В прошлом году «Кто бы мог по­думать! Как мозг заставляет нас делать глупости» Аси Казанцевой стала лучшей научно-популярной книгой в области естественных наук по версии премии «Просветитель». Каждый год из примерно сотни работ авторитетное жюри выбирает восемь изданий – четыре по естественным и четыре по гуманитарным наукам, – которые составляют короткий список. Авторы двух произведений-победителей входят в жюри следующего года и отправляются в лекционное турне по стране.

Послушать Асю Казанцеву в научную библиотеку им. И.И. Молчанова-Сибирского пришло  столько народу, что кое-кому пришлось сидеть на подоконниках и даже на полу. Это, кажется, никому не помешало получить удовольствие от самой лекции. Выпускница биофака СПбГУ и автор популярных колонок о науке в разных изданиях, Ася Казанцева о сложных материях говорит просто и нескучно. 

На самом деле мир не очень реален

– Как вы думаете, для чего вообще нужен мозг? – разговор начался с вопроса, вызвавшего лёгкий смех в аудитории. – Как правило, все говорят, что мозг нужен, чтобы думать. На самом деле кроме фронтальной коры, которой мы думаем, есть ещё полтора килограмма нервной ткани, которые нужны для того, чтобы собирать информацию отовсюду: от органов чувств, внутренностей, – сопоставлять её с имеющимся опытом и строить какие-то модели. Мозг – машина для предсказания или достраивания реальности. 

Как он это делает, лектор показывает на примерах, начав со зрительной системы: 

– На самом деле мы видим мир далеко не так чётко, как хотелось бы, зато так, чтобы это помогало нам выживать, находить еду и оставлять потомство. На сетчатке есть центральная ямка – место, где много колбочек, которое даёт нам чёткое зрение. Угол чёткого зрения очень небольшой, по разным оценкам, от 3 до 6 градусов. То есть очень чётко мы видим только то, на что смотрим непосредственно прямо. Если вытянуть вперёд руку и посмотреть на ноготь большого пальца, его будет видно чётко, а всё вокруг расплывётся. Но в повседневной жизни мы этого не замечаем: во-первых, по­стоянно совершая микродвижения глаз – когда мозг начинает сомневаться, что вы что-то видите чётко, вы немедленно переводите туда зрение. Как только в области бокового зрения происходит какое-то движение, вы немедленно стремитесь перевести туда взгляд, чтобы узнать, что там такое происходит и не представляет ли оно опасности. Но в тот момент, когда вы переводите взгляд, несколько миллисекунд вы ничего не видите. Во-вторых, мозг в значительной степени предсказывает то, что мы ожидаем увидеть. Мир не настолько реален и чёток, как нам кажется.

Главное, что это настолько глубоко прошито, что работает даже в том случае, если мы понимаем, что наша зрительная иллюзия не соответствует реальности. Как, например, в случае с иллюзией Адельсона (иллюзия с тенью на шахматной доске. – «Конкурент»).

На экране появляется изображение шахматной доски, на которой стоит цилиндр, отбрасывающий тень. Автор иллюзии предлагает сравнить цвет двух квадратов – «на свету» и «в тени». На самом деле они одинакового цвета, но воспринимаются как разные: в окружении светлых клеток поле кажется темнее, в окружении более темных – светлее. Даже после того, как мы видим, как с помощью редактора изображений квадратики вырезают и копируют на однородный фон, где они «становятся» одного цвета, иллюзия не исчезает.

– Наш мозг многие миллионы лет эволюционировал в направлении того, что если что-то в тени, значит, оно кажется темнее, чем на самом деле. Если оно на свету, значит, оно кажется светлее, чем на самом деле. И даже если мы знаем, что это ошибка, увидеть этого мы не можем, – объясняет лектор. – Этот принцип широко используется в маскировке. По легенде профессор энтомологии Ленинградского университета Борис Николаевич Шванвич, который занимался маскировочной окраской насекомых, подсказал, как скрывать советские танки, во время Великой Отечественной войны: если что-то выступает, нужно красить это в тёмный цвет, а то, что во впадине, – в светлый. После этого вражеским самолётам стало труднее обнаружить нашу военную технику.

Видите ли вы гориллу?

Следующий пример показывает, как мы воспринимаем и достраиваем реальность. На экране появляется видео, в котором люди в чёрных и белых футболках перебрасывают друг другу мяч. Задание для аудитории – подсчитать, сколько раз кидают друг другу мяч люди в белых футболках. Аудитория послушно считает. 

– Правильный ответ – 15 раз, – сообщает Ася Казанцева. – Но заметил ли кто-нибудь что-то необычное? Видели ли вы гориллу? 

Когда ролик прокручивается снова, слушатели начинают смеяться: между играющими в мяч людьми спокойно проходит человек в костюме гориллы, которого действительно никто не заметил. В библиотечном зале успешно повторён известный эксперимент психолога Даниэля Саймонса, показывающий, что, когда мы поглощены какой-то задачей, отсекаем всё, что к делу не относится. 

– Вот так мы и живём, – резюмирует Ася. – Проблема селективного восприятия имеет отношение к тому, каким образом мы вообще формируем мнение о важных вещах. Мы склонны воспринимать информацию, которая, как мы думаем, имеет отношение к делу, и совершенно искренне не замечать всё то, что с точки зрения нашего мозга не имеет к нему отношения.

Морды и глаза – это очень важно

Следующая история – про Венский университет, эксперименты антрополога Сони Виндхагер и её коллег. Они показывали испытуемым «портреты» разных автомобилей (изображения бампера, капота и лобового стекла) и просили оценить, насколько каждый из них мужественный, взрослый, доминант­ный и так далее. Демонстрируя фото BMW и Mini Cooper, Ася снова просит проголосовать и аудиторию, которая легко оценивает «человеческие» характеристики машин.

– Даже в этом маленьком полевом эксперименте мы видим, что ваши оценки  более-менее совпадают с общечеловеческими. Здесь поразительно то, что, когда людей просят оценить машину как личность, никто не встаёт и не выходит возмущённо из аудитории, сказав: «Что за бред? Это машина, у неё просто фары и капот!» Нам всем очень легко увидеть у машины морду и приписать ей какие-нибудь антропоморфные свойства. Нам вообще так важно оценивать чужие морды, их социальный статус, пол и возраст, что эта способность в мозге настолько прокачана, что применяется даже к тем объектам, которые в принципе не совсем об этом. 

В том, что она общечеловеческая, нет сомнений: отвечая на критику, авторы эксперимента повторили его в Эфиопии, в деревнях, где люди не видели рекламы, да и самих таких автомобилей не видели. Результаты подтвердились. 

– Если у машины широкий низкий капот, то она кажется более мужественной, доминантной и взрос­лой. А если машина такая лапочка с узким капотом и большими «глазищами», она кажется ребёнком, женственной, подчинённой. Существуют некие универсальные черты детскости, которые важны для выживания детёнышей – большая голова (лобовое стекло), глаза (фары), маленькие относительно головы лапки-колёса. Желательно, чтобы детёныши вызывали умиление, даже если это детёныши другого вида: это повышает шансы на то, что их не убьют и не съедят. Но здесь есть ещё другое явление – парейдолия, то есть склонность видеть осмысленные образы в хаотических пятнах. В частности, этот термин часто применяют к склонности видеть лица везде – она у людей выражена очень сильно. К примеру, лики Иисуса Христа, Девы Марии и других святых часто являются на сковородках или гренках. На поверх­ности Марса видели лицо до тех пор, пока не появились более чёткие снимки. Нам так хочется видеть лица, что с этим очень сложно бороться. 

Нам важно видеть лица не только потому, что от них может исходить угроза или любовь, но и потому, что мы социальные животные и нам важно, что на нас смотрят, чтобы вести себя хорошо в этот момент. Это тоже подтверждено многочисленными экспериментами. Мелиссу Бэйтсон с факультета психологии в английском Ньюкасле в какой-то момент достало, что у них в комнате, где можно налить кофе, чай или молоко, в специальной коробочке никто не оставляет денег. Мелисса Бэйтсон стала проводить эксперимент. К прейскуранту на стене над коробочкой, предлагавшему оставить мелочь за напитки, она повесила картинку с цветочками. Через неделю заменила картинку на фото человеческих глаз, ещё через семь дней – опять на цветочки, и так десять недель. Каждый раз в конце недели она подсчитывала, сколько денег осталось в коробочке в пересчёте на литр выпитого молока. Оказалось, что в недели «с глазами» люди оставляли в 2,76 раза больше денег. 

Этот принцип интуитивно понятен большинству религиозных течений и тоталитарных обществ. Если у вас ощущение, что на вас смотрят, вы ведёте себя более прилично. «Ибо очи Его над путями человека и Он видит все шаги его», – цитирует Библию Казанцева. – В знаменитой антиутопии Оруэлла «1984», как вы помните, везде были мониторы и людям напоминали: Большой Брат смотрит на тебя».

Когнитивная лёгкость опасна

– Однажды я целый год работала шеф-редактором журнала «Здоровье», – продолжает лектор. – Довольно много приходилось общаться с косметическими фирмами. Как-то фирма «Л’Ореаль» прислала пресс-релиз, в котором было написано, что она изобрела чудодейственную молекулу, которая укрепляет волосы за счёт того, что у неё есть кремниевое ядро. 

Фирма «Л’Ореаль» разрешила Асе использовать брошюру в своих книжках и лекциях (при условии, что она обязательно будет упоминать её название), и теперь Ася приводит её в пример, чтобы показать: мы не замечаем очевидных ошибок, если не настроены на их поиск. Дело в том, что в изображении волшебной молекулы не было ни одного атома кремния.

– Брошюру рассылали как минимум полгода. Произошло, видимо, следующее: дизайнеры взяли какую-то картинку какой-то молекулы, вставили её в качестве черновой версии, потом забыли поменять. Косметолог или журналист может не быть профессиональным химиком и не узнать, что изображена аминокислота, но я не верю, что никто из тех, кто читал брошюру, не знает, что кремний не обозначается ни буквой C, ни буквой О, ни буквой Н. Просто люди не были настроены это проверять, ожидая увидеть в брошюре какую-нибудь молекулу. Никого ничего не насторожило, а меня насторожило – я научный редактор, моя работа – читать чужие научные статьи и находить в них «блохи». Вообще, мы видим ошибки в хорошо знакомых областях. 

Такая когнитивная лёгкость – опасная вещь. Если приступить к решению задачи, заранее зная ответ, очевидно, вы его найдёте, поскольку будете обращать внимание на всё, что ему соответствует, и игнорировать то, что ему не соответствует. 

Если вы не согласны – говорите об этом

Не меньшую опасность несёт и конформизм. Это демонстрируют эксперименты Соломона Аша с определением длины линий.

– Учёный говорил испытуемым, что это  тест на проверку зрения. На одного испытуемого было четыре «подсадных утки». Отвечая на вопрос о длине линий, «утки» давали неверный ответ. Эксперимент показал, что если все «подсадные утки» дают неправильный ответ, то испытуемый ошибается статистически чаще. После этого Аш проводил много экспериментов по этой же схеме, чтобы узнать, как на это можно повлиять. В частности, он выяснил, что если хотя бы один человек из «подсадных» даёт другой ответ, причём неважно, правильный или нет, то число ошибок испытуемых резко падает. Испытуемый видит, что можно быть несогласным, поэтому тоже начинает думать своей головой. По-моему, это один из самых главных выводов современной нейрофизиологии – если вы с чем-то не согласны, то невероятно важно говорить об этом вслух. Причём не имеет значения, правы вы или нет, – это даёт возможность всем колеблющимся начать делать собственные  выводы и перестать бездумно соглашаться с толпой. Это очень сложно. 

Научиться раскрывать самообман

Благодаря премии «Просветитель» в Иркутске можно было послушать и лингвиста Максима Кронгауза. Об этом –
в следующем номере нашей газеты

Минимизировать когнитивные искажения помогает научный метод. 

– У нас есть склонность устанавливать закономерности между всем. Мозг любит делать выводы на основе ограниченных данных. Изначально из этого выросла наука, но сейчас она работает по-другому. Важные и серьёзные научные эксперименты теперь строятся таким образом, чтобы опровергнуть то, что вы думаете, и только когда это не получится, считается, что вы что-то там доказали. Если двигаться в противоположном направлении – пытаться доказать то, что вы думаете, у вас обязательно получится, но это не будет иметь отношения к науке, – заключает Ася Казанцева.  

Больше узнать о когнитивных искажениях и других особенностях восприятия можно не только из её книг (новая готовится к печати). Об этом, например, в своей книге «Думай медленно… решай быстро» рассказывает Даниэль Канеман – психолог, получивший в 2002 году Нобелевскую премию по экономике. Тальма Лобель, автор произведения «Тёплая чашка в холодный день. Как физические ощущения влияют на наши решения», показывает, что в любом языке постоянно находятся связки между ощущениями тактильными и ментальными – мы часто говорим: «тёплые отношения», «холодный приём», «работа прошла гладко» и так далее. Мозг действительно ассоциирует тактильные ощущения с более сложными абстрактными концепциями. 

Сегодня в жанре нон-фикш работают многие авторы. Короткий список премии «Просветитель» можно по праву считать хорошим путеводителем по миру научно-популярной литературы на русском языке. Каждый год организаторы премии рассылают книги из шорт-листа почти в 130 российских библиотек. С нынешнего года их будет получать и библиотека им. И.И. Молчанова-Сибирского.