Работу товарной биржи на рынке лесоматериалов на прошлой неделе обсуждали эксперты за круглым столом в рамках выставки «Сиблесопользование. Деревообработка. Деревянное домостроение».  С прошлого года лес продаётся на «Санкт-Петербургской Международной товарно-сырьевой бирже» (СПбМТСБ), напомнил её первый вице-президент, заместитель председателя правления Михаил Темниченко. Динамика торгов положительная – увеличилось количество клиентов, базисов, проведённых торговых сессий и сделок. Это даёт основания надеяться, что биржа будет развиваться, отмечает Темниченко, признавая, что объёмные показатели торгов внушают несколько меньше оптимизма: «Последние два-три месяца был провал, объясняемый объективными причинами. Приближается сезон заготовки лесоматериалов, и от ближайших трёх-четырёх месяцев мы ожидаем активного роста объёмов торгов на лесной бирже». 

СПбМТСБ предлагает продавать на биржевых аукционах конфискат незаконных рубок древесины. По информации биржи, в Иркутской области в эту категорию попадает более 500 тыс. кубометров древесины. При этом практически все лес­ничества имеют возможность организации процедур, связанных с заготовкой леса, от трелёвки и погрузки до вывоза. Многие учреждения располагают аккредитованными биржевыми складами, на базе которых происходят торги. «В связи с этим мы обратились в Росимущество с предложением рассмотреть возможность реализации конфиската», – сообщил Михаил Темниченко. Росимущество, по его словам, идею поддержало.

Вариантов продажи конфиската через биржу несколько. Сейчас нелегальный лес автоматически попадает в федеральную собственность и дальше проходит сложную процедуру реализации. На практике Росимущество, которое не имеет полной инфраструктуры для этого, не может полностью контролировать процесс продажи конфиската. «Цена спорная, большое коли­чество древесины просто пропадает, – отметил Темниченко. – Рассматривается вариант, когда Росимущество будет передавать древесину субъекту РФ, на территории которого она была выявлена. Рос­имущество передаёт конфискат правительству региона, который, опираясь на сеть лесхозов, подключённых к электронным биржевым аукционам, может организовать все процедуры вывоза древесины с участков». Такая схема предполагает, что часть выручки пойдёт на компенсацию затрат лесхозов, остальное – в бюджет.  

Второй вариант – расширение базисов поставок. «Сегодня основной вид базиса – франко-склады лесхозов, но это только часть рынка леса, причём не самая значительная, – объясняет эксперт. – Можно подобрать площадки на территории области, которые стали бы базисами продаж для большего количества участников, а не только одного лесхоза». Расширение складов возможно за счёт рыночных участников леса, но пока тех, кто хотел бы аккредитовать свою площадку в качестве биржевого склада, немного. 

Третий путь связан с изменением механизма установления экспорт­ных квот. Сегодня к нему есть претензии: владельцы квот не всегда являются реальными заготовщиками леса. «Самые крупные объёмы по квотам в Иркутской области получили три предприятия, не имеющие мощностей по переработке – просто перекупщики», – приводит пример Юрий Логачёв, президент Союза лесопромышленников и лесоэкспортёров Иркутской области. СПбМТСБ предлагает вместо квот лесоэкспортёрам перейти на установление единого общего лимита по экспорту на регион, а условием получения скидки по таможенной экспортной пошлине сделать приобретение товара на экспортных торгах. Эта идея сейчас обсуждается с Минпромторгом.

«Инициатива по экспортным квотам – революционное предложение, но расчёты показывают, что это может сыграть положительную роль», – заявил заместитель министра экономического развития Иркутской области Евгений Семёнов. Он добавил, что региональное министерство считает биржевые торги оптимальным способом продажи леса, благодаря которому могут вырасти поступления в бюджет. Лесная отрасль за первые полгода принесла в казну Приангарья порядка 1,5 млрд рублей; если исключить «серые» схемы и упущенную выгоду, эту цифру можно в несколько раз увеличить, уверен чиновник.

Идеи биржевой продажи конфиската, по мнению старшего прокурора отдела охраны природы прокуратуры Иркутской области Анны Минеевой, требует дополнительной проработки с точки зрения законодательства. Действующие нормы не позволяют Росимуществу передавать изъятую древесину субъектам Российской федерации. «Более того, может встать вопрос с ценой, поскольку она устанавливается эксперт­ным заключением, – подчеркивает Анна Минеева. – В частности, у нас такие заключения выдают специалисты ЭКЦ ГУ МВД. И продажа по иной цене не допускается».

Юрий Логачёв попросил не считать его оппонентом биржевой торговли, но по нескольким пунктам высказался скептически. «Время идёт, а участниками торгов остаются только подведомственные государству структуры. К сожалению, пока добровольных участников мы там не наблюдаем», – напомнил эксперт. Его озабоченность вызывает и процедурный момент. Если прозрачность ценообразования на бирже не вызывает вопросов, то механизмы для определения законности происхождения древесины пока неясны. Принятый в 2010 году областной закон № 93 «Об организации деятельности пунктов приёма и отгрузки древесины на территории Иркутской области» должен исключить нелегальную продажу леса. «В регионе вообще не должно остаться ни одного жулика, – комментирует президент Союза лесопромышленников и лесоэкспортёров области. – К сожалению, ни одного случая, когда бы программа поймала или обнаружила недобросовестного лесозаготовителя, за время действия этого закона не зафиксировано. Ловили только органы – на делянах, на дорогах». Также непонятно, отфильт­рует ли биржа перекупщиков-лесоэкспортёров.