Региональное управление Следственного комитета России на основании проверок, проведённых отделом полиции № 8 УВД Иркутска и инспекцией труда в Иркутской области, признало травму бытовой, не связанной с производственными отношениями. Официальная версия звучала более чем нелепо: Виталий Пилипенко 13 октября около 12 часов дня шёл по улице Полярной устраиваться на работу, поскользнулся, упал в неогороженную канаву с кипятком, где практически и сварился. Редакция напрямую обратилась в статье к прокурору Иркутской области Игорю Мельникову и руководителю регионального управления Следственного комитета России Андрею Бунёву с просьбой пролить свет на обстоятельства гибели Виталия Пилипенко и принять правовое решение в отношении хозяина ямы, опасной для работников лесопромышленного предприятия. Либо прохожих, если такая яма обнаружится на улице Полярной вне территории ЗАО «Мадера». 

Окончательного ответа ни газета, ни родные до сих пор не получили. Старший помощник прокурора области по взаимодействию со СМИ Александр Семёнов сообщил в редакцию, что «при изучении материала проверки, проведённой СУ СК РФ по Иркутской области, выявлены нарушения федерального законодательства. Руководителю СУ внесено требование об их устранении, поставлен вопрос об ответственности виновных должностных лиц. Материал направлен для проведения дополнительной проверки. Прокуратурой Ленинского района Иркутска в адрес руководителя Государственной инспекции труда направлено представление, поскольку сроки рассмотрения обращения родных Пилипенко были нарушены». То есть, надо полагать, и следователь, и чиновник из инспекции труда, проводившие проверки, а возможно, и их начальники наказаны в дисциплинарном порядке. Им, скорее всего, вынесены замечания, отчего семье, потерявшей кормильца, нисколько ни легче. 

В то же время «заявительнице было разъяснено, что прокурор вправе обратиться в интересах семьи погибшего в суд с заявлением о признании отношений трудовыми», но только если вдова и дети сами представят «доказательства выполнения Пилипенко В.В. трудовой функции на указанном предприятии».

Государственная инспекция труда, не обнаружившая за забором ЗАО «Мадера» ни ямы, в которой сварился заживо человек, ни свидетелей этого происшествия, ни каких-либо доказательств выполнения Виталием Пилипенко трудовых обязанностей, тоже проявила якобы сочувствие родным погибшего и оказала им «юридическую помощь» – составила исковое заявление в суд от имени вдовы (образцы таких заявлений вообще-то пачками выложены в Интернете). Чиновники при этом, однако, не забыли предупредить, что поиском доказательств о трудо­устройстве мужа на ЗАО «Мадера» женщина должна заняться сама. Только не пояснили, как она сможет попасть на предприятие с охраной, куда с трудом пропускают даже сотрудников контролирующих и правоохранительных органов. 

Но остановимся на содержимом папочки с материалами теперь уже дополнительной проверки, которую с июля проводит следователь СО по Ленинскому району Иркутска регионального управления СК России Олеся Курзова. Доказательств, что Виталий Пилипенко в течение месяца исправно, каждый день ходил на работу в котельную ЗАО «Мадера», собрано немало. Как и свидетельств того факта, что именно на территории этого предприятия он в рабочее время упал в яму с горячей водой и получил смертельный термический ожог. К примеру, министерством здравоохранения Иркутской области проверен довод о неприбытии к месту несчастья «Скорой». Установлено, что 13 октября прошлого года в 11 часов 41 минуту в оперативный отдел Иркутской станции медицинской помощи поступил вызов на предприятие «Мадера», расположенное по адресу: улица Полярная, 201а. Звонил гражданин Медведев, сообщил, что в яму с горячей водой упал человек. Через девять минут от него же поступил повторный звонок с отказом от вызова в связи с возможностью самостоятельно транспортировать пострадавшего в ожоговое отделение Иркутской городской клинической больницы № 3. 

Тут следует пояснить, что Сергей Николаевич Медведев – не кто иной, как бывший начальник Виталия Пилипенко. Он и на похороны приходил, и с женой потерпевшего общался – возил её на предприятие, показывал ту самую яму, в которую свалился подчинённый, отправлял семье деньги, собранные трудовым коллективом. Только сейчас Сергей Медведев в ЗАО «Мадера» уже не работает, и ни одним из следователей, проводившим проверки, этот важный свидетель так и не был опрошен. 

Есть в материалах теперь и фото­графии той самой ямы, в которую упал пострадавший. Следователь Олеся Курзова догадалась спросить у вдовы, где её искать: если стоять лицом ко входу в котельную, то яма находится слева, метрах в пятидесяти. «Найти её просто, – говорит вдова. – Там будут железнодорожные пути и столб, рядом с которым расположена яма». Оксана Пилипенко даже сопроводила следователя к месту происшествия. Яма, в которой получил смертельную травму работник-нелегал, стоит сейчас пустая, без воды, на дне её лежат обрезанные трубы, между которыми и застряли в тот страшный день ноги Виталия Пилипенко. Сверху эта яма, по словам вдовы, прикрыта теперь досками и шифером. Оксана Пилипенко стала раскидывать эти покрытия, чтобы показать следователю место, где покалечился её муж, а охранник предприятия начал на неё кричать. Вдова вспоминает: когда она видела эту яму впервые, приехав на «Мадеру» в сопровождении Сергея Медведева, та была наполнена горячей водой почти до краёв. 

Кстати, эту яму, как одно из доказательств трудовых отношений Виталия Пилипенко с ЗАО «Мадера», пытался искать и помощник прокурора Ленинского района, он даже привлёк в помощь специалистов из числа сотрудников Государственной инспекции труда. Но «комиссия» умудрилась не заметить отверстие в земле размером примерно метр на метр, словно это иголка в стоге сена. Особенно всё это странно, если учесть, что в то время, когда специалисты вели свои поиски, на территории «Мадеры» было даже две ямы с трубами. Неподалёку от той, в которую свалился Пилипенко, вырыта теперь новая – и она опять стоит с горячей водой и неогороженная. Так что на этом предприятии, вполне вероятно, могут появиться новые жертвы. Ведь один из работников котельной рассказывал мне по телефону, что в такую яму и раньше падал кочегар, но ему повезло больше, чем Виталию Пилипенко: обварился лишь до колен и выжил.  

В материалах проверки появились, наконец, и свидетельские показания, подтверждающие, что Виталий Пилипенко в течение месяца ходил на работу. Его видели и в день трагедии возле конторы ЗАО «Мадера» обварившимся, когда Сергей Медведев и Юлия Грицюк, мастер сушильного цеха, помогали ему сесть в машину. Опрошен и водитель, признавший, что он вместе с Грицюк отвозил пострадавшего в ожоговое отделение 3-й Кировской больницы с территории предприятия. Правда, сама Грицюк, пытаясь выгородить работодателя, на все вопросы следователя сначала отвечала: «Не помню, не знаю». Так, она  не смогла пояснить, почему много раз в течение месяца в рабочее время вела длительные беседы с человеком, которого не может вспомнить (а факт переговоров с Виталием Пилипенко подтверждается детализацией телефонных звонков). Как и затруднилась сказать, зачем писала дочери Пилипенко электронные письма и почему заявилась на поминки погибшего «незнакомца». На предложение пройти обследование на детекторе лжи Юлия Грицюк ответила, естественно, категорическим отказом. Но в конце концов и ей пришлось вспомнить кое-какие детали, подтверждающие фактическое исполнение Виталием Пилипенко трудовых функций. 

Впрочем, о полноте и качестве второй, дополнительной проверки говорит такой факт: следователь Олеся Курзова почему-то отказалась организовать выемку у родных погибшего ключей от служебного помещения на предприятии. Это так называемый кайбаш – таким украинским словом Виталий Пилипенко назвал подсобку, которую выстроил своими руками. Там до сих пор, как сказал мне по телефону один из рабочих, висит спецовка погибшего мастера, лежат его чертежи. Да и сам по себе факт наличия ключей от служебного помещения в вещах Виталия Пилипенко доказывает, что у него были трудовые обязанности на предприятии. Но следователь почему-то от вещдока отмахнулась, сказала дочери погибшего: «Не надо, оставьте это себе». 

Конечно, в рамках уголовного дела можно было бы собрать гораздо больше доказательств, но сотрудники Следственного комитета выносят одно за другим постановления об отказе в его возбуждении, а прокуратура и процессуальный контроль СУ СК эти решения отменяют и направляют материалы на дополнительную проверку. Хороший способ заволокитить процесс установления истины. Есть подозрение, что подобным образом Юрия Ильичёва пытаются спасти от уголовного преследования. Семья погибшего, кстати, не жаждет наказания Ильичёва. Для неё важно лишь доказать, что смерть кормильца действительно связана с травмой на производстве при исполнении служебных обязанностей, чтобы дети могли получать положенное им по закону пособие в размере бывшей зарплаты отца. По словам вдовы, ей поступало предложение от адвоката Юрия Ильичёва, в какой-то момент пожелавшего решить вопрос миром – он просил отказаться от жалоб в правоохранительные органы в обмен на справку о том, что Виталий Пилипенко действительно работал на предприятии. Но, видимо, тот, кто внёс эту идею, нашёл в ней изъян и предпочёл отказаться. 

Срок проверки истекает 27 августа, её материалы со множеством белых пятен направляются, как следует из ответа, полученного семьёй из областной прокуратуры, всё в ту же Государственную инспекцию труда и всё с той же целью – для установления факта трудовых отношений Виталия Пилипенко с лесопромышленным предприятием «Мадера». Что называется, тяни мочало – начинай сначала.