаётся без ответа. МЧС утверждает, что в его полномочия входит тушение пожаров в населённых пунктах, региональный Лесопожарный центр имеет право работать лишь на землях лесного фонда. Министерство природных ресурсов вообще не имеет ни полномочий, ни средств для борьбы с пожарами. 

Так обстояло дело осенью. Ничего не изменилось и сейчас, хотя на совещании под руководством заместителя председателя регионального правительства Виктора Кондрашова заинтересованные ведомства пытались найти «крайнего» по торфяникам. Тогда дело закончилось тем, что доработать вопрос поручили министерству юстиции, которое молчит до сих пор. 

Великая сушь

Между тем засушливый период начался в Иркутской области три года назад, и поначалу никто не обратил на это обстоятельство особого внимания. Многолетние наблюдения показывают, что засухи в нашем регионе имеют определённую цикличность. Обычно они продолжаются два года, на третий всё приходит в норму. Однако в нынешнем цикле третий год оказался аномально засушливым. Он принёс лишь треть нормы осадков. Директор федерального государственного бюджетного научного учреждения «Иркутский научно-исследовательский институт сельского хозяйства»  Николай Дмитриев уверен, что весной нас снова ждут торфяные пожары. 

– Нужно быть к этому готовыми и трезво оценивать обстановку, – говорит учёный. – Уровень грунтовых вод находится ниже нормы, и он не поднялся. Количество осадков, которые выпали осенью, было ниже средних многолетних данных в четыре раза. Если обычно выпадало 180–200 мм, то в этом году выпало только 50 мм. Учитывая, что влаги не было долго, то это – капля в море. Дождевые осенние воды не сомкнулись с грунтовыми подпирающими водами, как это должно было произойти, капилляры не заполнились, и влага не подтянулась. Отчасти на ситуацию повлияла вырубка лесов. Уходят под землю мелкие ручейки, переставая подпитывать реки и болота, как следствие – оголяются и пересыхают торфяники. 

Чтобы насытить болота, нужны не просто дожди, а очень хорошие ливневые дожди сверху и хороший подпор грунтовых вод снизу. Только в этом случае болота оживут, а торфяники войдут в стабильное состояние. 

Не приходится надеяться на то, что весной ситуацию спасёт снег, даже если его будет много. Согласно многолетним измерениям, за год в нашей лесостепной зоне выпадает 500–550 мм осадков. При этом почти 80% выпадает летом в виде дождя и только 20% зимой в виде снега. Снег, который выпал – весьма обманчивое зрелище. Весной, даже если он растает и впитается в землю, результатов от этого будет немного. Дело в том, что оттаивание земли у нас происходит не изнутри, как в Западной Сибири, а сверху. Поэтому большая часть талой воды у нас не впитывается в землю, а испаряется. 

Частично весенние снеговые воды стекут в какие-то лужи, водные линзы, болота. Но как только болота начнут оттаивать снизу, талые воды через капилляры моментально опустятся вниз, а подпора грунтовых вод снизу нет. По этой причине болота вновь останутся сухими в ближайшее время. Нельзя уповать и на то, что весной пройдут сильные дожди. По нашим оценкам, за последние 200 лет в это время года никогда ещё не выпадало больше 50–70 мм осадков. Их хватает только на то, чтобы снять критический минимум для питания растений. 

НИИ сельского хозяйства имел возможность и даже необходимость тщательно изучить информацию по борьбе с торфяными пожарами. Институт является пользователем больших земельных угодий вокруг Пивоварихи, Бурдаковки и вдоль всего Байкальского тракта. Около тысячи га площадей, пользователем которых является институт, относятся к торфяным месторождениям. Поэтому три года институт борется с торфяными пожарами. 

– Ситуации с торфяниками бояться не нужно, – утверждает Николай Дмитриев. – Она не является чем-то новым, и она легко управляема. Нынешнее положение сложилось исключительно благодаря безалаберному и безответственному отношению людей. Способы и методики тушения и профилактики разработаны. Если МЧС будет помогать, а не стоять в стороне, мы будем справляться с этим быстро и легко. На ликвидацию очага нам потребуется не 2-3 недели, а 2-3 дня. 

Что такое «неразграниченные полномочия», сотрудники института поняли на собственном опыте. «Никакие просьбы о помощи в администрации разного уровня, к нашему руководству в федеральном агентстве научных организаций в Москве, в МЧС долгое время не оказывали никакого действия», – говорит Николай Дмитриев. В этом году в борьбу с пожарами включилась только Ушаковская администрация. После визита губернатора Сергея Левченко был задействован административный и финансовый ресурс региона и помощь, наконец, пошла. Тем не менее, в нынешнем году институт истратил около 800 тысяч рублей собственных средств на тушение и профилактику торфяных пожаров. 

«Никто этого решения пока не принимает»

На сегодня регион наполовину живёт за счёт эксплуатации минерально-сырьевой базы, однако ни копейки не тратит на её воспроизводство. Ещё в 2014 году, когда область столкнулась с тем, что торфяники горят и никто не знает, что с этим делать, министерство природных ресурсов и экологии разработало и предложило программу профилактики торфяных пожаров. Однако она до сих пор не принята. 

В рамках подпрограммы министерство предлагает запланировать семь мероприятий, среди которых значится «разработка комплексной проектной документации гидротехнических систем для поддержания уровня грунтовых вод, обеспечивающих увлажнение торфяных залежей и препятствующих их возгоранию». 

– По большому счёту, создание системы гидротехнических сооружений – единственный способ раз и навсегда решить проблему торфяных пожаров, – говорит заместитель министра природных ресурсов и экологии Василий Молочный. – Если мы начнём сейчас проектировать гидротехнические сооружения на площади 12,5 тыс. га, в которые входят грановские, позняковские, пивоварихинские, картагонские, биликтуйские, плишкинские залежи, то это обойдётся нам в 65 млн рублей. На строительство, по нашим оценкам, потребуется 932 млн рублей.

Пока проблема заключается даже не в деньгах, а в том, что никто не принимает решение о том, что деньги нужно выделить, объявить конкурс и разработать документы. А пока нет документов, федеральный центр не будет даже рассматривать жалобы региона. Как известно, Москва слезам не верит, и правильно делает. 

– Всё, что касается тушения пожаров, никогда не будет функциями нашего министерства, как бы ни относилась к этому общественность, – говорит Василий Молочный. – Во-первых, тушить пожары у нас физически некому, а во-вторых, мы не имеем для этого полномочий и, как следствие, средств. Привлекать на тушение пожаров средства, которые бюджет выделяет нам на другие цели, мы не имеем права – это уголовное преступление. Поймите правильно: мы не отказываемся. Дайте нам полномочия, и мы будем это делать, если уж специализированные организации справиться с пожарами не в силах. 

В Иркутской области зарегистрировано 115 торфяных месторождений. Однако на самом деле торфяников гораздо больше. Причём энергетических торфов в Иркутской области нет. Использовать иркутский торф можно только в качестве удобрения. Сегодня этим занимается только хозяйство «Савватеевское» на основе полученной лицензии. 

– В данном случае вообще горят недра. По большому счёту, они принадлежат Иркутской области, – говорит Василий Молочный. – Например, НИИ СХ тушил их за свой счёт и в принципе теперь может даже предъявить иск правительству Иркутской области или государству на возмещение затрат. Он не отвечает за недра, так как не является недропользователем. 

Кроме разработки систем гидротехнических сооружений, министерство природных ресурсов и экологии предлагает составить цифровую карту торфяных месторождений области с детальными врезками по конкретным залежам, которые представляют наибольшую опасность для населённых пунктов. Планируется совместить карту с ГИС-порталом,  где уже имеется  публичная кадастровая карта. 

Пожарные сразу смогут увидеть контуры месторождения, вид торфа, глубину его залегания. Благодаря публичной кадастровой карте можно будет сразу понять, есть ли собственник у конкретного участка и кто это такой. Кроме того, можно будет быстро оценить окружающую гидрологическую обстановку. Это важно понять, чтобы быстро и правильно выбрать тактику борьбы. Карта обойдётся региону в 500–600 тыс. рублей. Если деньги будут выделены, она может появиться в 2016 году. 

Кстати, даже гидротехнические сооружения можно построить не везде. Например, по Биликтуйке такой возможности нет, потому что для поднятия уровня грунтовых вод там придётся затопить федеральную трассу. Это не значит, что ничего сделать нельзя. Просто учёные должны оценить ситуацию и проработать другие варианты. Например, Лимнологический институт предлагает перемешивать торф с золошлаковыми отходами. Все проблемы можно решить. Главное – понять, кто именно будет принимать решения. 

– Технически мы готовы взять на себя эту работу, – говорит Василий Молочный. – Готовы сделать карту, начать проектирование гидротехнических сооружений. Однако юридически – это не наши полномочия. Сейчас мы ждём ответ от  министерства юстиции.  Если оно вынесет определение, что выполнение этих работ относится к полномочиям другого ведомства, мы готовы передать все наработки и оказывать всяческое содействие. Но принять решение самостоятельно мы не имеем права.

Стоит отметить, что схожая ситуация сложилась не только в Иркутской области. Поэтому логично предположить, что назначить крайнего по тушению торфяников должен всё-таки федеральный законодатель. Однако сам он не догадается о том, что Иркутская область задыхается в дыму из-за неразграниченных полномочий. Очевидно, региональная власть должна послать сигнал наверх и неотступно следить, чтобы он дошёл туда, куда нужно.