Валерий Панюшкин, руководитель проекта «Русфонд. ДЦП»

Русфонд сотрудничает со многими медицинскими учреждениями, где так или иначе оказывают помощь детям с церебральным параличом. У каждого есть свои плюсы и минусы, сильные стороны и слабые. Но клиника, где нам удалось увидеть настоящие вдумчивые врачебные консилиумы, нам известна одна – «Глобал Медикал Систем» (GMS Clinic, Москва). 

Западные клиники и реабилитационные центры для детей с церебральным параличом отличаются от российских вовсе не наличием дорогого оборудования. Российские рехабы (реабилитационные центры. – Русфонд) бывают оснащены богаче. И даже не то главное, что в Европе у специалиста шесть пациентов в день, а в России – двадцать. В большинстве российских рехабов, если снизить нагрузку, толку не будет всё равно. Ключевое отличие в том, что в со­временных европейских (американских, израильских, индийских…) клиниках врачи работают вместе. А в российских клиниках – врозь. И это сильно влияет на качество принимаемых решений.

Частная клиника GMS довольно дорогая. Замечания про то, что вольно же врачам GMS за такие деньги два часа всемером смотреть одного больного ребёнка, мы оставляем за скобками. Давайте сначала поймём, для чего нужно это дорогое и муторное предприятие – врачебный консилиум. 

Вот, например, привозят на консилиум ребёнка N. Мальчику пять лет, у него церебральный паралич, но главная проблема, которая на данный момент беспокоит маму, – это развивающийся сколиоз позвоночника. Ребёнка смотрят одновременно педиатр, невролог, эндокринолог, отоларинголог, физический терапевт, ортопед и реабилитолог. Крутят малыша так и эдак два часа, изучают результаты обследований, и ортопед говорит, наконец, что сколиоз – да, действительно развивается, но развивается не очень быстро, не так сильно и в основном потому, что мышцы спины у ребёнка совершенно не тренированы. «Отчего же вы не занимаетесь гимнастикой?» – спрашивает ортопед.

Тут слово берёт невролог и объ­ясняет, что у ребенка эпилепсия, судороги. Гимнастика противопоказана.

Следующие десять минут уходят на то, что физический терапевт, педиатр, невролог и реабилитолог договариваются: гимнастика действительно противопоказана, но накачать мышцы спины ребёнку можно было бы и в бассейне при помощи системы упражнений, которая вот прямо здесь и разрабатывается.

Над врачами почти зримо висит электрическое поле совместной мысли. Они говорят на специальном сленге, неспециалисту понять ничего нельзя, только отдельные слова, но кажется, что сейчас искры полетят между их склонившимися над пациентом головами. Итак, никакой операции на позвоночнике не нужно – бассейн, гидрореабилитация.

Но тут в дело вступает отоларинголог и говорит, что бассейн ребёнку противопоказан тоже, поскольку в барабанной перепонке у малыша дыра. Потому ведь они и не ходили в бассейн прежде. Какой-то ухо-горло-нос сказал же им, что нельзя мочить ухо.

Ещё несколько минут напряжённых обсуждений, и вот оно, решение – операцию делать. Но не на позвоночнике, а на ухе. Заштопать барабанную перепонку, чтобы ребёнок мог ходить в бассейн, чтобы натренировались мышцы спины и остановилось развитие сколиоза.

И впервые в жизни я вижу, как врачи всерьёз решают лечить сколиоз позвоночника методом операции на ухе.

Если бы каждый из этих специалистов отдельно смотрел ребёнка в своём кабинете, парадоксальное решение резать ухо, чтобы вылечить позвоночник, не пришло бы в голову никому. Ортопед прописал бы гимнастику, невролог запретил бы, малышу сделали бы операцию на позвоночнике, мышцы его спины совершенно пришли бы в негодность. Он не смог бы даже сидеть. А теперь сможет сидеть, стоять и, возможно, даже ходить.