Никто не ожидал, что после «Архипелага» Солженицына и «Колымских рассказов» Шаламова ещё можно поведать миру что-то новое о сталинском архипелаге ГУЛАГ. Казалось бы, эти корифеи «лагерной» темы её отработали и закрыли.

Однако первый тираж «Свечи» был буквально сметён с прилавков. Второе, третье… пятое издания так и не насытили спрос. Огромный читательский интерес в России и за рубежом требовал новых и новых тиражей.

В Японии «Свечу» анализировали на специальной научной конференции. Там на материале романа пытались постичь загадочную русскую душу. Переводчик американского издания «Свечи» оказался бессилен адекватно переложить на английский идиому «честный вор» и вопрошал автора: «Леонид, разве это возможно – вор и вдруг честный?» И Леонид терпеливо объяснял американцу, что честным вором является член воровского сообщества, который неукоснительно (честно) блюдёт неписаные законы данного сообщества.

Общий тираж романа сегодня приблизился к двум миллионам экземпляров. И это при том, что книги размещены в бесплатном доступе на сайте писателя.

«Чёрную свечу» Леонид Мончинский начал писать во второй половине 1970-х годов вместе со своим другом Владимиром Высоцким. То есть сперва Высоцкий предложил сделать киносценарий для постановки в Голливуде, но в процессе работы возобладала идея романа.

До смерти Высоцкого, последовавшей в 1980 году, соавторы успели вчерне закончить первую часть романа – «Побег». Далее Мончинский работал один. Правда, вероятность издания такой книги в СССР равнялась нулю, но думать об этом не хотелось. Идея жгла, как горящий уголь за пазухой.

«Свеча» осветила жизнь обитателей ГУЛАГа (и узников и стражей) с новой, неожиданной стороны, какой мы доселе не знали.

Общий тираж романа сегодня приблизился
к двум миллионам экземпляров

Литературные критики и высказавшиеся в качестве экспертов воровские авторитеты сошлись во мнении, что суть происходящего отражена достоверно, характеристики персонажей объективны. А жутковатое пророчество «сучьего пророка» о наступлении сучьего века, увы, сбылось…

Пятнадцать лет назад я написал в «Восточке», что «жизненный материал «Чёрной свечи» сам по себе опасен для того, кто к нему прикасается. «Чтобы наблюдать за обитателями преисподней, нужно иметь крепкое душевное здоровье. Иначе недолго и самому потерять душу. Бездна притягательна. Хочется подойти к краю и заглянуть. Один сомлеет от головокружения и отшатнётся. Другого проберёт тщеславный ознобец, и он постоит подольше, чтобы потом любить себя ещё сильнее. Но есть немногие, кто и в преисподней готовы добывать для себя и для нас зёрна откровения». Это о нём, о моём первом учителе журналистского ремесла – Леониде Васильевиче Мончинском.

Так же обжигает и леденит душу жизненный материал книг Мончинского «Особо опасное животное» и «Прощёное воскресенье». И здесь автор выступает бесстрашным исследователем.

От редакции:

В разные годы «ВСП» публиковала интервью Леонида Мончинского и рассказы о нём его коллег. И сегодня мы предлагаем читателю одну из прежних публикаций. Мы учли то обстоятельство, что, хотя уважаемый юбиляр является лауреатом премии Шукшина и других престижных литературных наград, он, тем не менее, не терпит надутости и официоза. Поэтому и текст о нём мы выбрали не самый официальный.