Перечислять строения, попавшие под снос, в администрации пока не стали. Председатель комитета по управлению муниципальным имуществом администрации Иркутска Андрей Мельников опасается, что со стороны владельцев может начаться судебное затягивание процесса. «Но, безусловно, мы заинтересованы, чтобы наши планы получили широкую огласку. Это будет чёткий посыл всем владельцам самовольных построек, что работа в отношении них ведётся и будет доведена до конца»,  – заявил  заместитель мэра.

Сегодня именно столица Приангарья вместе соседними крупными городами – Шелеховом и Ангарском – стала центром незаконного самовольного строительства. «Для других населённых пунктов проблема менее актуальна, – отмечает руководитель Службы государственного строительного надзора Иркутской области Маргарита Ли, – Иркутск – столица, поэтому все стремятся строить именно здесь, хотя в последние годы число самоволок не растёт так массово, как прежде». По данным статистики, предоставленной КУМИ, лишь за первую половину 2015 года в городе выявлено 40 нарушений по части самовольного строительства. В судах решается судьба 116 капитальных зданий, исполнительные листы выданы в отношении ещё 76 объектов. 

Подмена понятий 

О появлении самоволок в администрации чаще всего узнают благодаря жалобам населения, плановым и неплановым проверкам. «Есть ещё случаи, когда граждане или юрлица сами обращаются в суд с требованием установить право собственности на самовольное строение, – рассказывает Андрей Мельников. –  Большая часть таких обращений исходит от жителей частного сектора, для которых это единственная возможность узаконить свой жилой дом, земля под которым была отдана им под строительство ещё несколько десятков лет назад». В таких случаях чаще всего суды принимают сторону заявителей и склонны признавать частные жилые самоволки законными. Зная об этом, многие неблагонадёжные застройщики под видом индивидуальных домов стали строить офисные здания и многоквартирные постройки уже не в пригороде, а в самом центре Иркутска. 

– Потом в суде долго приходится доказывать, что административное здание –  это не индивидуальный жилой дом, хотя очевидно обратное, – говорит Маргарита Ли. – Например, четырёхэтажное здание на Тимирязева, 15. Оно находится на первой линии прямо возле трамвайных путей. Апелляционная инстанция на наш иск говорит: «Это индивидуальный жилой дом, вы зачем хотите его снести?» Сейчас судебные разбирательства в отношении этого здания продолжаются. Таких примеров очень много.

Тем не менее, пока суд – практически единственный доступный способ  уничтожить самоволку. С иском о сносе или приостановлении строительства может выступить городская администрация, областное минимущества, прокуратуры разных уровней, а также региональный Стройнадзор. «Мы  подключаемся к борьбе с самоволками, когда видим угрозу жизни и безопасности горожан, – подчёркивает Ли. – Проблема в том, что можно долго судиться и решать, законный дом или нет, но если нет исполнения по сносу, то это ни к чему не приводит».

Собственники максимально затягивают судебные разбирательства, и выданные предписания не исполняются.  «Даже при наличии исполнительного листа со стороны застройщика начинаются обращения в суд о приостановлении исполнения судебных требований, – рассказывает председатель городского КУМИ Андрей Мельников. – Проходят какие-то непонятные манипуляции с самим объектом незаконного строительства. Но всё равно результат будет, до конца года мы приступим к работе по сносу, чтобы исполнить решения суда и дать понять, что эта работа будет доведена до конца независимо от желаний сторон».

Согласились оплачивать

Решительный настрой в отношении уничтожения иркутских самоволок – а этот вопрос стоит на особом контроле мэра – в администрации подкрепляют заявлением о том, что первый тендер на снос 20 капитальных строений будет разыгран уже в октябре. Таким образом, муниципалитет взял на себя обязательства по сносу, который должен осуществляться за счёт самих застройщиков. «Пока по всему городу есть только один случай добровольного сноса самовольной постройки – по адресу улица Волжская, 17, там находилось трёхэтажное административное здание, – отмечает Маргарита Ли. – Собственник разобрал объект, поскольку освободить занятый участок оказалось дешевле, чем выкупить, как ему и было предложено. Остальные застройщики выворачивают карманы, говорят: «Денег нет – исполнять не будем».

Пока на издержки по сносу в городском бюджете запланировано всего пять миллионов рублей. Однако в мэрии обещают: на эти деньги в порядке приоритета будут демонтированы не только гаражи и пристрои, но и крупные объекты: офисы, административные здания и автомойки. «Увидим, какой окажется экономика, – поясняет  Андрей Мельников. – Мы посмотрим, сколько объектов сможем снести на указанную сумму. Исходя из полученных данных, будем в дальнейшем закладывать бюджет и решать, какие постройки, жилые здания или многоэтажки запланировать под снос в следующем году».

Муниципальные деньги пойдут на уничтожение тех объектов, вокруг которых все споры в судах разных инстанций полностью завершены, а «у владельцев исчерпаны все возможности» помешать процедуре ликвидации построенных с нарушением закона сооружений.

– Сегодня судебные разбирательства могут тянуться годами, – продолжает Мельников. – При этом современные технологии позволяют строить чуть ли не по этажу в неделю. Бывают случаи, когда в отношении строения выдан исполнительный лист. Когда приходишь с ним к судебным приставам, выясняется, что за время судебных разбирательств трёхэтажное здание уже стало четырёхэтажным. В результате по новой начинаются судебные споры вокруг той же постройки.

Придать ускорение

Многоэтажное здание по адресу Пискунова, 40 в начале было гаражом. Чтобы снести одиннадцатиэтажку, мэрия обратилась в областной арбитаж с требованием принудить застройщиков выполнить судебные предписания

Сэкономить драгоценное время, надеются в надзорных органах, должны помочь законодательные изменения. В июле Госдума одобрила поправки в Гражданский кодекс в отношении самовольного строительства. В результате с 1 сентября органы местного самоуправления получили возможность принимать самостоятельные решения о сносе в административном порядке. 

– В начале мы обрадовались этому изменению, которое позволяет осуществить снос без обращения в суд, – говорит глава областного Стройнадзора Маргарита Ли. – Но выяснилось, что  это право муниципалитет может реализовать только на землях особого типа. А их в Иркутске не так уж и много. 

Самостоятельно приговорить самоволки к сносу городская администрация может, если те расположены в границах зон особых условий (например, санитарно-защитная полоса, зоны возможного подтопления или санитарной охраны источников питьевой воды), на территориях общего пользования (парках, бульварах, скверах, береговых полосах) или на участках пролегания  инженерных сетей федерального, регионального или местного значения. «Мы постараемся активно использовать это законодательное нововведение, – говорит председатель городского КУМИ. – К тому же и судебный порядок никто не отменял».

Самовольных объектов, которые соответствуют этим требованиям, в самом Иркутске можно пересчитать по пальцам. В их число входит дом застройщика Чистякова на улице Красноярской, который по заявлению Западно-Байкальской межрайонной прокуратуры находится в зоне водоохраной полосы реки Ушаковки. Об этом объекте «СЭ» писал 17 октября 2014 года.

Кроме этого, в новой редакции Гражданского кодекса исчез критерий существенности нарушения градостроительных норм. Это должно облегчить работу Стройнадзора в отношении потенциально опасных самовольных построек. «Раньше в суде нам приходилось доказывать, что кривые стены, просевший фундамент и протекающий потолок – принципиальное нарушение. Однако суд мог посчитать эти недостатки несущественными, – говорит руководитель регионального Стройнадзора Маргарита Ли. –  Отмена оценочного критерия отразится на количестве исков о сносе со стороны Службы, потому что прежде недоказанная существенность нарушений строительства заканчивалась проигрышем в суде».

В целом, отмечают эксперты, нововведения федерального законодательства должны не только ускорить процедуру сноса самоволок, но и усложнить жизнь нерадивым застройщикам:

– Мы получаем возможность ускорить судебный процесс или вообще не обращаться в суд. Благодаря этому у владельцев самоволок исчезает возможность затягивать судебные разбирательства и продолжать бесконтрольное строительство, – подчёркивает Маргарита Ли. – Классический пример – дом на Пискунова, 40. За четыре года судов он с двух этажей вырос до 11. Сначала сторона застройщика утверждала, что это гараж, и суд с ним соглашался. Потом здание превратилось в индивидуальный жилой дом. В итоге мы получили многоквартирную одиннадцатиэтажку.

Ещё в 2013 году застройщик пообещал устранить претензии Стройнадзора и привести здание в соответствие с ними, что привело к заключению мирового соглашения. Однако с тех пор никаких работ проведено не было. Между тем жители дома, который Служба строительного надзора считает потенциально опасным для жизни, уже несколько лет пытаются зарегистрировать право собственности на помещения в судах разных инстанций. «На просьбы дольщиков узаконить постройку мы отвечаем отказом, потому что жизнь важнее имущества, –  подчёркивает Ли. – Они никогда не смогут зарегистрировать своё право, дом всегда будет считаться объектом незавершённого строительства».