Серия заказных убийств в Братске в начале «нулевых» вызвала немало пересудов в тогдашней криминальной столице Приангарья. Вроде и обстановка в городе изменилась к лучшему после лихих 1990-х. Вроде прекратилась вражда между местными «братками», многие из которых благодаря усилиям сотрудников подразделений по борьбе с организованной преступностью надолго отправились на лесосеки в отдалённые северные края. Казалось бы, всё более-менее «устаканилось», и даже бандитам надоело быть бандитами. И вдруг опять: трое братских предпринимателей средней руки в течение полугода стали жертвами наёмных убийц. Причём в каждом случае прослеживалось тща­тельное планирование преступления, подготовка правдоподобного алиби  для всех подозреваемых, выбор исполнителем выгодной позиции, предусматривающей пути быстрого скрытного отхода, угадывалась достаточно высокая квалификация стрелявшего.

Сомнений в том, что преступления заказные, у оперативников по­стоянно действующей группы по расследованию неочевидных убийств городского УВД, в которую входил и капитан Сергей Мержей, вскоре не осталось. Все их наработки позволяли сделать вывод о том, что одни бизнесмены таким образом методично устраняют других – более удачливых конкурентов, стоящих на пути. Для сыщиков наступило время собирать в единое целое цепочку, разрозненные звенья которой носят названия: «заказчик» – «посредник» – «источник информации» – «поставщик оружия» – «исполнитель».

– Во всех эпизодах наша группа, состоявшая из трёх человек, подключалась к работе на самом раннем этапе, – вспоминает эти напряжённые будни своего подразделения подполковник Мержей. – Мне, пожалуй, было несколько сложнее, чем моим опытным коллегам, поскольку я недавно перевёлся в Братск из областного центра и почти не знал оперативной обстановки, сложившейся в этом городе. А специфических нюансов, связанных с деятельностью уголовного розыска, там было предостаточно. Приходилось вникать в суть происходящего, что называется, с марша, быстро анализировать факты, переваривать большой объём информации – короче, стараться, чтобы мой КПД как-то соответствовал общей задаче. 

Все свои версии сыщики выстраивали от личности потерпевшего. Отрабатывали его родственников, одноклассников, партнёров по бизнесу, случайных знакомых, вероятных конкурентов, другие связи, проверяли поступающие оперативные сведения. Исходили из того, что «работодатели» и наёмный убийца, вероятнее всего, друг с другом не знакомы, а их контакты осуществлялись через посредников. В одном была полная уверенность, и это под­тверждали прямые и косвенные улики, собранные на местах преступлений, а также кое-какие показания свидетелей: если заказчики во всех эпизодах разные, то исполнитель один. Явно проступал его характерный «почерк». Так шаг за шагом Мержей с напарниками осторожно продвигались по скользкому льду своих предположений и выводов, делая всё, чтобы исключить утечку с таким трудом добытой информации.

– Те восемь лет, которые мне довелось служить в уголовном розыске УВД Братска, стали для меня вторым университетом, – признаётся Сергей Владимирович. – А преподавателями в этом «вузе» были такие виртуозы сыска, как Анатолий Геннадьевич Пиликуев и Василий Иванович Анисатов. Они и «натаскивали» меня. От них я узнал многие секреты оперативно-розыскного ремесла. О профессионализме этих людей мои сослуживцы говорили: «Не надо идти в информационный центр, рыться в картотеках и ворошить архив, достаточно обратиться за помощью в этот «живой банк данных».

Отследив всю криминальную цепочку, группа Мержея приступила к заключительной стадии операции – задержанию фигурантов. Особая осторожность и внезапность потребовались от её участников при захвате киллера, проходившего в материалах оперативного дела под именем Стрелок. 

Об этом персонаже стоит рассказать подробнее. Возраст – немного за тридцать, неброской внешности, малоэмоциональный и необщительный, но обладавший большой физической силой. Он предпочитал, чтобы его называли Специалистом. Как выяснится в процессе следствия, молодой человек давно готовил себя к этой работе, чтобы ко­гда-нибудь сказать: «Смерть – моё ремесло». Режим каждого его дня включал изнурительные тренировки в спортивных залах, на тренажёрах или в стрелковом тире. К тому времени, о котором идёт речь, Специалист в совершенстве владел различными видами огнестрельного и холодного оружия. Вскоре его присмотрели двое боевиков из крупной организованной преступной группировки и через несколько месяцев рекомендовали в «штат бригады». «Обслуживая» территорию Иркутской области и Красноярского края, новичок не оставлял никаких косяков после очередной командировки, а потому в заказах недостатка не испытывал.

Тем не менее братским оперативникам удалось навсегда прервать его криминальную карьеру. После приговора суда Стрелок надел тюремную робу с трафаретом на спине «пожизненно». 

– На первом этапе самым сложным для нас было, наверное, выбрать стройную и перспективную версию, которая бы не завела в тупик. Помогали опыт, хорошие оперативные позиции и то, что принято называть профессиональным чутьём, – спустя десяток лет подполковник Мержей перебирает в памяти детали той резонансной серии. – Сегодня не без удивления для себя отмечаю, что сработали практически без брака. Все уголовные дела были успешно доведены до логического конца. Ни одно из них не развалилось на стадии следствия или судебных разбирательств, и в отношении всех преступников были вынесены обвинительные приговоры. Человеку сведущему это обстоятельство о многом может сказать.

Попытки адвокатов вывести своих подопечных из категории обвиняемых и приклеить им статус свидетелей разбились о монолит не­опровержимых доказательств, добытых и закреплённых следователями и сотрудниками, осуществлявшими оперативное сопровождение уголовных дел.

Говорят, профессия формирует характер человека, имея в виду распространённое мнение о неизбежной деформации личности сотрудника уголовного розыска, которая выражается в грубости, жёсткости, отсутствии такта. Те, кто немного знает заместителя начальника отдела по раскрытию преступлений против личности Управления уголовного розыска ГУ МВД Приангарья подполковника полиции Мержея, скажут, что это ерунда. За 14 лет службы Сергей сумел сохранить в себе такие человеческие качества, как корректность, порядочность и моральная чистоплотность.

– Уверен, что поток негатива, сопутствующий каждому из нас, можно «отключить», как отключаем мы в своём сознании какие-то другие раздражители. Нужно научиться позиционировать себя как профессионала, который с помощью багажа опыта и знаний исключительно законным путём способен добиться необходимого результата, – считает мой собеседник. – В конце концов, мастерство сыщика в том и состоит, чтобы переиграть противника на его поле, используя методы убеждения, знание психологии, умение сопоставлять и анализировать факты, приводить веские аргументы, подключать логику и способность выявлять противоречия в ходе такого поединка. Когда меня спрашивают о самых сложных преступ­лениях, которые доводилось раскрывать, я называю неочевидные убийства, связанные с безвестным исчезновением потерпевшего. Думаю, со мной согласятся многие коллеги. Проходят месяцы и годы с того момента, как исчез человек, стираются в памяти людей события, факты, обстоятельства, даты, а тебе, чтобы докопаться до истины, остаются интуиция и… её величество удача, или фарт. Это состояние, на мой взгляд, можно сравнить с куражом форварда, у которого вдруг всё стало получаться идеально: и пас, и дриблинг, и удары по воротам. 

Одну из задач со многими неизвестными Мержею пришлось решать, когда он уже перевёлся из Братска в Иркутск. В Свердловском районе областного центра пропал без вести 40-летний мужчина. Родственников у него не было, а сожительница уверяла, что её гражданский муж, который официально является владельцем их частного дома, ушёл к другой женщине. 

– Кто она такая, где живёт, чем занимается, не имею ни малейшего представления, – говорила она о своей сопернице. – Не знаю даже, как долго они знакомы. Забрал пас­порт, кое-какие вещи, и мы расстались. Без скандала и ругани. Он поступил благородно, как настоящий мужчина. Я на него не в обиде – вот и дом мне оставил.

Оперативники провели необходимые в таких случаях мероприятия, опросили соседей, завели розыскное дело, как того требует процессуальная норма. Мержей чувствовал, что разгадка таинственного исчезновения иркутянина где-то рядом, но ни малейшей зацепки у него не было. 

Около двух лет «глухарём» пролежали материалы этого дела на полке, пока сыщики вновь не вернулись к его исходной точке, чтобы пройти весь путь сначала. Преступник всегда оставляет след – эта аксиома и сегодня придаёт Сергею уверенности в том, что должен быть свет в конце туннеля. Неважно, сколько времени прошло. Повторение пройденного может порой натолкнуть на свежее решение, подкинуть ценную информацию.

Так случилось и в этот раз – сыщикам удалось установить важного свидетеля. Старушка, проживавшая в доме напротив, вспомнила, что в позапрошлом году видела вечером с балкона верхнего этажа, как в частной усадьбе два человека грузят какой-то рулон в кузов небольшого грузовика.

– Я ещё подумала, куда это они на ночь глядя линолеум увозят, – почти кричала наполовину глухая пенсионерка, которая в то время, ко­гда сотрудники уголовного розыска и участковые проводили поквартирный опрос, весь день просидела в районной поликлинике. 

– Располагая такими показаниями, мы теперь могли работать адрес­но, целенаправленно, – завершает рассказ подполковник. – Упуская детали расследования, скажу, что эта самая сожительница, вступив в сговор со своим взрослым сыном, решила завладеть усадьбой. Для этого они расправились с мужчиной, завернули его тело в старый палас, отвезли в лес и там сожгли, а потом сообщили в полицию об исчезновении хозяина подворья. 

Подобных историй в практике замначальника отдела десятки. И каждая из них предполагала трудные ответы на вопросы: кто? когда? с какой целью? Известие о том, что он стал лауреатом областного конкурса профессиональных сыщиков и обладателем такого ценного подарка, как автомобиль, застало Сергея врасплох. 

– Поскольку жизнь меня не очень баловала подобными приятными сюрпризами, на душе стало светлее, – признаётся он. – И в то же время испытал чувство некоторой неловкости перед другими операми, среди которых, я знаю, много талант­ливых ребят. Ну а раз так встали звёзды, буду служить, чтобы, отправляясь на пенсию, сказать «честолюбивым дублёрам»: «Дай бог вам лучше нашего сыграть».