«Иркутский репортёр» сообщение заинтересовало своей трагикомичностью. В самом деле, для городского жителя «серийный поджигатель стогов», этот «сеноненавистник» – скорее деревенская карикатура, пародия на знакомых по широкому экрану маньяков. В то же время понятно, что для сельского жителя спалить корм для крупного рогатого скота на всю зиму – это и тяжелейший урон, и самое страшное преступление. Мы обратились в пресс-службу ГУВД с просьбой организовать встречу с участковыми и операми, которые в кратчайшие сроки раскрыли это преступление. И тут начались странности. Сотрудники полиции, обычно охотно рассказывающие о своих достижениях и успехах, проявили редкостную скромность. 

Участковые уклонились от встречи с «Иркутским репортёром» под предлогом того, что они целыми сутками были заняты охраной избирательных участков перед грядущими выборами мэра Иркутского района. И тогда мы отправились в Ширяевское МО, к которому относится село Горяшино, чтобы на месте восстановить всю историю от начала до конца и узнать, какие неприязненные отношения стали причиной поджогов, как выслеживали, задерживали и обличали поджигателя. Картина оказалась сложнее и менее однозначной, чем рисовалось в изначальном сообщении.   

Беспокойные выходные

Первый пожар вспыхнул в час сорок пять в ночь с субботы на воскресенье, 21 ноября, в усадьбе местного водителя совхоза Александра Кабанова. Он безмятежно спал с женой Светланой, когда его разбудил истошный лай собаки – не сторожевой, сидевшей на цепи у ворот, а мелкой домашней дворняжки. Светлана спихнула мужа с кровати и раздражённо посоветовала выйти на улицу, загнать скотину: «У тебя коровы по двору разбрелись». Александр Платонович в исподнем вышел на крыльцо, сначала услышал странный треск, повернул голову вправо и увидел зарево над надворными постройками.

– Я забежал в дом, кричу: «Светка, вставай, баня горит!» Вызвал пожарных, выскочил обратно, присмотрелся – а горит сеновал, со всех четырёх сторон полыхает, – эмоционально вспоминает погорелец, хозяин углового дома по улице Новой. Дело в том, что Горяшино – это два района, названных по параллельным улицам – Старая и Новая. От поджигателя пострадал только Новый район, несколько небольших кварталов, и первым на его пути попался дом Кабанова, выстроенный на въезде, рядом с автобусной остановкой. Поджигатель обошёл его «с задов» и подпалил угол сеновала.

Пожарные управились за полтора часа и к четырём утра уехали. Кабановым уже не спалось. Александр Платонович включил телевизор, стал смотреть какой-то фильм, время от времени выходя во двор – боялся, что поджигатель вернётся. В начале пятого Светлана снова пихнула мужа – по телевизору реклама, иди пока, проверь быков. Он вернулся не столько возбуждённый, сколько растерянный: «Света, там опять что-то горит…»

– Я выскакиваю, бегу – у соседа через три дома сеновал горит. А пожарки-то уже уехали. Я позвонил «112», кричу: Коля горит, верните нам, пожалуйста, пожарки, нас снова подожгли. Мне говорят: оставайтесь на линии, – вспоминая, размахивает руками Александр Кабанов от избытка чувств. – Когда они приехали, я спросил: далеко успели уехать? Они говорят – только на горку успели подняться, смотрим – опять что-то горит. До десяти утра тушили… 

При подсчёте собственного ущерба наш собеседник путается. У него сгорел сеновал – шесть на шесть метров, в нём было тринадцать рулонов соломы, четыре рулона сена. Ущерб в рублях он оценить не может, сбившись в цифрах стоимости сгоревших сена и соломы. 

– Нам совхоз обещал привезти сена, да и друзья помогают, – с надеждой говорит он. И вспоминает: несколько лет назад их усадьбу уже поджигали. У Александра погиб сын, а невестка спуталась с каким-то наркоманом. Света была против этого сожительства – у невестки от сына Александра было двое детей. Тогда наркоман решил отомстить за несостоявшееся семейное счастье и поджёг сеновал. Правда, в тот раз виновного поймали.

– А в этот раз? Вы не знаете, кто поджёг? Конфликтов у вас ни с кем не было? – выводит разговор на опасную тему «Иркутский репортёр», но Александр неподдельно растерян: ни с кем конфликтов у него не было, причин его поджигать ни у кого – тоже, кто это мог сделать, ему даже предположить сложно.

– Мужики в гараже сидят, говорят мне: «Кто тебя мог поджечь?! Ты же такой безобидный!» Я ведь в селе как «скорая помощь» работаю, всем помогаю – кому детей в больницу, кому мебель перевезти. 

О том, что кого-то уже задержали по подозрению в совершении поджогов, он не знает. По крайней мере, утверждает, что ни сном ни духом. Зато не уверен, что поджоги закончились – на всякий случай он выгнал свою легковушку из гаража к крыльцу. Если опять подожгут – машина не пострадает, в отличие от его старой «Волги», которую он использовал как «донора», на запчасти – она стояла у сеновала и потому прогорела насквозь, до дыр.  

– У нас все новых поджогов боятся. По ночам вся деревня ходит, охраняет, – добавляет он, уже прощаясь. 

Обоснованное сомнение

Кабановы – единственные,
у которых при пожаре пострадали
не только корма
и надворные постройки,
но и техника

Вторым пострадавшим в ту ночь был Николай Фазлыев, двадцатилетний парень, который занимается своим личным хозяйством и подрабатывает в селе грузчиком. 

О произошедшем он рассказывает спокойно и даже слегка равнодушно – проснулся под утро оттого, что соседи стучат. Было четыре десять утра – как рассказали ему пожарные, от Кабанова они успели доехать только до Урика, когда поступил новый вызов и пришлось возвращаться. Почерк поджигателя за прошедшие между пожарами два часа не изменился – подошли с заднего двора и через забор подожгли сеновал. А проулком по прямой от усадьбы Кабановых до Фазлыевых действительно несколько домов.

У Николая сгорело десять тюков сена и ещё несколько тонн, лежавших «в раскидку». В деньгах он ущерб оценил в 150 тысяч. Полностью возместить его молодой человек не надеется, вот на днях приезжали какие-то представители соцзащиты, они обещали выдать на руки 25 тыс. рублей единовременной помощи – и на том спасибо.

И снова разговор, дойдя до размышления о версиях и предположений о виновных, упирается в какую-то непонятную вату. 

– Ты знаешь, кто это мог сделать? – в лоб спрашивает «Иркутский репортёр». Парень, до этого разговаривавший уверенно, начинает мяться и морщится:

– Вроде узнали, но я не знаю… Какой-то местный, говорят, я не знаю кто. Конфликты? Нет, не было. Я вообще ни с кем не конфликтую. Сплетни всякие ходят, но я не слушаю…

И вдруг признаётся – им никто не говорил о поимке поджигателя. Да, они знают, что задержали одного местного парня, но почти никто не верит, что именно он является настоящим виновником поджогов. 

– А вдруг не поймали, – неохотно признаётся в сомнениях Николай. – А вдруг поймали, но не того… К нам же не пришли и не сказали официально – вот он, поджигатель.

Сегодня, десять дней спустя, по Горяшину ночам ходят добровольные патрульные, причём как в Новом, так и в Старом районе. Люди пофамильно расписали жителей улиц, составили график почасового дежурства. Некоторые патрулируют улицы на машинах, особое внимание уделяя проезжающему ночью чужому транспорту. Николай рассказал, что за ночь могут остановить до десятка машин, проезжающих Горяшино насквозь, из Урика в Оёк, переезжающих с Александровского на Качугский тракт.

Последняя жертва

Как удалось выяснить «Иркутскому репортёру», хронология поджогов была следующей: 21 ноября подожгли усадьбы Кабановых и Фазлыева, 22-го загорелись стога в Ширяеве и на территории местного совхоза, а 23-го в Горяшине подожгли ещё один сеновал, в усадьбе Кузьминых – это был третий поджог в небольшом периметре одного и того же квартала. Все поджоги происходили в ночное время.

Хозяин усадьбы, Александр Кузьмин, рассказывает, что он сидел, полуночничал, когда на улице раздался настойчивый сигнал машины. Он вышел и увидел дым, поднимающийся от сеновала. 

– Когда сгорели Кабановы и Фазлыев, сын пришёл и сказал: там молодёжь собирается патрулировать по ночам. А я книжку читал. Сказал ему ложиться спать – сыну в город нужно было утром ехать. А через некоторое время нас подожгли…

– Нет, не так было. Не на следующий день, а через день, – вдруг заспорил его сын, мрачный подросток Николай. – В первую ночь сожгли Кабановых и Фазлыева. На вторую ночь горели совхоз и Ширяево. А потом нас подожгли…

– Ну, может быть, я не помню – я ведь несколько ночей книжку читал, – неохотно соглашается отец. 

Вот на второй день, после пожара в совхозе, который находится здесь же, на окраине Горяшина, местные и решили организовать ночное патрулирование. 

– Патруль ходил до трёх часов ночи. Потом они домой пошли, а машина продолжала ездить. Вот в это время нас и подожгли, – рассказывает Николай. 

– Он говорит, что проехал вниз по улице – всё было спокойно. Едет обратно – у нас угол ограды горит, у сеновала. Он и начал сигналить… 

– Быстро потушили?

– Быстро! – смеются сын и отец. – Как сгорело – так и потушили. 

Сеновал угловой, и снова поджигатель подошёл со двора, закинул что-то горящее внутрь через забор, сгорело четыре тюка сена и двенадцать тонн россыпью. На днях ощутили первые последствия – пришлось заколоть на мясо корову, а потом продать двух телят. Кормить-то нечем…

– Они солому не едят. У нас домашнее сено было, они его лучше ели. Это как вам сейчас перестать есть мясо и сидеть на одной пустой капусте, – угрюмо рассуждает Николай.  

– Говорят, кого-то уже задержали. Вы его знаете?

– Нет, – сразу отвечает сын, опуская глаза. Отец отвечает более охотно:

– Знать-то мы его знаем, но вот он или не он – не уверены. Что у него, с башкой что-то, что ли? Он год назад из армии пришёл, нормальный парень. Зовут Васей, конфликтов у нас с ним не было. Мы с ним вообще не общались, так только, виделись – на одной улице живём… 

– Как вы думаете, почему задержали именно его? – безнадежно задаёт главный вопрос «Иркутский репортёр», но неожиданно получает ответ.

– Потому что, когда загорелось в Ширяеве, туда из Горяшина шла машина. И водитель видел, как этот человек шёл пешком из Ширеява в Горяшино по дороге, – объясняет Николай и тут же расшифровывает информацию: – Но его видели уже около Горяшина, а это такое расстояние между деревнями, что там бы уже всё сгорело. Поэтому не все верят, что это мог быть он. 

– Его задержали только за то, что он мимо проходил?

– А мы откуда знаем – только за это или не только. Нам же никто ничего не сказал, – опять опускают взгляды отец и сын. – Мы же об этом, так же как и вы, узнали из новостей. Участковый один раз пришёл, сказал, что тот, кого обвиняют в поджоге сеновала в Ширяеве, не сознаётся.     

Известный неизвестный 

Все поджоги произошли в той части Горяшина,
которую называют Новая – по названию улицы

По подозрению в серии поджогов задержали 21-летнего Василия Горяшина, который, вернувшись из армии, так и не нашёл себе занятие. Его мать Ирина Александровна легко согласилась пообщаться с «Иркутским репортёром» – виноватым она сына не считает. Семья живёт в двухквартирном доме с раздельными входами. В одной части – родители с младшей дочерью, во второй  жил Вася с бабушкой. Дом находится в геометрическом центре горяшинских пожарищ: выходишь из ворот – прямо по улице до Фазлыева, сзади – усадьба Кабановых, слева вдоль по улице живут Кузьмины. Все усадьбы приблизительно на одном расстоянии от дома Горяшиных. О виновности последних это, ясное дело, никак не свидетельствует…

– Когда Василия забрала полиция, я ему позвонила и спросила, за что задержали. Он сказал, что не объяснили, – рассказывает Ирина Горяшина свою версию событий. – Полицейские приехали к нему домой, к бабушке, в середине недели, во вторник или среду, в шесть вечера. А он был у друга, там, через дом. Пришли туда: «Горяшин Василий? Пойдём, поговорим…» Вывели его, посадили в машину и увезли в город. Я ему звонила после этого периодически – гудки шли, но трубку никто не брал. После этого он позвонил ночью и сказал, что его бьют, заставляют подписать бумаги, признание в поджогах, и он их уже подписал. После этого звонок прервался, словно телефон вырвали из рук.

– После этого вы сына видели?

– Его привозили в тот же день, точнее, ночью. Приехали следователи с оперативниками в четвёртом часу утра, сказали, что он подписал признание. Я сказала: «Да у вас любой что угодно подпишет!» Они сказали, что приехали с обыском. Я спросила: и чего искать будете? Потом оказалось, что приезжали за тёплыми вещами.

Мать уверена, что сына заставили себя оговорить. Когда произошёл первый пожар, тот был у друга – того самого, у которого его задержали. Дом этого друга, который приходится каким-то родственником Кабановым, стоит наискосок от дома Александра Кабанова, и мать утверждает, что Василий с другом помогали ему тушить пожар. А когда на третий день подожгли Кузьминых, он вообще спал дома. 

– Вы сами можете как-то объяснить эти поджоги? 

– Я думаю, что это перед выборами какая-то акция. У нас ходили слухи, что кому-то подбрасывали письма в Ширяеве и Лыловщине – если не проголосуете, за кого нам нужно, то мы вас сожжём. У меня муж сегодня ездил туда, пытался найти эти письма, но ничего не получилось – надо же точно знать, кому они приходили. А поймали первого встречного…

– Вам объяснили, почему задержали именно его?

– Ничего не говорили, мне и с ним не дали поговорить. Мы ездили в полицию вчера (в четверг, 26 ноября. – Авт.), и адвокат нам сказала, что его могут выпустить под домашний арест, под подписку о невыезде. Это был третий день задержания, и мы хотели его забрать и сразу везти на экспертизу, побои «снимать». Но нам его не отдали. Прождали до десяти вечера около полиции, а его провели мимо в наручниках. Сказали, что повезут в СИЗО.

– А вы видели следы побоев?

– Так их не видно же! Лицо под-опухшее, но синяков не было. А вот когда он за вещами приезжал, он за живот держался.    

Однако сотрудники правоохранительных органов уверены в виновности задержанного. Как прокомментировали «Иркутскому репортёру» в Главном управлении МВД по Иркутской области, без достаточной доказательной базы никто не стал бы задерживать человека. На сегодняшний день проведён ряд следственных действий, по результатам которых с высокой долей вероятности можно утверждать, что виновный в поджогах задержан. Следователи считают, что подозреваемого подтолкнул на совершение этих действий комплекс мелких обид, которые сами пострадавшие могут не помнить, а подозреваемый долго копил обиду в душе и однажды дал выход эмоциям подобным образом.  

Как сообщается на сайте ГУ МВД по Иркутской области, следственными органами отдела МВД России по Иркутскому району возбуждены уголовные дела по признакам состава преступления, предусмотренного частью 2 статьи 167 Уголовного кодекса России (умышленное уничтожение или повреждение имущества путём поджога). Санкция статьи влечёт наказание в виде лишения свободы на срок до 5 лет. Василий Горяшин остаётся под стражей. Ночные патрули по посёлку ходят и по сей день…