Щенки как стартовый капитал
Веткабинет Олегу Андруканцу помогла открыть собака Тинка
В советское время существовала крепкая школа ветеринарного образования, но ветуслуг на рынке предлагалось немного. Сегодня картина поменялась – частных клиник и кабинетов достаточно, а вот общий уровень ветеринарных врачей снизился. Особенно в регионах. Поэтому имя хорошего ветеринара как ветром разносится сарафанным радио, и часто врачеватель животных становится домашним доктором, наблюдая целые поколения четвероногих в семье. Мы отправились на рабочее место к Олегу Андруканцу, владельцу частного ветеринарного кабинета «Доктор А». Кошки и собаки – самые частые пациенты этого кабинета, но хорьки, обезьяны и крокодил тоже сюда заглядывают.
20 вызовов в сутки, пешком и с сумкой наперевес
Небольшой зелёный палисадник и горшки в цветах у входной двери – словно маленький европейский оазис посреди сибирского города. Внимание к деталям всегда подкупает, тем более ещё на уровне порога ветеринарного кабинета. Внутри – компактность и эргономичность, порядок и аккуратность. Разительный контраст с неухоженными старыми веткабинетами из 80-х и 90-х годов прошлого века, более напоминавшими хлев или конюшню.
Большой любитель путешествий, Олег Андруканец привнёс в свою работу, в организацию быта лучшие европейские традиции. А они, в свою очередь, легли на сибирскую основательность и деревенскую закваску.
– Я ведь деревенский житель, – улыбается наш герой. – Возня с животными была с самого детства. И до сих пор у сестры сохранилось большое хозяйство. Есть и потомственность – я не знал своего прадеда, который когда-то занимался врачеванием животных, был деревенским знахарем. Но унаследовал от него этот дар и эту любовь ко всему живому. Я был телятником, скотником, свинарём, доил коров, работал на большой ферме. Мечтал сразу пойти учиться на ветеринара. Школу закончил в 1985 году с золотой медалью, мама настояла о высшем медицинском образовании. Мы договорились, что после защиты диплома я снова пойду учиться – на ветеринара.
Уже тогда Андруканец тяготел к терапии и сегодня известен как ветеринарный диагност, славится своей пытливостью в терапевтических манипуляциях. Правильно поставленный диагноз – путь к успеху и выздоровлению. Учёбу в мединституте прервала армия, и высшее образование Андруканец получил в Омском институте ветеринарной медицины.
– Я вернулся в Иркутск в 1994-м никому не нужным молодым специалистом. Была семья, ребёнок, нужно было выживать. Мне предложили работу, далёкую от ветеринарии, – в школе, и я согласился. Но как-то на меня вышли члены клуба собаководства «Иголс», им было нужно получить лицензию и организовать фирму по продаже лечебных препаратов. Я, как человек с высшим ветеринарным образованием, помог. Параллельно начал работать по вызовам, открыть свой кабинет в то время было практически невозможно: требования были жёсткими, сегодня всё намного проще. Было до двадцати вызовов в сутки, ездил на рейсовых автобусах, трамваях, троллейбусах. С сумкой наперевес, а в сумке всё необходимое – от физраствора и шприцов до скальпеля. С тех пор город я знаю от и до, все улицы и переулки мной исхожены.
В 1996 году ветеринара пригласили на работу в цирк – у Марицы Запашной был большой падёж тигров. А в 2007 году Андруканец созрел для своего кабинета. Да и финансовые обстоятельства сложились благоприятным образом – в качестве спонсора выступила домашняя собака Тинка породы цвергшнауцер. Она принесла семь щенков, которые обратились в стартовый капитал для частного ветеринарного кабинета.
Как побороть беспризорщину в животном мире?
– Вы уже много лет в этой профессии. Как оцениваете это профессиональное поле в Иркутске?
– Поле непаханое. Мы большей частью друг друга знаем, многие состоят в Байкальской ассоциации практикующих ветеринарных врачей, президентом которой являюсь я. Но есть и другой класс ветеринаров – шарлатанов и вчерашних студентов. К сожалению, на этом поле возможно любое беззаконие, и ничего тебе за это не будет. Клиенты не требуют с врачей ответственности, иногда по объявлению вызывают на дом ветеринарного врача и даже не поинтересуются, образование-то у него есть? Правовые основы сегодня таковы, что образование не обязательно подтверждать, ветеринарные услуги не лицензируются, лицензии требует только оборот лекарственных средств. Пусть будет конкуренция, без этого никуда. Но хотелось бы конкуренции среди профессионалов. Потому что профессионал не скажет хозяину животного: «Ну, купите мазь с каким-нибудь антибиотиком», – он даст детальный рецепт.
– Вторая большая проблема нашего города – бездомные животные. Как ветврач, специалист, который проводит кастрации и стерилизации, что вы думаете по этому вопросу?
– Кастрация и стерилизация – мощный способ борьбы с беспризорщиной в животном мире и неконтролируемым размножением. Я бываю за границей, мы общаемся с коллегами. И в европейских странах эта проблема решена как раз с помощью кастрации и стерилизации. Финансируют операции власти и благотворители. У нас ветеринария ещё долго будет находиться на подростковом уровне, потому что мы никому не нужны. В Москве и Питере появляются питомники для бездомных животных, которые обеспечиваются и контролируются. Ведь мало дать денег, просто финансировать – значит расхолаживать. Должен быть механизм жёсткого контроля и отчёта, в Иркутске он отсутствует. И для города эта проблема глобальная, катастрофическая. Как обилие таких животных в городе, так и пыточные застенки, где их забывают поить и кормить. Миллионы бюджетных денег уходят в никуда. Дайте их тем, кто действительно этим занимается, у нас ведь масса достойных людей, что не проходят мимо бездомных животных и содержат их в своих квартирах. Если бы у них была возможность участвовать в этой муниципальной программе, было бы больше желающих взять бездомных, прооперировать их, потом выхаживать, содержать. Я всегда со страхом жду осени, когда дачный сезон закончится и огромное количество животных будет брошено на дачах, подвалы домов и подворотни опять заполнятся ими. Частные ветврачи заинтересованы в том, чтобы участвовать в этой программе. Ведь мы видим людей, что подбирают найдёнышей, мы помогаем им, мы проводим операции, блокирующие размножение, в конце концов! Если бы ветеринаров заинтересовывали и напрямую привлекали к этой проблеме, то бездомных животных в Иркутске стало бы меньше, я уверен.
После собак и кошек идут хорьки
Рабочий день ветеринара Олега Андруканца начинается в 10 утра и заканчивается в 8 вечера. Если заглянуть в рабочий органайзер, можно видеть список дел: забор крови на гормоны; стерилизация; французский бульдог с кожными проблемами; кот с глистной инвазией; нежелательная беременность у собаки; щенок овчарки после лечения энтерита в другой клинике; кот с мочекаменной болезнью; санация ротовой полости у собаки; котёнок-подобрыш; второй котёнок-подобрыш; чистка зубов; грыжа у собаки; плановая вакцинация кошки.
– У нас нет текучки, мы никуда не торопимся, – неспешно рассказывает ветеринар, осматривая белоснежную кошку, которой предстоит операция. – Если есть клиент, которому нужно разжевать информацию, мы её будем разжёвывать. Если он не знает, как давать препарат, какой смысл назначать лечение? В первую очередь мы работаем для животного, для его самочувствия, а не для владельца. Но проводник к животному – его хозяин. И если найден общий язык с владельцем, что чаще всего получается, то и питомца вылечить легче.
Приёмный кабинет – светлая и просторная комната с двумя смотровыми столами для животных: один для кошек, другой для собак. Тут же сундук с расходными материалами, они всегда должны быть под рукой. Весы – также обязательный предмет в ветеринарном кабинете. Дозы лекарств, препаратов, наркоза высчитываются строго по весу, иначе очень легко не вылечить, а навредить. Есть весы для мелких и крупных животных.
– Понятно, что ваши самые частые пациенты – собаки, кошки, попугайчики. Но сегодня ведь этот список расширился? Кого ещё приносят?
– После собак и кошек идут хорьки. Хотя увлечение хорьками пошло на спад. Владельцы либо столкнулись с неграмотным оказанием помощи этим животным, либо получают жестокую расплату за кастрацию-стерилизацию своих питомцев. Это ведь дикие животные, адаптацию, как кошки, они пройти не могут. Много подводных камней есть, и люди стали меньше заводить хорьков, это ведь далеко не безобидный милый зверёк. Ещё иркутяне обезьянок интересных держат, лемуров, змеи есть и даже крокодил.
– Крокодила сюда приносят или к нему вызывают?
– Он небольшой пока, слава богу. Абсолютно общительный, адекватный.
– А крокодил что даёт хозяину?
– Ну вы спросили! Акул тоже в аквариумах держат зачем? Есть медведи, есть рыси в частных домах, есть тигр и львёнок. Я думаю, что это всё временные явления, рано или поздно хозяева поймут, что не дело держать в хозяйстве таких животных. Как и оленят, косуль, маралов.
– Что касается собак и кошек – больше держат породистых животных или напротив?
– Радует, что немало подбирают, привечают бездомных, дают им кров, любовь, ласку, заботу. Породы также популярны, но здесь народ стал разборчив, ответственность выросла. Люди обращаются за консультациями, мы задаём вопросы – что бы вы хотели получить от животного? Появляется понимание, способен ли человек данную породу содержать, люди оценивают свои возможности по кормлению животного и по ветеринарному обслуживанию. Ответственность и комплексный подход по отношению к четвероногим всегда радует.
Отношение людей к стерилизации и кастрации домашних любимцев тоже изменилось. От мифа, мол, животному один раз хотя бы обязательно нужно родить, мы постепенно отходим (хотя выкорчевать его не так-то просто). Поэтому операционная в веткабинете тоже никогда не пустует. Операция по стерилизации и кастрации длится 20–30 минут. Оказывается и прочая хирургическая помощь – удаление опухолей, инородных тел, тогда операция проходит 3-4 часа, совместно с ассистентом. Иногда после оперативного вмешательства требуется кислородная камера, она тоже находится в операционной. Обычно используется при критических состояниях (после наркоза у пожилых животных, у сердечников, у щенков и котят после кесарева сечения). Электрокоагулятор позволяет останавливать кровотечения при операциях. Стремление насытить операционную современным оборудованием – цель любого хорошего ветеринарного врача.
– Хотя современные инструменты иногда не выдерживают частой стерилизации, – говорит Олег Андруканец. – А старая школа живёт, работает, ей хоть бы что! Некоторые инструменты прекрасно служат и по 15–20 лет.
Скальпель, ножницы, зубодёрки, зубочистки – всё это важные и необходимые инструменты ветеринара. А стоматологические манипуляции у животных тоже пользуются спросом. Например, чистка ультразвуком, тонирование, шлифовка.
– Всё, то мы делаем, стараемся делать качественно. Нас так учили, по-другому не умеем, это ещё советская закалка, – перечисляет Олег Андруканец главные принципы своей работы. – Самоотдача. Чтобы что-то получить, нужно что-то вложить. А что мы можем в первую очередь вложить? Себя, свой труд, своё желание рано встать, поздно лечь, прочитать, научиться, попробовать что-то новое. Если себя не будете отдавать, ничего взамен не получите.
– И какова же отдача?
– На работу я еду всегда с удовольствием, это самое главное. Поэтому называю себя счастливым человеком – люблю то, чем занимаюсь. К тому же труд мой нужный и востребованный. И я получаю удовольствие, и чем сложнее случай, тем удовольствия больше. Если говорить о материальном, то я всегда говорю, что всех денег не заработаешь. Надо работать в удовольствие и тратить в удовольствие. Я не бедствую, и хлеб с маслом, иногда с икоркой, могу себе позволить.
– Вы такой большой, такой уверенный в себе. И вот вам приносят котёнка размером с кулак. Любовь мужчины-ветеринара к животному как проявляется чисто внешне? Понятно, что вы не будете пищать, как женщина. Но эмоции как-то проявляются?
– Конечно. Мы тоже иногда умиляемся. И считаем, что не нужно стесняться своих чувств. Мы живём один раз, и если ещё будем подавлять свои чувства – куда это годится? Без любви к животным ветеринар работать не может, это основа профессии. И людей ты тоже должен любить, иначе как ты с ними будешь общаться?ф
